Когда ты станешь моей - Лиза Хигдон

В полдень, миновав унылую рощу с оголенными, без единого листочка деревьями, они остановились отдохнуть и переменить лошадей в деревеньке Кингз-Лэнгли. Ландо въехало во двор трактира лишь после того, как его освободила огромная почтовая карета, бордовая с черным, с королевскими гербами на дверцах. Джулиану и Лауре наскучило ждать, пока в нее впрягут свежих лошадей, соберутся все пассажиры, закутанные в теплые плащи и шали, и рассядутся по своим местам. Но вот тяжелые колеса начали вращаться, оставляя на черной земле глубокие борозды. Двор был свободен.

– Мисс Ланкастер, – вполголоса обратился к ней лакей, помогая выйти из ландо, – его светлость распорядился, чтобы обо всех ваших удобствах позаботились. Следуйте в помещение.

– Спасибо, Чарлтон. – Лаура понимающе кивнула.

Джулиан тактично подождал снаружи, пока она, войдя в комнату, которую он нанял, не удовлетворила самую свою насущную потребность. К тому времени как им подали ужин, она успела также ополоснуть лицо и руки из жестяного кувшина.

В маленькой темной комнате горел камин. Лаура села спиной к огню и с улыбкой взглянула на нехитрые яства. Их принес на огромном подносе трактирный слуга. Здесь были окорок, жареные почки, ростбиф, пирог с дичью, сыр, нарезанный хлеб и кувшин пенистого эля. Карета, в которой ехали слуги, была еще в пути. Они намного ее обогнали, поэтому Лаура весело предложила Джулиану:

– Хотите, я буду вам прислуживать, милорд?

– Благодарю. – Он с улыбкой сел напротив нее. – Вполне справлюсь и без посторонней помощи. Во время службы в королевском флоте я не только обходился без прислуги, но научился даже чинить свои башмаки!

Лаура взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы.

– Вы не шутите, милорд?

– Отнюдь! Сложись судьба иначе, из меня вышел бы неплохой башмачник, смею вас уверить!

Лаура прыснула, представив себе его светлость в кожаном фартуке, с несколькими шляпками гвоздей, торчащими изо рта, склонившегося над колодкой.

Несмотря на все переживания и передряги последних дней, Лаура чувствовала зверский голод. Даже Фортье не удалось испортить ее здоровый аппетит! Она с удовольствием отправила в рот кусок ветчины.

Джулиан не сводил с нее благодушного взгляда.

– Я рад, что ужин пришелся вам по вкусу. Мне нравится смотреть, как вы едите.

– А вам понравилось бы, если бы я растолстела и стала похожа на бочонок эля? – подзадоривая его, спросила она.

Джулиан пожал плечами:

– Вопрос не из легких. Но ведь ваш очаровательный ротик остался бы прежним, верно?

– О, а я-то думала, вы всего более цените мой недюжинный ум…

Улыбка неожиданно сбежала с его лица.

– Я все в вас ценю, – произнес он дрогнувшим голосом. – Решительно все. Вы… уникальны.

Лаура вспыхнула и опустила глаза. Во все время, пока они ехали в карете, он почти не обращал на нее внимания, занимаясь своими бумагами, теперь же его глаза горели страстью, а голос звучал задушевно, проникновенно и так нежно… Она покосилась в угол комнаты, где за полотняной ширмой помещалась кровать. Что, если его светлости придет на ум нарушить условия их соглашения?

Но додумать эту мысль до конца ей было не суждено. В дверь постучали. Чарлтон доложил, что карета его светлости подана. Чары рассеялись.

– Нам следует поторопиться с ужином, – ласково произнес Джулиан. – Но выходить из-за стола голодными тоже не стоит, ведь мы больше не остановимся до самого Уикена.

Лаура кивнула, но аппетит у нее вдруг пропал. Ее начал терзать совсем другой голод, утолить который было невозможно. Во всяком случае, не в объятиях его светлости. Это было бы гибельно для нее.

Они добрались до охотничьего домика Белгрейва уже затемно. Домик и впрямь оказался небольшим – всего каких-то три десятка комнат. Вокруг простирались заснеженные поля. На ясном вечернем небе сверкали звезды, такие яркие, что свет их слепил глаза.

Селия Картерет сбежала по полукруглой лестнице навстречу подруге. Лаура сбросила теплую накидку на руки подбежавшему слуге и направилась к ней своей стремительной походкой. Джулиан остановился в дверях, любуясь женственными изгибами ее фигуры.

– Я покажу ей комнату и помогу устроиться, милорд, пока не прибыли ваши слуги, – защебетала Селия, увлекая Лауру за собой. – Ждите нас к ужину, – прибавила она и улыбнулась Белгрейву.

– В гостиной бренди и приятная компания. – Белгрейв так и лучился радушием. – Уэстбери и Лэнгстон уже приехали, скоро подтянутся и остальные. Чертовски холодно, но ведь для охоты любая погода хороша.

У Джулиана было иное мнение на сей счет, но он благоразумно решил не высказывать его вслух, а последовал за хозяином в гостиную.

Раскланявшись с двумя другими гостями, которых он едва знал, Джулиан из вежливости принял участие в общем разговоре: сперва о политике, а затем, как обычно, о лошадях. Белгрейву не терпелось похвастаться новым приобретением – жеребцом великолепных кровей, и он пригласил всех пройти в конюшню. Лэнгстон и Уэстбери охотно за ним последовали. Джулиан предпочел остаться.

Сев в кресло у камина со стаканом бренди в руке, он погрузился в раздумья. Его тревожило состояние Лауры, ее грустное настроение, в котором в последние несколько дней пребывала его мнимая любовница. Быть может, здесь, на свежем воздухе, в компании друзей, она развеется и вновь повеселеет. Но так ли уж это важно, перебил он сам себя, ведь вскоре им придется расстаться. И эта красивая девушка, со всеми ее достоинствами, со всеми проблемами, которые ее заботят, останется для него лишь милым воспоминанием. Думать об этом ему отчего-то было больно. Сердце отказывалось верить в возможность такого исхода их отношений. До чего же прекрасно было бы забросить все дела в городе, оставить политику и поселиться вместе с ней в Шедоухерсте, несмотря на скандалы в высшем обществе.

Он так глубоко задумался, что не заметил, как в гостиную вошла Селия. Она почти вплотную приблизилась к его креслу, и только тогда он вскинул голову и привстал, улыбнувшись ей.

– Добрый вечер, милорд. Вижу, вам удалось уклониться от визита в конюшню?

– Не без труда, – усмехнулся Джулиан, вставая с кресла. Селия подошла к камину. Он отчего-то не решился спросить ее, скоро ли сюда спустится Лаура.

Помолчав, Селия задумчиво проговорила:

– Когда-то мне приходилось убирать в чужих гостиных. Теперь мне прислуживают в них и подают чай. Если повезет, я никогда больше не прикоснусь к пыльной или мокрой тряпке. – Она повернулась к нему лицом. – Но сложись все иначе, это меня не убьет. А вот смогла ли бы Лаура пережить новую перемену от лучшего к худшему? Сомневаюсь…

– Вы ее недооцениваете, мисс Картерет, – возразил Джулиан, не понимая, к чему она затеяла этот разговор.

– Я хорошо ее знаю. – Селия взглянула на него в упор. – И очень к ней привязана. И очень за нее беспокоюсь.