Беременная от врага - Мэри Ли

Мозг подсказывал, что Римма — достойная кандидатура на роль жены, а вот сердце… и кое что еще говорило о Любе.

Хотя, о чем это я? С Любой нужно завязать окончательно. Поставить жирную точку. Долой ее отовсюду: из головы, из сердца.

Правда, и с Риммой вряд ли что-то планируется. К тому же, она сама не рада перспективе стать по-настоящему моей девушкой. Хорошо играет свою роль, пока не подвернется случай сообщить всем о нашем с ней спектакле, который неизвестно сколько затянется.

В общем Римма — прекрасной женой станет. Но не для меня.

— Римма, неужели мой план воплощаешь в жизнь? — Хвалебным тоном отозвалась Анна Михайловна, маня пальчиком меня в свою комнату. Я мимо проходила, а мамина дверь была приоткрыта. Наверняка она заметила, как Андрей довез меня до дома и не могла упустить возможность высказаться по этому поводу. — Сейчас-то какая причина того, что тебя подвозит? Почему не зашел?

— Видимо, у него какие-то свои дела. — Я вошла в комнату, но усаживаться не стала. Надеялась, что разговор окажется непродолжительным и я вскоре удалюсь к себе. Завтра снова рабочий день, поэтому засиживаться до утра не входило в мои намерения. — Иначе бы Андрей заглянул.

— Время позднее, рабочая смена должна была давно закончиться. — Констатировала факт Анна Михайловна, вглядываясь в рядом стоящий будильник. — Где вы были? Долго гулять на таком холоде — себе дороже. Значит, вечернюю прогулку отметаю. Тогда вы… — Мама как-то странно на меня взглянула. Удивленно вскинула брови, словно ее вдруг что-то озарило. — Да ладно, поверить не могу, чтобы моя дочь встретилась с мужчиной и с ним…

— Я была в гостях у родителей Исаева. Познакомилась с его мамой и отцом. Так что ничего предосудительного не произошло. — Призналась я, не давая Анне Михайловне развить полет ее фантазии. — Ничего из того, что ты себе надумываешь.

— Какая досада. — Разочарованно протянула мама. — Я полагала, что ты хоть как-то разнообразила собственную жизнь, а ты все думаешь не на том. И что у тебя в голове?

— Мозги, мама. Это называется мозги. Пора бы запомнить. — Фыркнула я.

— Не умничай! — Отмахнулась Анна Михайловна, удобнее устраиваясь на кровати. Она уже возлежала на своем ложе и смотрела телевизор. Но желание посплетничать и выведать последние новости заставили ее прерваться и даже приглушить звуки. — Почему ты не хочешь завести небольшую интрижку? Тебе это неинтересно? Совсем? Жить без любовных приключений так скучно.

— Но не мне. — Вставила я в монолог мамы, а та в свою очередь не слушала меня. Она улыбалась и мечтательно о чем-то раздумывала. Я все же продолжила говорить, хоть и знала, что без толку. Все равно мама не прислушается к моим словам. — Мне есть чем заняться. Пусть я кажусь всем занудой, но по крайней мере в жизнь чего-то добьюсь. В чем суть просто ходить и вертеть хвостом? Что от этого изменится? Ну, заслужила бы я репутацию кокетки, а дальше что? Вряд ли Любу считают серьезным человеком. Скорее всего, наоборот.

— Ах, девушка и не должна быть профессором наук. Да и выглядеть также ни к чему. — Анна Михайловна бросила на меня небрежный взгляд. — Пусть к Любе относятся несерьезно, зато наверняка на нее мужчины смотрят с восхищением. Ею любуются, восторгаются каждым словом, произнесенным ею. А ты только в состоянии с умным видом рассуждать на занудные темы. О флирте незачем вообще упоминать. Ты и понятия такого не знаешь.

— Хочешь сказать, что будь Люба твоей дочерью ты бы гордилась ею? — Спросила я, не сумев сдержаться. Обидные нотки проскользнули в моем вопросе. Я прямо-таки задрожала от негодования. Несправедливости. Я, значит, стараюсь изо всех сил спасти нашу с ней семью от бедности и голода, а мама мечтает видеть во мне лишь вертихвостку.

— Почему бы нет? Не вижу ничего плохого в том, чтобы нравиться мужчинам. Вызывать у них низменные желания — это так забавно. — Залилась Анна Михайловна задорным смехом, у меня же грудь сжали невидимыми тисками.

Как же жутко ее слушать. Невыносимо. Захотелось бросить все и уехать. Пусть живет, как знает! Я даже не буду против, если в один прекрасный день Люба займет мое место. Посмотрим, как Анна Михайловна вместе с ней проживет на милостыню от мужчин, которых удастся охмурить!

«Ой, какой бред. — Отозвался внутренний голос. — Сама-то веришь в то, о чем говоришь? Да, если Люба охомутает богатого мужчину, то тот точно бросит весь мир к ее ногам, а она благосклонно примет его дар. Ты же хочешь всего добиться своими силами, поэтому путь у тебя куда длиннее и извилистее, чем у кокеток всяких».

— Чего молчишь? Обдумываешь мои слова? Рада, если так. Возможно, до тебя хоть что-то дойдет и тогда поймешь, что я права. — Анна Михайловна сладко потянулась.

— Да? Сомневаюсь в твоей правоте. — Заявила я, заслужив очередной недовольный взгляд от мамы. — Вспомни: ты ведь говорила, что я не получу повышения без влиятельного «друга». Я же опровергла твои слова.

— Тебе помог Андрей. Разве нет? — Припомнила мне мама.

— Да, но помог по-человечески, ничего не прося взамен. И никогда не пытался соблазнить. — Не став упоминать о случаях, когда Исаев дразнил меня. — Я не знаю, как бы чувствовала, окажись чьей-то любовницей ради более высокого поста. Это мерзко.

— Да брось ты. Зато уже давно б купалась в огроомных деньгах. — Анна Михайловна отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.

— В чужих деньгах. Это не моя судьба, мама. Я сама способна выбрать дорогу. — Твердо ответила я.

— Ну, и дура! Из-за твоей твердолобости мы вынуждены прозябать в этих дряблых стенах! Я же говорила, что не могу идти работать! Тем более, что ничего делать не умею. Я думала, ты моя — надежда, но с каждым днем все огорчаюсь. — В гневе закричала Анна Михайловна, приподнявшись на постели. — Надоело так жить! Я не для такой жизни рождена!

— Ты сама разрушила свое счастье. Ты ушла от моего отца и обрекла и себя, и меня на нищенское существование. — Я решилась высказать то, что раньше не смела. — Ты могла сохранить семейное счастье. Всего лишь требовалось быть верной и не убегать за первым попавшимся смазливым мужчиной. Альфонсом.

— Заткнись! Не тебе меня судить! — Анна Михайловна сорвалась с кровати и подбежав влепила мне хлесткую пощечину. Моя голова чуть дернулась, а на щеке постепенно образовывался след от удара. — Какое ты имеешь право дерзить мне? Как смеешь, говорить, что было хорошо, а что плохо?! Я любила того человека, поэтому и сбежала вместе с ним! Ясно?! И вообще, не желаю слышать о нем плохое из твоих уст. — И злорадно усмехаясь, добавила: — А вдруг окажется, что именно он твой отец? Что делать будешь?

Я молчала от потрясения. Подобного поворота событий я не ожидала.

— Правильно. Лучше молчи. — Удовлетворенно кивнула мать. — Иди к себе. Я не намерена разговаривать с тобой. Уже достаточно подпортила мне настроение.

Анна Михайловна отвернулась, показывая, что разговор окончен.