Восхождение самозваного принца - Роберт Энтони Сальваторе

— Нет, ты все-таки скажи, как ты это обделал? — спросил рослый охотник, сильно ткнув Де'Уннеро в плечо.

Сморщившись больше от разброда в мыслях, нежели от грубого тычка, бывший монах открыл глаза и вопросительно поглядел на деревенского главаря и тех, кто стоял за его спиной, ухмыляясь во весь рот.

— У вас что, язык отсох, господин Бертрам Даль? — не унимался Миклин, снова обрушив свою ручищу на плечо Де'Уннеро. — Ты же такой щуплый, и вдруг уложил четверых разбойников. А может, у тебя дружки завелись, о которых мы знать не знаем?

И предводитель охотников в третий раз ткнул его в плечо. Де'Уннеро внезапно сообразил, что этот глупец лупит прямо по тигру!

Вот он, тут как тут, опасный и кровожадный зверь. Кулак Миклина послужил ему маяком, манящим за пределы разума Маркало Де'Уннеро, ослабленного выпитым.

— И когда это ты успел стать таким непобедимым бойцом? — спросил Миклин, приблизив свое лицо почти вплотную к Де'Уннеро; слова вылетали из его рта вместе с брызгами слюны. — А не хочешь ли ты показать нам свое умение? Это ж надо — уложить троих вооруженных молодцов!

Он обернулся к нескольким ближайшим зрителям и пьяно ухмыльнулся.

— Видать, он этому научился, пока колол дрова!

Раздался взрыв хохота. Предвкушая потешное зрелище, к ним, покачиваясь на нетвердых ногах, стали подходить и остальные охотники. Те же, кто видел все с самого начала, понимающе улыбались.

Идиоты, подумал Де'Уннеро. Если бы они знали, куда на самом деле бил Миклин своим увесистым кулаком! Да и может ли тот, кто никогда не видел тигра-оборотня, понять, что такое мощь и ярость выпущенного на волю зверя?

Бывший монах отошел от стены и решительно выпрямился.

— Каких-то трое жалких разбойников! — прямо-таки взвыл от смеха предводитель деревни.

Повернувшись, он с силой толкнул Де'Уннеро обратно к стене.

— Четверо, — спокойно поправил его тот. — Не забывай, что одного я прикончил на дороге. Заодно я убил и его лошадь.

— Ну и дурак! — зарокотал Миклин.

Де'Уннеро понимал причину его злости. С самого основания этой деревушки Миклин являлся ее единственным и непререкаемым вожаком, предводителем, не имевшим соперников. Пожалуй, он бы меньше злился, если бы Де'Уннеро сказал что-то против него или проявил неповиновение. И ведь не придерешься: этот дровосек совершил мужественный и благородный поступок. Однако Миклин сразу почуял угрозу своей беспредельной власти.

Де'Уннеро видел, как в уязвленном и разгоряченном выпивкой сознании Миклина закипает ярость. Тело предводителя охотников сотрясала дрожь. Еще немного — и произойдет неминуемый взрыв.

— Четверо, так он говорит! — орал он. — Все слышали? Это же наш герой говорит!

— Оставь его лучше в покое, Миклин, — посоветовал один из охотников. — Он же не сделал ничего плохого. Наоборот, спас деревню и наше добро.

— Но он должен показать нам, как он сражался с этими проходимцами! — не унимался предводитель деревни. — Мы все должны научиться сражаться, как непобедимый Бертрам Даль!

С этими словами он схватил Де'Уннеро за плечи и оторвал от стены. Точнее, попытался оторвать, ибо мгновение спустя Миклин, взвыв, прижал руки к лицу… К тому, что осталось от его лица.

Маркало Де'Уннеро почти не придал значения случившемуся. Он бросил взгляд на свою правую руку, успевшую превратиться в тигриную лапу. На острых когтях болтался окровавленный кусок плоти.

В хижине воцарилась мертвая тишина. Глаза собравшихся были устремлены на Де'Уннеро и Миклина. Оцепеневшие охотники стояли разинув рты, не в силах поверить увиденному.

Бывший монах понял: случилось непоправимое и ему уже не совладать с вырвавшимся на волю зверем. Его затуманенное выпивкой сознание не могло одновременно противостоять пьяным угрозам людей и натиску зверя внутри себя. Еще немного — и он полностью превратится в тигра. Де'Уннеро попытался крикнуть охотникам, чтобы те бежали отсюда со всех ног и заперлись в самом крепком доме или же взялись за оружие и убили его на месте. Но вместо слов из его рта вырвалось громкое звериное рычание.

Де'Уннеро почувствовал, как его тело скрутили судороги. Превращение началось. Он слышал, как разом протрезвевшие от ужаса охотники окликали его, спрашивая, что произошло, и требуя объяснений. Кто-то кричал, чтобы помогли Миклину. Ослепший и изуродованный, тот корчился на полу хижины в предсмертных муках.

Однако мгновение спустя никто уже не обращал внимания на несчастного предводителя. Все застыли, наблюдая за невероятным зрелищем превращения Бертрама Даля в тигра. Потянулись секунды тишины, казавшиеся бесконечными.

А затем грянул взрыв. Тигр вырвался наружу. Брызнула кровь, заливая стены и пол. Охотники тщетно пытались защититься от разъяренного зверя — разве можно было остановить его голыми руками?

Несколько человек все-таки сумели вырваться из хижины, но тигр-оборотень бросился за ними. Он гонял их по деревне, убивая одного за другим и раздирая в клочья их тела. Перекусив жертве горло, он бросал ее умирать. Двоим охотникам удалось схватиться за оружие, но даже когда к ним примкнули еще трое, они не смогли противостоять яростному и неукротимому зверю.

Очнулся Маркало Де'Уннеро уже в лесу, невдалеке от деревни. Перед его глазами проплывали ужасные сцены кровавого пиршества; в ушах звенели крики умирающих охотников. Однако он так и не знал, сколько человек из полутора десятков пали жертвами когтей и зубов вырвавшегося из-под его власти тигра.

У него ломило все суставы, голова трещала от вчерашней попойки. Надо же было этим глупцам напоить его себе на погибель! Де'Уннеро поднялся и побрел в направлении деревни. Там, в лесу, совсем неподалеку от хижин, он устроил тайник, закопав все необходимое на случай вынужденного бегства. В тайнике хранилась одежда, бурдюк для воды, нож и, что важнее всего остального, несколько пергаментных свитков, десять лет назад похищенных им из Санта-Мир-Абель. Тогда его посылали на юг, чтобы проверить доходившие до монастыря слухи о нашествии розовой чумы.

Де'Уннеро инстинктивно прижал свитки к груди. Глаза его были устремлены на деревню Миклина. Между домами передвигалось несколько человеческих фигур. Бывший монах обрадовался: значит, он убил не всех. Однако, если остались свидетели ужасной резни, придется ждать новых страшных пересудов о свирепом человеке-тигре, хозяйничающем в западной оконечности Хонсе-Бира.

В отличие от преданий о его боевых подвигах, такие рассказы вызывали в Де'Уннеро не гордость, а отвращение.

Бывший монах горестно вздохнул. Каким бы громадным ни казался мир, он все равно недостаточно велик, чтобы вместить Де'Уннеро. Перепачканный кровью своих вчерашних жертв, смертельно уставший изгой побрел прочь. Куда он направится теперь? Сколько еще таких же затерянных в глуши деревушек попадется ему на пути?