Погоня за отцом - Рекс Тодхантер Стаут

с достаточной долей уверенности предположить, что смерть вашей матери была неслучайной и что вы сейчас тоже в опасности. Он может…

– Он? Кто он?

– Возможно, вы никогда не слышали его имя, и я не стану называть его сейчас. Мы не знаем, что побудило его убить вашу мать, и не знаем, какие у него планы насчет вас, но рисковать мы тоже не хотим. Однажды в похожем положении мы уже совершили роковую ошибку и не хотим, чтобы такое случилось снова. – Я обратился к Лили: – Может она пока пожить у тебя? «Пожить» в том смысле, что она не должна выходить из дому. На террасе сидеть не возбраняется – вряд ли у него есть вертолет. Возможно, хватит пары дней, но не исключено, что это может затянуться и на пару недель. Зато у вас будет достаточно времени для работы над книгой.

– А почему бы и нет? – сказала Лили. – Я согласна.

Эми нахмурилась.

– Но вы же не думаете… – озадаченно начала она, потом замолчала и посмотрела на Лили. – Извините, мисс Роуэн, но мне нужно кое о чем спросить Арчи. Наедине.

– Пожалуйста, – весело отмахнулась Лили. – Только ничего у вас не выйдет. Я знаю его лучше, чем вы. Сейчас он работает. Когда он не занят, то очарователен… как правило. Когда же он работает, то невыносим. Он сказал, что рассказывать сейчас что бы то ни было преждевременно, и безусловно настоит на своем. Впрочем, попытайтесь, если хотите.

– Она права, – подтвердил я. – Дел у меня и впрямь по горло, но я в любом случае пока ничего бы вам не сказал. Возможно, все окажется пустышкой, и я должен это выяснить. – Я встал. – Если надо, пойдите в свою квартиру за вещами, но не занимайте весь день. – Я повернулся к Лили. – Стандартная ставка телохранителя – шесть долларов в час, но то время, что вы будете работать над книгой, не в счет.

– А могу я взять ее за город на уик-энд?

– Нет. Возможно, она понадобится.

– Ты не выпил чай.

– Сейчас выпью – совсем запарился.

Я залпом опустошил стакан, чмокнул Лили в макушку и отбыл.

Вскоре, может быть, через год или два, а может быть, даже через пять лет, настанет день, когда я не смогу больше публиковать отчеты по расследованным делам. Просто писать будет не о чем, потому что Нью-Йорк будет настолько запружен транспортом, что сыщикам останется лишь звонить по телефону и передвигаться пешком – а много ли так расследуешь? В ту пятницу я потратил сорок девять минут на то, чтобы преодолеть в такси четыре мили от Восточной Шестьдесят третьей улицы до здания, в котором Нью-Йоркская телефонная компания хранит архивы, открытые для доступа посетителей. Там же я всего за девять минут выяснил, что Флойд Вэнс числился в справочнике Манхэттена 1944 года по адресу: Восточная Тридцать девятая улица, 10. Скорее всего, это был служебный адрес, поскольку жилых домов в том квартале не было. Меня это вполне устроило. Во-первых, потому, что в 1944 году Вэнс был здесь, а во-вторых, потому, что его офис находился недалеко от ресторана «Туфитти» на Восточной Сорок шестой улице и ему было удобно ходить туда на ланч и обед. Следующим шагом, естественно, было заглянуть на Восточную Тридцать девятую улицу, 10, но с этим пришлось повременить, потому что мы ждали Сола на ланч и совещание. Когда такси доставило меня к нашему старому особняку из бурого песчаника, из другого такси, остановившегося напротив нашего крыльца, как раз вылезал Сол.

В течение следующего часа, проведенного за обеденным столом, я питал не только свой желудок, но и мозг. На долю желудка выпало счастье полакомиться зобной железой с миндалем в тарталетках и холодным зеленым кукурузным пудингом. Мозг же наслаждался участием в жарком споре, который вспыхнул по поводу того, имеется ли у музыки интеллектуальное содержание. Вулф сказал, что нет, а Сол сказал, что да. Я поддержал Сола, во-первых, потому, что он весит вдвое меньше Вулфа, а во-вторых, потому, что меня поразили его аргументы. Дело в том, что в один из недавних четвергов, по которым, как вы знаете, мы собираемся у Сола, чтобы поиграть в покер, Сол подсел к фортепиано и сыграл для меня и Лона Коэна (мы ждали четвертого партнера) пьесу Дебюсси. Лон сказал, что это очень интеллектуальная музыка, а Сол ответил, что музыка не может быть интеллектуальной. Все зависит от того, с кем ты разговариваешь, как объяснила хозяйка попугаю.

После ланча, перейдя в кабинет, я доложил Вулфу о наших последних достижениях, включая телефонный звонок Натаниэлю Паркеру и посещение Лили Роуэн. Закончил я так:

– Я договорился, чтобы Эми Деново жила у Лили Роуэн до особых распоряжений, а также выяснил, что в сорок четвертом году Флойд Вэнс был обладателем телефонного аппарата, установленного в его офисе по адресу: Восточная Тридцать девятая улица, дом десять. Я еще туда не ходил, но, насколько мне известно, застройщики пока не добрались до этого квартала, так что все старые строения на южной стороне до сих пор целы и невредимы. Если у Сола нет ничего горячего, можем окружить этот дом.

Вулф посмотрел на Сола.

– У меня нет даже теплого. – Сол развел руками. – Всегда полезно увидеть объект, но Арчи уже видел его. То, что он средних лет и сутулый, не новость. Возможно, двадцать три года назад он был красивым. Вэнс занимает две крохотные комнаты: в одной сидит сам, а во второй – блондинка с чересчур яркой помадой. Когда я спросил о его прошлых и настоящих клиентах, он или мало что мог продемонстрировать, или не пожелал показывать. Естественно, он хотел знать, кто был клиентом Паркера, но давил на меня больше, чем следовало. Я получил так мало информации, что чуть было не ошибся. Хотел спросить, был у него когда-нибудь в качестве клиента телевизионный продюсер, но не стал. По пути туда я думал, что удастся раздобыть отпечатки его пальцев, но он ни на минуту не оставлял меня одного. Впрочем, проникнуть туда труда не составит. Дверь запирается простым замком «уингейт», который Арчи или я можем открыть с закрытыми глазами.

Вулф помотал головой:

– Сейчас нам ни к чему его отпечатки. Потом, быть может.

– Я знаю, но просто подумал, что неплохо бы раздобыть их. Конечно, мои достижения нельзя сравнить с тем, что удалось Арчи, – я имею в виду адрес Вэнса в сорок четвертом году. – Сол посмотрел на меня. – Уик-энд начинается через два часа. Пойдем. План проработаем по дороге.