Нимфы - Сари Лухтанен

– Эта сказка – страховка нашей жизни, – успокоила Кати сестру. – С помощью нее ребенок останется в живых. Садись, поможешь мне.

Кати снова взялась за перо и обмакнула его в чернильницу. Роуз доверительно посмотрела на нее.

Кати и Надя потихоньку перешли на темный балкон. Ласкающая нежная музыка глухо отзывалась там, и они, глядя на луну, постояли минуту.

– Что теперь делать? – спросила Надя.

– Пусть все идет своим чередом, – ответила Кати.

Стоило Наде только приблизиться к барной стойке, как молодой бармен тут же подлетел к ней, готовый принять заказ. Она приковывала внимание мужчин, даже если те были со спутницами. Темные волосы Нади вкупе с легким светлым платьем создавали необычный образ, но, по мнению многих женщин в баре, она излучала что-то неуловимое.

Как только перед ней появился запотевший бокал холодного «Пино Гриджио», телефон зазвонил.

– Ты где? – раздался голос Кати. – Мы же собирались пойти вместе?

– Я кое-кого уже успела подыскать, – сказала Надя, утаивая правду.

– Только не говори, что это снова какой-нибудь красавец блондин, – сказала Кати, – который похож на Еспера.

– Ужасно похож на Еспера, – ответила Надя.

– Тебе нужно выбросить этот образ из головы, – скомандовала Кати. – Попробуй хотя бы темнокожего или полукровку.

– Может, в следующий раз, – сказала Надя и отключилась от связи, потому что к ней подошел Еспер. Слов на этот раз не потребовалось, они, обняв друг друга, поцеловались.

Еспер огляделся. Они привлекали внимание, но сейчас его не волновало это. Он отпил глоток из бокала Нади и обхватил ее за талию.

– Неужели это стоит того? Жить по правилам смертных?

– Это самое лучшее, что было в моей жизни, – прошептала Надя ему на ухо.

Еспер провел пальцами по Надиной ключице, думая о прошедших годах, о потерянном времени.

– Я жил отшельником, – признался он Наде. – Я отзывался на зов, если это того требовало, но не мог больше вернуться в племя сатиров.

Надя бросила на него недоуменный взгляд. Она не знала никого из сатиров, кто жил бы так.

– Ты хочешь свободы, – продолжил Еспер. – Ты можешь быть свободной со мной.

– Что это значит?

– Очевидно, история закончится печально, – сказал Еспер. – Я пытаюсь придумать, как можно этого избежать.

Надя почувствовала горячую волну внутри себя. Ее взгляд снова встретился со взглядом Еспера, и свобода была последней вещью, о которой она думала.

– Пойдем, – сказала Надя. – Я сняла номер в этом отеле.

Отключив телефон, Кати сосредоточилась на макияже. Нимфа участвовала во многих маскарадах, и хотя студенческая вечеринка вряд ли была столь же пышной, как венецианские празднества, она уже испытывала наслаждение. Люди менялись на глазах. Они раскрепощались и становились смелее. Это было на руку нимфе.

Кати рассматривала свой образ в зеркале. Вот чего ей хотелось: игры и перемены. Она собиралась выглядеть таинственной и необыкновенно сексуальной. Черные чулки в сеточку, коротенькие шорты, корсет, плащ, ниспадающий до земли, маска, украшенная жемчужинами и перьями. «Отлично», – подумала Кати и хотела тихо исчезнуть, но в этот момент Диди заглянула к ней в комнату.

– Куда ты собралась? – спросила девушка. – Я еще не переоделась. Мы же хотели пойти вместе.

– Мне сначала нужно уладить одно дельце, – ответила Кати, которая действовала по плану. – Я заберу тебя в одиннадцать. Пообщайся пока с Самуэлем.

– Он готовится к экзамену, – недовольно буркнула Диди, но Кати уже скрылась за дверью.

Диди, оставшись одна, бесцельно бродила по квартире. Она отказывалась верить в то, что рассказывали нимфы о влиянии луны, но на всякий случай задвинула шторы. Потом прошла в комнату, которую делила с Надей, после того как к ним переехал Самуэль, но там ей стало душно. Девушка направилась в кухню, где выпила стакан воды, но это не развеяло ее беспокойства. Усевшись на диван, Диди стала переключать каналы, однако ничего интересного по телевизору не было. Она снова и снова поглядывала на приоткрытую дверь в комнату друга. Может, заглянуть, поинтересоваться, как идет зубрежка, или войти под предлогом того, что понадобилась книга либо кружевной бюстгальтер в верхнем ящике…

Она, неслышно подкравшись к двери, заглянула в комнату. Самуэль лежал в кровати на животе и тяжело дышал. Одна его рука сжимала учебник. Диди постучала в дверь намеренно сильно, и парень проснулся.

– Мне на минуту показалось, что я в больнице, – сонным голосом вымолвил Самуэль. – Иногда просыпаешься в незнакомом месте и не можешь понять, где находишься.

– Я просыпаюсь с таким чувством почти каждый день, – сказала Диди. Она присела на край кровати. – Я пытаюсь верить в то, что все постепенно образуется и все новое лучше прежнего.

– Да? – друг взял ее за руку, но Диди быстро отдернула ее.

– Я – плохая компания. Я приношу одни лишь несчастья, – сказала Диди, не договаривая, что она – убийственно плохая компания.

Самуэль сел рядом с ней. Близость девушки была так ощутима, что вдруг он почувствовал острую необходимость рассказать все, что не давало ему покоя.

– Там в лесу… – начал он, – там в лесу я впервые понял, что значит быть влюбленным.

Диди не сводила с друга глаз, и он воспринял это как призыв. Нежно положив руку на затылок Диди, он приблизил к себе лицо девушки. Их губы почти соприкоснулись, и тут Диди охватил такой мучительный жар, что она в панике отодвинулась от друга. Она помнила это ощущение и знала, что за ним следовало. Диди, вскочив на ноги, выбежала из комнаты, оставив Самуэля одного.

Диди не видела луны, но она чувствовала ее. Девушка почти пополам сгибалась от боли, пока наконец не добралась до дивана и не нащупала телефон. Сначала она позвонила Наде, не зная, что та как раз горячо вздыхала, лаская шею Еспера. Оставалась еще Кати, но Диди было известно: женщина специально подстроила ситуацию таким образом, чтобы Диди и Самуэль остались наедине.

Девушка выругалась. Сначала они сторожили ее, как орлицы, а теперь, когда ей потребовалась помощь, никого не было на месте. Ее лоб покрылся липкой испариной, и она хотела выйти на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха. Диди, отодвинув штору, готова была сделать шаг, как вдруг свет луны озарил ее. Он окутал девушку искрящимся электрическим теплом. Она дрожала и готова была поклясться, что светится в темноте. Сначала появилось такое ощущение, будто по ней прокатилась ласкающая волна, но потом Диди показалось, будто железная раскаленная рука сдавила ее изнутри так, что она не могла дышать. Ее руки сами собой сжались в кулаки, и радужная оболочка глаз стала молочно-белой.

– Диди? – позвал голос Самуэля позади нее.