Барби с пушкой - Андрей Бадин

— Именно.

— Где он, можно ему трубку передать?

— Да. — Шпионка отдала Сергею трубку, а сама стала наблюдать за ним.

— Я, — ответил Краснов.

— Ты как?

— Нормально, везу клиентку в магазин за покупками, как приказано. — Сыщик с ухмылкой взглянул на голые ноги захватчицы, на ее вываливающуюся из узкого халата грудь и на смазливую мордашку.

Барби сверкнула на Краснова черным глазом и нахмурилась. А тот продолжал:

— А то в таком сексуальном виде ее кто-нибудь схватит и изнасилует. А она этого не хочет.

Алексей на том конце гоготнул и пошутил:

— Кроме тебя, никто ее не трахнет.

— Это точно. — Сергей посмотрел на красавицу похотливо, с неприкрытым желанием, как всегда смотрел на красивых дам, и вдруг почувствовал, что начинает возбуждаться. Он попробовал отогнать от себя эти мысли, но они возвращались снова и снова. Ему показалось, что и Барби смотрит на него так же, что она тоже хочет его.

— Что думаешь делать? — спросил Фомин.

— Не знаю. Пока едем, а там не знаю.

— Вещи купишь — отпущу, — надменно сказала захватчица.

— Слышал? — спросил Краснов.

— Да, слышал, и пусть мой пистолет отдаст.

Сергей повернул голову и передал:

— Алексей хочет, чтобы ты его пистолет вернула.

— Верну и твой, и его. Мне это совковое дерьмо не надо. Из него в слона с метра не попадешь.

— Говорит, что вернет, — обрадовал капитана Краснов и попрощался. Он повернул голову и вновь посмотрел на просвечивающееся под халатом притягательное тело девицы. Та взглянула на него так, будто хотела испепелить взглядом.

— На дорогу смотри, а то кому-нибудь в зад въедем.

— Я бы хотел кое-кому в зад въехать, — спошлил сыщик.

— Только попробуй, — грозно произнесла шпионка и махнула пистолетом. — Мне надо до рынка доехать, вещи купить. Я голой и босой по Москве не пойду.

— А тебе голой лучше, — Сергей снова покосился на ноги Барби.

— Ну-ка останови, — вдруг приказала захватчица.

— Еще не доехали, — воспротивился сыщик, но та приставила пистолет к его шее, и он подчинился. Подкатил к бордюру и встал. Заглушил мотор и повернулся. — Ну?

«Восьмерка» припарковалась на эстакаде. Слева проносились машины, справа по тротуару шли прохожие, но они не видели, что творится в салоне, так как у легковушки были хорошо тонированы стекла.

Барби испытующе посмотрела на сыщика, облизала пересохшие губы, опустила правое переднее сиденье и приказала:

— Ложись на живот.

— Это еще зачем? — удивился мужчина, а сам подумал, что красотка задумала что-то неладное.

— Узнаешь, — коротко сказала она и, схватив Сергея за плечо, уложила. Выдернула из его брюк пояс, перевернула на живот, завела руки за спину и крепко спутала их ремнем.

— Ты чего? — только и сказал обескураженный сыщик.

— Ничего, — тихо ответила захватчица, перевернула Краснова, уложила поудобнее и замерла. Она смотрела на него дольше минуты, а спутанный сыщик смотрел на нее.

«Неужели она меня хочет? А чтобы я ее не обезоружил, она меня связала. Глупенькая. Я бы ее с руками лучше удовлетворил».

Шпионка положила пистолеты в «бардачок», приблизилась к парню и жадно поцеловала в губы. Ее горячий скользкий язык протиснулся в рот Сергея и затанцевал внутри. Барби задрожала, моментально раскраснелась и часто задышала. Ее лицо стало влажным, а ладони буквально прилипли к рубахе Сергея. Но она мигом расстегнула ее, и пальцы скользнули на живот и далее в брюки к самому притягательному для женщин месту. Если думаете, что к кошельку, то ошибаетесь.

Она дернула «молнию» и спустила с Краснова штаны, потом, изловчившись, вообще сняла их.

— Это насилие, — только и сказал он.

— Не нравится? — прошептала она.

— Нравится, очень нравится. Но я хочу дотронуться до тебя, поласкать пальчиками твои груди, живот, попочку. Наконец промежность, твой лобок, твой нежный бутон…

— Потом, если будешь себя хорошо вести, — пообещала Барби, а сама сняла с сыщика трусы и метнула их на руль. Они повисли флагом о капитуляции и возвестили о том, что Краснов сдался.

А шпионка поцеловала его в шею, далее в грудь, в живот и ниже, ниже, до тех пор, пока ее губы не наткнулись на его взвившийся ввысь стальной жезл.

Она застонала и стала ласкать его, заводя себя и мужчину больше и больше. Он погрузился в пучину услады и позабыл обо всем. Даже о том, что его запястья крепко стягивал ремень. Он резал сухожилия, на кистях больно было лежать, но все неприятные ощущения растворились в едином сладостном экстазе.

Барби сорвала с себя халат, проворно перевернулась и легла своей промежностью на лицо Краснова. В первое мгновение он чуть не задохнулся, так как ее плотные бедра обхватили его голову и перекрыли доступ воздуха. Но девица знала, что делает, — она прогнулась в пояснице, подалась назад и, насколько было возможно, раздвинула ноги. И Сергей получил доступ к кислороду и к ее восхитительной плоти. Он вдохнул и сразу ощутил ее дурманящий аромат. Такой дух бывает только у развратных, смачных, алчных до любви и секса похотливых красавиц. Иные пахнут отнюдь не сладко.

Барби набросилась на его взбухший меч, а Краснов устремил язык в ее требующую услады розу. Они стонали от удовольствия, но стонов этих никто не слышал. Стекла машины не пропускали их — ведь на шоссе всегда шумно.

И вот, устав от орального секса, желая развития любовной игры и новых ощущений, Барби перевернулась и с размаху уселась на красновский бивень. Застонала и сразу кончила, испытав сильный, продолжительный оргазм. Билась на его груди, как ночная бабочка бьется о стекло, желая приблизиться к свету, а Сергей поддавал и поддавал тазом, пытаясь пронзить партнершу насквозь.

В машине заниматься сексом неудобно — места мало, но для заведенных, стремящихся к вершине любовной игры партнеров рай и в шалаше. Барби с неистовством натыкалась на фалос, а Сергей прибавлял жару, стараясь углубить проникновение и обострить и без того яркие ощущения.

В салоне стало жарко и душно, аж стекла запотели. К тому же «восьмерка» немного раскачивалась на мягких рессорах, чем выдавала любовников. Но никто на нее внимания не обращал и тем более никто не мешал.

Наконец шпионке надоело однообразие, она перевернулась и легла на Краснова спиной. Сергей охнул, так как весь ее вес надавил на него. Но красавице это было невдомек. Она погрузилась в любовный дурман и на такие мелочи внимания не обращала.

Она подняла таз и стала водить им в поисках удовлетворяющего ее предмета. Наконец ощутила, прицелилась и направила его совсем не в то место, куда положено. Она хотела получить новые пикантные, изощренные ощущения. Сергей не был против такой формы полового акта. Он и сам любил удовлетворять дам таким образом и поэтому продолжил нелегкий потный труд во имя любви.