Застава - Мирланда Ойтен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не осмелилась ему сказать ни слова, хотя могла думать лишь о нём. Мне было безумно стыдно признаться хоть кому-то, даже себе в том, что со мной происходило. Мои чувства казались мне ужасными и постыдными. Мирешу было уже за тридцать, он был наставником и братом в служении. Я же была ребёнком и знала, что он, как наставник, никогда не ответит на мои чувства, потому что я ученица, да к тому же, что совершенно угнетало меня-юную, не красавица. Я выросла раньше времени, почти на голову выше сверстниц, но при этом выглядела младше, была нескладной, с некрасивым большеносым лицом, прыщавыми щеками и тусклыми волосами. Поэтому я молча таскалась за Мирешем хвостом, пыталась ему угодить и заслужить похвалу. Когда практика подошла к концу, я, смущаясь и холодея от ужаса, подарила ему плетёный браслетик из цветных ниток в знак дружбы и благодарности за науку. Он принял, а я, глотая слёзы, поехала на каникулы к тётушке.
Вновь я его увидела через десять лет. Мирешем почти не изменился, только на круглом лице прибавилось морщин, а живот стал чуть больше. Он всё так же работал в больнице, с той же любовью и терпением в глазах ухаживал за своими больными. Его ласковая улыбка стала ещё добрее. Но мои прежние чувства так и не вернулись. Любить в того, кого уже полюбила Элени, было богохульством даже для меня.
Второй моей любовью стал рыцарь-волшебник по имени Зезара. Он был старше меня и посещал наш курс электротехники, как вольнослушатель, кротая время после выписк из госпиталя. Однажды мы сели рядом, он списал у меня лекцию, взамен накормив обедом, потом мы вместе гуляли вокруг университета, и через месяц я поняла. что влюбилась без памяти. Зезара, как говорил, тоже влюбился. Тётушка, поняв, что у меня появился сердечный друг, извелась. Она безумно радовалась, что я не замкнулась в себе, и ужасно боялась, что неизвестный любовник обидит меня или разобьёт мне сердце.
Зезара был хорошим человеком.
По-настоящему хорошим. Он был галантен без слащавости, не выделывался, не пытался распустить передо мной хвост. Он же не искал себе любви всей жизни, но и не воспользовался тем, что я, соплюха, потеряла голову и была готова ради него на всё. Сейчас, годы спустя, я понимаю, что тогда девушка Майя Анзум вынула свой мозг из головы и положила его на полку до лучших времён. Зезаре пришлось думать за двоих.
Он же стал моим первым настоящим мужчиной. Он был таким добрым, нежным и заботливым, что в самый решительный момент меня развезло на слёзы. Я не говорила ему о той беде, что случилась со мной больше семи лет назад, боялась, что он подумает обо мне плохо или испугается. Но в тот момент мне стало безумно стыдно, что я вру этому прекрасному мужчине — и я вывалила свою историю. Без прикрас и без лишних вздохов. Показала шрамы от операций и тонкие точки на руке, где мне вставляли спицы специальной рамы, чтобы выправить раздробленные кости. Показала, какие зубы мне вставили в Альдари. Это, наверное, было лишним, потому что Зезара уже сидел, сгорбившись, на краю кровати и смотрел на меня круглыми от ужаса глазами.
Я разревелась, решив, что он меня разлюбил. В тот день так ничего и не случилось. Зезара утешал меня и тихонько выпил сам весь алкоголь, который приготовил для нервничающей меня. Всё случилось потом, куда проще и не так страшно, как я думала, и я тысячу раз благодарила Тиару, что он встретился на моём пути.
В последнюю ночь перед Новым Годом мне приснился кошмар. Зезара, чей путь давным давно разошелся с моим, подошел ко мне и взял за руку. Его прикосновение было ледяным, как бездны Амана. "Почему ты обо мне не вспоминаешь?" спросил он. Я расплакалась и сказала, что виновата и что люблю других. Он сказал, что это не страшно, потом подвёл к небольшой двери и сказал "Посмотри, что она натворила!"
Я вышла в дверь и очутилась на тёмной улице Мейнда. Мимо бурным потоком неслась чёрная вода. Надо мной в небе парила другая земля, и сияла мертвым синим цветом. Внезапно с неё сорвался огненный болид и ударил в землю. Мир вздрогнул. Я увидела Кадма и радостно кинулась к нему. Но брат, едва заметив меня, ринулся в бой, крича, чтобы я бежала. Из земли лез многорукий, многоголовый и обильный бог плоти Хериш-Пожиратель. Лик его был тёмен и ужасен, а огромный рот глотал Мейнд, а синие руки подтаскивали к себе сражающуюся толпу, в которой скрылся мой брат.
От ужаса я закричала — и вернулась в реальность и звенящую тишину. Я лежала среди подушек одна-одинёшенька. Под дверью не горел свет, а сквозь окно не падали отсветы Океана. Я наощупь нашла выключатель настольной лампы и огляделась. Пусто. Впервые за долгие месяцы я проснулась вот так просто. Мне не хотелось ни пить, ни в туалет, не было ни холодно, ни жарко.
Я попыталась припомнить, что мне снилось. Что-то про богов, Зезара укорял меня, но я не могла вспомнить ничего, кроме отчаяния и ужаса. Остатки моей паники контрастировали с тишиной крепости. Может быть, я просто неудачно повернулась? Или моя голова наконец-то выздоровела?
Анион был бы рад: такая тема для научной работы!
Но всё же, я проснулась и у этого были причины. Под дверью в коридор появилась тоненькая, как волосок, полоска света. Кто-то прошаркал в туалет. Потом, через несколько минут, прошаркал обратно, попутно выключив свет. Около разбитой половицы перед комнатой Зезары ночной ходок споткнулся, охнул и скрылся в комнате.
Пока Зезара бродил туда-сюда, я оделась и пошла по ночной крепости. Около поворота на кухню меня окликнул дежурный. Я с трудом вспомнила пароль, поблагодарила, что он не стал в меня стрелять сразу, и была послана к дэвам. Направление мне понравилось, и я пошла к Рахаилу.
В кабинете старика не было, что неудивительно: часы на его столе показывали два часа ночи. Перед дверью спальни старика дальше по коридору я помялась, но всё же рискнула постучать. Дверь оказалась не заперта. Я заглянула внутрь, во
