Карьера? Нет, лучше любовь! - Дэй Леклер

— Минуточку, — снова вмешался Ион, наклоняясь к жене и беря ее руки в свои. — Скажи им всю правду, — ласково предложил он. — Им нужны не объяснения, а признание.

— Ты хочешь, чтобы я им во всем призналась? — спросила она, сжимая его руку.

— Да, хочу. — И он ободряюще посмотрел ей в глаза, одним своим взглядом высушив ее слезы. Как она раньше могла думать, что от взгляда этих глаз веет холодной осенью? Какой же слепой она была! В зеленых глазах мужа — теплота и нежность ясного весеннего дня. — Доверься мне, — добавил он.

— Ты знаешь, как я тебе доверяю. — Никки взглянула на председателя комиссии и вспыхнула:

— Извините, но вы не могли бы повторить свой вопрос?

— Брали ли вы деньги своих родственников, чтобы вложить их в ничего не стоящую недвижимость? — нетерпеливо спросил Билл.

— Да.

Билл заметно удивился и вновь заглянул в свои записи.

— А брали ли вы ссуду в банке, чтобы совершить дополнительную покупку?

— Да.

После второго признания вопросы посыпались один за другим:

— И вы лишились этих денег?

— Да.

— И банк лишил вас права пользования этой собственностью, после того как вы просрочили очередной месячный взнос?

— И это было.

— А кредиторы выяснили, что оценка имущества была явно мошеннической и что оно отнюдь не стоит тех денег, которые вы взяли под его залог?

— Если быть точной, это имущество стоило примерно половину моего займа, — уточнила Никки.

Билл отложил ручку и раздраженно посмотрел на Никки.

— Ну, миссис Александер, у меня просто нет слов. Это все очень серьезные обвинения, а вы не отвергли ни одно из них!

— Да, мистер Уэст, я это прекрасно сознаю. Однако ваши вопросы вырваны из контекста. Вы позволите мне рассказать обо всех обстоятельствах этого дела? — Прошу вас.

Никки взглянула на одобрительно кивнувшего ей мужа, тяжело вздохнула и начала рассказывать:

— Восемь лет назад мои родители погибли…

Женщина, сидевшая слева от Билла, нетерпеливо пошевелилась.

— Смерть ваших родителей вряд ли имеет отношение к этому делу… — сказала она резким тоном.

— Послушайте, — возмутился Ион, — моя жена вежливо выслушала ваши вопросы и ответила на них; я полагаю, она имеет право рассчитывать на ответную любезность?

— Он прав, Клара, — согласился Билл. — Пусть расскажет нам свою версию событий. Извините нас, миссис Александер. Продолжайте, пожалуйста.

— Их смерть имеет самое непосредственное отношение ко всей этой истории.

Я уверена, вы понимаете, в каком положении оказалась наша семья. И дело не только в переживаниях. Мои родители ведали финансами нашего семейства. Поскольку в то время я изучала бизнес, то, естественно, после их смерти эта обязанность перешла ко мне. — Никки слабо усмехнулась:

— Я была молода, но очень самоуверенна и решила, что прекрасно со всем справлюсь.

— Я полагаю, мы все прошли через нечто подобное, — пробормотал Билл.

— Спасибо. В моем колледже преподавал профессор, к которому я всегда обращалась за советами. К тому времени, когда мне исполнился двадцать один год, он ушел с работы и занялся бизнесом.

— Инвестициями в недвижимость? — уточнил Билл.

— Да, причем именно теми инвестициями, из-за которых я вынуждена сидеть сейчас перед вами и отвечать на ваши вопросы.

— Позвольте внести некоторую ясность, — не выдержал Ион, — поскольку моя жена вряд ли захочет это сделать. В то время она была вынуждена материально поддерживать свою беременную младшую сестру, которая внезапно овдовела. Хотя родители Никки оставили им обеим страховку, этого было явно недостаточно.

— Да, это так, — кивнула Никки, — и именно поэтому я приняла предложение профессора Уаймана.

— Профессор Уайман? — переспросила Клара. — Уилберт Уайман?

— Да, хотя он предпочитал, чтобы его называли Берт. А вы его знали?

— Его знала моя дочь, — ответила Клара. — Продолжайте, прошу вас.

— Берт указал мне на недвижимость, которая, по его мнению, могла приносить гарантированный доход. Это был «Санрайз-центр». И при этом заявил, что дело настолько выгодное, что, если я откажусь, он сам купит его.

— И тогда вы обратились к своим родственникам за деньгами?

— Да, именно так я и сделала, — кивнула Никки. — Мы вложили в это дело все наши сбережения и даже те деньги, которые предназначались на обучение моих кузенов. — Неужели вы не понимали всю степень риска?

Повисла долгая пауза.

— С тех пор не проходило и дня, чтобы я не пожалела о том, что пошла на этот риск, — откровенно призналась Никки. — Однако нельзя делать деньги, не рискуя деньгами. Именно так мне и сказал Берт.

— А что было потом?

— Уже после того, как я приобрела это имущество, он явился ко мне с новым предложением. Берт убеждал меня взять ссуду в банке под залог приобретенного имущества.

— А что, по его мнению, вы должны были сделать с этими деньгами?

— Вложить их в то, что он называл краткосрочной сделкой. По его словам, в течение всего нескольких месяцев мы смогли бы получить большую прибыль. — Вспоминая о глупостях, совершенных в молодости, Никки задумчиво вертела в руках кофейную чашку. Она хотела было поднести ее к губам, но у нее так сильно задрожала рука, что она поспешила поставить чашку на поднос. — Конечно, мне бы следовало сообразить, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Позднее я узнала, что Берт дал взятку оценщику имущества, чтобы тот завысил стоимость «Санрайз-центра». В итоге банк дал мне ссуду, вдвое превышавшую стоимость этого центра.

— И что было с этими деньгами?

— Я выписала чек на имя Берта. — Никки попыталась улыбнуться:

— Чему меня только учили в колледже, не так ли?

— А затем Берт просто исчез с вашими деньгами? — вкрадчиво предположил Билл.

— Да.

— И что же вы тогда сделали?

Собравшись с силами, Никки постаралась ответить как можно спокойнее:

— Следующие семь лет я много и тяжело работала, научившись всему, что только возможно, чтобы никогда больше не попадать в подобные переделки. Постепенно я рассчиталась с долгами. В прошлом году, благодаря нескольким вполне законным инвестициям, мне удалось оплатить все счета.

— А что случилось с профессором Уайманом?

— Понятия не имею. Полагаю, что он продолжал охмурять других столь же доверчивых студентов. — В самом деле, — подтвердила Клара. — Однако это продолжалось недолго. Пять лет назад он угодил в тюрьму.

Никки удивленно воззрилась на нее.