Сказки старого Сюня - Борис Львович Рифтин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышал наш тигр такие речи, вспомнил, что еще мать учила его не доверять обезьянам, и бросился бежать быстрее прежнего.
Ох и досталось тут обезьяне! Всю её ветками исхлестало, колючками исцарапало, прежде чем она отвязала свой хвост от хвоста тигра.
Мало ли, много ли бежал тигр, — мы сказать не можем, петому что он и сам этого не знал. Известно только, что он бежал, пока не свалился от усталости. Отдышался, посмотрел на свей хвост, видит — нет обезьяны. Он подумал:
«Верно, тот страшный зверь съел обезьяну. Ну да так ей и надо, — чуть было не обманула меня! Хорошо всё-таки, что у меня такие быстрые ноги!»
Вот ведь какой глупый тигр, а еще считается царём зверей!
Длинный нос
Хорошие земли были у помещика Вана! Они занимали узкую долину между двумя высокими горами. Поля крестьян лепились направо и налево у самого подножия гор. И только на западном краю долины крохотный кусочек земли, немногим побольше одеяла, принадлежал не помещику Вану, а крестьянину Ло Фу-женю.
Каждую весну помещик Ван со злобой смотрел, как усердно трудится на своём поле Ло Фу-жень с женой Гуань-ши.
— Где же справедливость? — ворчал Ван. — Если у человека есть осёл, то разумно ли, чтобы хвост осла принадлежал другому хозяину? Раньше или позже я сгоню с земли этого земляного червя и займу всю долину.
И вот настал год, когда мечты Вана чуть было не исполнились. Это был для крестьян очень тяжёлый год. За всё лето ни разу не выпал дождь, а много ли можно собрать с пересохшей до трещин земли! Ло Фу-жень и в хорошие годы снимал со своего клочка так мало зерна, что, если бы он с женой вздумали есть гаоляновую похлёбку каждый день, запасов хватило бы лишь де половины зимы. Поэтому они обедали не чаще трёх раз в неделю А в этот неурожайный год Гуань-ши варила похлёбку всего только два раза в семь дней. Но и это не помогло. Когда настало время сеять, в доме Фу-женя не нашлось ни зёрнышка гаоляна. Хотел он занять зерна у соседей, но те только горестно качали голевой, — у них и самих еле-еле хватило на посев. Пришлось Ф>-женю идти на поклон к помещику Вану.
Идёт он к Вану, а сам думает: «Не даст Ван гаоляна, ни за что не даст. У богатого просить — всё равно что выжимать воду из камня».
Думает так Фу-жень и всё-таки идёт к помещику. Пришёл, принялся кланяться Вану. Ван отвечает:
— Приходи завтра утром, дам тебе полмешка гаоляну.
Обрадовался Фу-жень, пошёл домой и сказал жене:
— Зря я считал Вана жадным. Он, оказывается, хороший человек.
Тем временем «хороший человек» Ван говорил своей жене:
— Набери-ка в амбаре полмешка гаоляну, — утром я дам его Фу-женю, а осенью заберу его землю.
— А вдруг он отдаст тебе долг? — испугалась жена.
— Не отдаст, — сказал Ван. — Гаолян-то мы поджарим, — он и не взойдёт.
Так Ван с женой и сделали. Только когда жарили гаолян, не заметили, что одно зёрнышко застряло в складке мешка.
Никогда еще Ло Фу-жень не взрыхлял так старательк: землю, как этой весной, — ведь надо было прокормить себя — жену да еще отдать долг помещику Вану.
Засеял он поле и стал ждать. Уже у соседей зазеленел всходы, а у Ло земля так и оставалась чёрной. Наконец на не показался один-единственный росток. Как ухаживали за ним Лс и его жена, даже рассказать трудно. Чуть задует с гор холодный ветер, они отогревают росток своим дыханием; чуть жарче припечёт солнце, они прикрывают его своей тенью. И стебель становился всё выше и выше. Сначала он перерос гаолян на крестьянских полях, потом перерос гаолян на землях помещика Вана и всё еще тянулся вверх. К концу лета стебель поднялся высоко-высоко — приходилось задирать голову, чтобы увидеть его верхушку. А верхушка так и гнулась под тяжестью зёрен. Ло Фу-жень прикинул — с мешок, пожалуй, наберётся. Будет чем отдать долг помещику.
Однажды утром Ло Фу-жень пошёл в поле посмотреть, не поспел ли уже гаолян, не пора ли собирать урожай. Вдруг он увидел в небе огромную птицу. Птица покружилась над его полем и камнем упала вниз. Ло Фу-жень замахал руками, но птица вцепилась когтями в стебель, вырвала его с корнями и полетела в сторону горного ущелья.
— Отдай мой гаолян, разбойница! — закричал Фу-жень и побежал за птицей.
Летит птица чуть пониже облаков, несёт в когтях гаоляновый стебель. Большая тень от её крыльев стелется по земле, а Ло Фу-жень бежит за тенью.
Много часов гнался за птицей бедняк. Вот уже и солнце зашло за верхушки гор. Устал Ло Фу-жень, но, видно, устала и птица, — всё медленнее машет крыльями, всё ниже опускается к земле. Совсем почти догнал её Фу-жень, как вдруг птица собрала последние силы, взмыла вверх и исчезла в большой пещере на уступе горы.
Ло Фу-жень и тут не пал духом, тоже стал карабкаться на гору. Пока лез, совсем стемнело. Что тут делать? И в пещере ничего теперь не увидишь, и дороги домой не найти. Осмотрелся Ло кругом — у самого входа в пещеру стоит высокая сосна, похожая на раскрытый зонтик. Решил он залезть на дерево, переночевать там, а утром попытать счастья, — может, не весь гаолян птица склевала, хоть немножко зерна да оставила.
Едва Ло Фу-жень забрался на сосну, как прибежал огромный волк и уселся прямо под деревом. Вслед за волком пришёл полосатый тигр, за тигром — бурый медведь, напоследок, откуда ни возьмись, длиннохвостая обезьяна.
Сели звери в кружок, завели разговор. Вдруг волк задрал голову, повёл носом и говорит:
— Р-р-ры! Мой нос чует человека. Р-р-ры! Содрать бы с него шкуру!
Обезьяна тонким голосом вторит ему:
— И мой, и мой нос чует человека. И я, и я хочу содрать с него шкуру!
Тут все звери стали втягивать носом воздух. В это время из пещеры вышла большая чёрная птица и заговорила:
— Полно, дорогие гости, — откуда здесь взяться человеку? Скажите лучше, сыты ли вы?
— Я бы съел чего-нибудь, — ответил тигр.
— И я сыт только наполовину, — сказал медведь.
— И я, и я бы поела ещё, — пропищала обезьяна.
Тогда птица поскребла когтями землю у корней сосны. Из земли показалось медное кольцо; птица схватила его клювом и вытащила за кольцо яшмовую шкатулку.
— Шкатулка, шкатулка, —