Израильтяне и палестинцы. От конфронтации - к переговорам и обратно - Алек Эпштейн

В этой связи важно указать на значительные перемены к лучшему в сфере безопасности. В 2007 году солдатами ЦАХАЛа на Западном берегу были убиты 76 палестинцев, участвовавших в террористической деятельности, в 2008 году был убит 51 человек, в первой половине 2009 года эта цифра сократилась до 12 человек. ЦАХАЛ не только сократил число блокпостов на Западном берегу с 45 до 14, но и практически полностью прекратил проведение серьезных антитеррористических операций в этом регионе. Все это, тем не менее, не привело к возобновлению террора. На Западном берегу наблюдается ныне непривычная тишина и спокойствие. Это спокойствие – результат беспрецедентного сотрудничества ЦАХАЛа с военизированными структурами, подчиняющимися Палестинской национальной администрации. Координация между всеми звеньями палестинских сил безопасности, их беспрекословное подчинение властным структурам ПНА и тесное сотрудничество с командованием ЦАХАЛа – все это принесло плоды.

Как отмечает израильский публицист Ари Шавит, после смерти Я. Арафата и особенно после захвата ХАМАСом власти в секторе Газа страх перед религиозным экстремизмом привел к тому, что большинство живущих на Западном берегу палестинцев начали функционировать как секулярное прагматическое общество. Многие палестинцы перестали исповедовать идеологию жертв. Под руководством правительства Салама Файяда они взяли судьбу в свои руки и стали активна строить будущее своей страны[109].

Как отреагирует на это израильское правительство? Учитывая опыт первой каденции Б. Нетаньяху на посту премьер-министра, можно сделать вывод, что его предвыборные заявления и реальная политика зачастую противоречат друг другу. Хотя в рамках предвыборной кампании 1996 года он заявлял о необходимости продолжения мирных переговоров с ПНА для достижения постоянного мирного соглашения, Б. Нетаньяху впервые встретился с Я. Арафатом только через четыре месяца после своего избрания, и то лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Поэтому на основе даже недавних выступлений Б. Нетаньяху предсказать вектор его будущего отношения к руководству ПНА весьма и весьма сложно.

Рассматривая следующие две вероятные модели, на основе которых может строиться внешняя политика кабинета Б. Нетаньяху, необходимо уделить особое внимание главному партнеру по потенциальным переговорам – Махмуду Аббасу. После смерти председателя ООП Ясира Арафата, в январе 2005 года в ПНА были проведены выборы, на которых Махмуд Аббас победил (ХАМАС эти выборы бойкотировал). Согласно палестинскому законодательству, каденция М. Аббаса составляет четыре года и, следовательно, закончилась 9 января 2009 года, однако еще 23 ноября 2008 года Исполком ООП своим постановлением продлил срок его полномочий еще на год. Эти, с позволения сказать, «выборы» никак не добавили М. Аббасу легитимности, ибо Исполком ООП абсолютно неправомочен принимать подобные кадровые решения. Дело не только в самой процедуре безальтернативных выборов, в ходе которых М. Аббаса поддержали 119 из 120 членов Центрального совета ООП, а в том, что председателя ПНА и в 1996, и в 2004 годах избирало всё палестинское население Западного берега и Газы, и совершенно непонятно, почему вдруг решение вопроса о главе ПНА должна принимать никем не избираемая «зонтичная структура» палестинской диаспоры, коей является Центральный совет ООП. Совершенно непонятно, с кем именно Израилю придется вести дела в Газе после окончания боевых действий.

Такой шаг не предусмотрен палестинским законодательством, а потому какой бы лидер ни пришел на смену Абу Мазену, он сможет объявить все соглашения, подписанные председателем ПНА начиная с января 2009 года, не имеющими законной силы. Если следующим главой ПНА станет представитель исламистов, то развитие событий по такому сценарию представляется более чем вероятным. И это израильские руководители должны осознавать и принимать во внимание в том случае, если они решат продолжать переговоры с М. Аббасом.

Наиболее жесткую позицию по отношению к решениям конференции в Аннаполисе занимает А. Либерман, не считающий Израиль связанным какими-либо обязательствами по итогам этой конференции: «Есть только один документ, который накладывает на нас обязательства, и это не соглашение, подписанное в Аннаполисе. Оно не имеет юридической силы. Израильское правительство никогда не ратифицировало Аннаполисское соглашение. Ни кабинет, ни кнессет не ратифицировали его»[110]. Относительно же возможной политики по отношению к Абу Мазену и администрации ФАТХа на Западном берегу в правительстве Израиля, видимо, единого мнения нет. Об этом свидетельствуют противоречивые заявления израильских политиков, сделанные с разницей лишь в несколько дней. Так, Б. Нетаньяху 25 марта 2009 года на встрече с израильскими и зарубежными бизнесменами заверил, что новое израильское правительство «станет [палестинцам] добрым партнером в мирном процессе», а также пообещал «продолжить переговоры с ПНА в обмен на мир»[111]. Практически вслед за этим свою позицию озвучил бывший начальник Генерального штаба, сейчас занимающий пост министра по стратегическим угрозам. Моше Яалон полностью исключил возможность возрождения мирного процесса, аргументировав это тем, что «джихадисты трактуют компромисс как слабость». Он привел в качестве примера реакцию на вывод еврейских поселений из Газы четыре года назад. «Ошибка при выходе из Газы заключалась в том, что мы, как западные люди, думали, что компромисс устраняет проблему – но он лишь усиливает ее. Какой сигнал вы подаете им сейчас, когда вы готовы разделить Иерусалим или отойти к границам 1967 года? В такого рода конфликтах способность настоять на своей позиции и быть определенным не менее важна, чем огневая мощь»[112].

Наконец, последняя рассматриваемая модель действий – это начало политического диалога с ХАМАСом. С одной стороны, необходимо помнить о том, что это движение руководствуется Хартией, прямо указывающей на то, что «единственным способом решить палестинскую проблему является джихад, а участие в переговорах с израильтянами есть предательство ислама». С другой стороны, именно движение ХАМАС реально контролирует сектор Газа и является той силой, игнорировать которую невозможно. Основываясь на историческом опыте, можно говорить о том, что и ООП, Хартия которой от 1968 года призывала к уничтожению Израиля, впоследствии стала партнером по переговорам, а Египет, принимавший участие в Хартумской конференции 1967 года, на которой были приняты «три “нет”» Израилю, стал первой страной, подписавшей с еврейским государством мирный договор. Между тем, даже если предположить, что политическая эволюция ХАМАСа возможна, на данном этапе он сам отказывается от диалога с Израилем.

Вместе с тем события последних лет – попытки, успешные и неуспешные, точечных ликвидаций высших руководителей движения[113]– а также самого недавнего времени – военная операция в Газе – показали, что ни одно из доступных силовых средств воздействия не было эффективным. Более того, нельзя сбрасывать со счетов выглядящий пока утопическим сценарий, согласно которому ХАМАС, движимый желанием сохранить свою власть в Газе, станет более уступчивым и согласится в итоге на переговоры с Израилем. В сущности, переговоры с ХАМАСом, пусть непрямые, при посредничестве Египта, уже идут, и с израильской стороны в них задействованы высокопоставленные должностные лица, отчитывающиеся непосредственно перед главой правительства.