1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков

17 (30) — 18 (31) марта 1917 года — ключевой день в русской истории. Именно в этот день германские власти вслух выразили свое согласие отправить Ленина в Россию. Решили принять предложение, сделанное им англичанами. Разумеется, первым об этом узнали английские переговорщики. А вот точную дату, когда радостную новость передали Ленину, мы можем вычислить с большой точностью. Это вечер 18 (31) марта — утро 19 марта (1 апреля). Как? Очень просто — для успешного проезда Ленина нужно, чтобы не только немцы согласились пропустить «пломбированный» вагон, но и Ильич согласился в него сесть. А любой, кто возьмет в руки собрание сочинения Ленина, сможет лично убедиться: 15 (28) марта он говорил, что таким образом в Россию не поедет.

Телеграмма Я. С. Ганецкому:

Еще 15 (28) марта ехать на родину Ленин не согласен, требуя «вагон до Копенгагена», а уже 19 марта (1 апреля) Ленин хвастается любимой Инессе Арманд, что немцы дают вагон. Между этими датами всего четыре дня. За эти четыре дня британская разведка провела колоссальную работу, задействовав всю свою агентуру. Кто-то встречался с немцами, делая им предложение, кто-то дернул за «ниточки» Парвуса, имевшего авторитет у германцев, для помощи в скорейшем получении согласия пропустить Ильича через немецкую территорию. Другие агенты беседовали с Лениным, убеждая его послушаться и не создавать ненужных сложностей. И Ильич послушался — ведь в реальности «пломбированный» вагон проехал не до Петрограда и не до Копенгагена, а лишь до германского порта Засниц.[143] Без мощной, таинственной силы не могли революционеры за три дня (16–17–18 марта) обо всем с немцами договориться, раз не получалось предыдущие две недели. Ведь персоны и амбиции были все те же.

Генерал Людендорф в своих мемуарах писал: «Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание: Россия должна была рухнуть в пропасть».[144]

Лев Давыдович Троцкий в автобиографии пытается объяснить мотивацию действий немцев и большевиков. Хотя она понятна нам и без его слов: «Со стороны Людендорфа это была авантюра, вытекавшая из тяжкого военного положения Германии. Ленин воспользовался расчетами Людендорфа, имея при этом свой расчет. Людендорф говорил себе: Ленин опрокинет патриотов, а потом я задушу Ленина и его друзей. Ленин говорил себе: я проеду в вагоне Людендорфа, а за услугу расплачусь с ним по-своему».[145]

Одного не объясняет Троцкий: что, собственно говоря, немецкий генерал так переживает. Идет война, и заброска на территорию противника своих агентов-пораженцев и всех тех, кто поможет приблизить долгожданную победу, оправданна и понятна. Однако в каждом слове Людендорфа чувствуется сложность в принятии германцами рокового для России решения. Если вдуматься, нет повода у германцев для угрызений совести. Готовится спецоперация, в результате которой возможен вывод из войны одного из противников Германии. Успех этой акции непредсказуем, чего убиваться-то понапрасну? Для того спецслужбы и существуют, чтобы устраивать «сладкую» жизнь врагам, готовить им разные неприятные сюрпризы.