Последняя гастроль госпожи Удачи - Дарья Донцова

Компьютерщик замолчал, теперь он беззвучно шевелил губами.

— Убить тебя мало! — взвыл Сеня.

Мне стало смешно.

— Последняя фраза — родственница анекдота про мать, которая говорит сыну: «Не смей купаться в реке. Если утонешь, домой не возвращайся, точно в угол поставлю».

Сеня налил в чашку остывший чай и залпом его выпил.

— Не смешно! Ты чем думала, когда в Александровку ехала?

— Ей было трудно думать, потому что она сидела на органе, который у нее за рефлексию отвечает, — ответил вместо меня Кузя.

— Они просто мошенники, — зачастила я, — не маньяки, не убийцы, не отвязные уголовники. Просто мелкие птички.

— Один раз в детстве я поймал синичку, так она мне палец до кости проклевала, — снова влез со своим замечанием Собачкин.

Я посмотрела на друзей.

— Я жива, как видите, здорова и весела. Спокойно объяснила мошенникам, что разговор записан, отослан на имейл. Они могут мой телефон раздавить, мне пощечин надавать, но письмо уже у кого надо.

Сеня повернулся к Кузе:

— Прикинь, она им прямо план составила, что с ней делать надо: сотовый разломать, ее побить!

— Психолог! — кивнул Кузя. — Фрейд, блин.

Я продолжила:

— Они сначала растерялись. Я спросила: «Где Катя?» Нина ответила: «Рано утром ушла в школу, потом на дополнительные занятия, девочка посещает центр репетиторов. Он у метро «Тушинская» расположен, от нас туда прямой автобус ходит, как на такси едешь. Девочка на конечной садится и как принцесса катит. В центре много учителей, она просто из кабинета в кабинет курсирует. Вернется Катя вечером.

Я им рассказала про ее звонок и «Быстрокуру». Нина испугалась, заплакала, потом запричитала:

— Тридцать тысяч? Катя? Да никогда! Она на это не способна. Отлично знает: ей все купят.

В этот момент я поняла, что мои опасения подтвердились.

— Проверьте, девочка была сегодня в школе?

Я закашлялась.

— Выпей воды, — велел Кузя, — и дальше повествуй.

Я сделала несколько глотков из кружки.

— Выяснилось, что Катерина на уроки не явилась, к репетитору не приехала, последний раз пользовалась телефоном в шесть тридцать утра, беседовала с одноклассницей Полиной Горенко, просила ее принести в школу книгу «Как плести из бисера», сказала: «Хочу маме браслет сделать». Вот тут я и потребовала: «Живо рассказывайте, чем вы на самом деле занимаетесь! Если девочку похитили, то это вполне может быть связано с вашим бизнесом». Они все выложили. Я велела честно рассказать об их аферах Дегтяреву, потому что, похоже, кто-то выяснил правду и вскоре потребует за Катю выкуп. Хотя непонятно: при чем тут я и Ангелина с ее рассказом о драке и почему девочка требовала у меня деньги? Но надо же с чего-то начинать. И то, что взрослые, чтобы выручить Катю из беды, рассказали мне о своих махинациях, является свидетельством их любви к ребенку. Единственное, что меня смутило: они не впали в истерику, как обычно бывает с родными, у которых пропал член семьи. Но, вероятно, троица просто приучила себя не демонстрировать эмоции.

— Ясно, — сказал Семен. — И что дальше?

— Сейчас они с Дегтяревым общаются, — ответила я, — он к ним в Александровку приехал. Он очень не хочет, чтобы кто-нибудь узнал про его разговор с «бухгалтером». Если помните, Сивков поставил мне условие: я ищу того, кто все затеял, самостоятельно, полковник ничего не знает о моей активности. Поэтому Александр Михайлович тайком порулил к аферистам.

— Ты наплевала на приказ главного сплетника страны, — хмыкнул Кузя.

— Ну так вы об этом давно знаете, — парировала я, — сейчас мы упорно бежим по следу, а Дегтярев нам помогает.

— Полковник обеспечил мне вход в закрытые базы, — похвастался Кузя, — вообще-то я и без него мог туда влезть, да неохота время тратить на взлом.

— Если Катю похитили, чтобы получить выкуп, то при чем тут госпожа Васильева? — задал вопрос дня Сеня. — Почему девочка от тебя тридцать тысяч требовала?

Я уставилась на Собачкина.

— Понятия не имею. И еще интересный момент. Жулики никогда не просили в соцсетях денег на большую квартиру. Семья всегда разыгрывала одну пьесу: «Помогите ребенку, он умирает». У них все отработано, обкатано. Павлова сама позвонила Нине, заявила ей: «Я руководитель фонда, который оказывает помощь многодетным семьям. Мы готовы организовать аукцион для сбора денег вам на просторное жилье». Нина решила познакомиться с благодетельницей поближе и после беседы, поняв, что Наталья на самом деле хочет им помочь, согласилась.

— Надо тебе еще раз побеседовать с Натальей Ильиничной, — оживился Кузя.

Я встала.

— Непременно. Но завтра.

— И почему мы раньше не выяснили, что у Полотняновых дети приемные? — стукнул кулаком по столу Сеня. — По какой причине в биографии этой парочки не покопались?

— Так нужды не было, — пожала я плечами. — Павлова попросила меня пригласить на благотворительное мероприятие друзей и провести вечер. Я согласилась, пожалела Нину. Все. Повода изучать ее биографию не было. Если бы не странная история в «Быстрокуре», многодетные родители нас бы и не заинтересовали. Я-то пребывала в уверенности, что Наталья сама изучила подноготную тех, кому решила помочь. Что-то мне в этой истории с Катей не нравится. Знаешь, мне показалось, что Нина не очень испугалась. Ну да, она заплакала… но у меня возникло ощущение, что ее рыдания какие-то… фальшивые.

В холле меня не встретила ни одна собака, в прямом значении этого слова. Судя по звукам, которые доносились из гостиной, Афина и все остальные находились там. Значит, в комнате было нечто очень привлекательное, скорей всего еда.

Я миновала коридор и увидела всю стаю, которая преданно смотрела на Коробко. Женя держал в одной руке здоровенный тесак, а в другой железную кастрюлю, которую у нас давно не используют и непонятно почему до сих пор не выбросили. Посреди стола громоздился одноэтажный гигантский торт, его верх украшали маленькие шоколадные фигурки и тьма цветов из масляного крема.

— Господи, кто купил сей апофеоз кондитерского искусства? — спросила я.

— Феликс, — весело ответил Юра. — Приглядись, там есть надпись.

Я наклонилась над бисквитным безумием, увидела сахарную табличку и аккуратно выведенные на ней глазурью слова: «Любимый папа, желаем тебе быстро родить нам здорового братика».

Боясь расхохотаться, я сказала:

— Этот отец претендент на Нобелевскую премию. Говорят, ее непременно дадут тому мужчине, который сможет выносить дитя.

— Я заказал другой текст, — загудел Маневин, — «Маруся, пусть твоя дочка будет красивой и здоровой». В кондитерской не проверил, как готовый торт выглядит. Сейчас сняли крышку, и вот вам!