Покажи мне любовь - Марина Князева

А Матвей тем временем тоже убрал вино и засунув руки в карманы, приблизился ко мне так, что я ощущала тепло, исходящее от него.

- Все правильно, Катя, - тихо резюмировал он, склоняясь к моему уху, - ты все правильно поняла.

Рядом с Соколовым я не чувствовала себя расслабленной. Одно его присутствие заставляло меня остро ощущать замедляющееся время и сгущающийся воздух вокруг. А когда он вот так нагло нарушал мое личное пространство, моя голова переставала соображать и мне было очень трудно уловить суть разговора.

Вместо того, чтобы ответить что-то Матвею, я незаметно втягивала его свеже-мужской запах и боролась с желанием прикрыть глаза от наслаждения.

- Ты мне нравишься, Катя, - продолжил Соколов, щекоча мою шею своим дыханием, - очень сильно нравишься. Настолько, что хочется послать ко всем чертям этот ужин, утащить тебя на свой диван и не отпускать до завтрашнего утра.

От его слов мои ноги предательски задрожали, и я была готова прошептать ему, что не против. Но слава богу, еще не все мозги отсохли. Достаточно того, как мы поприветствовали друг друга в прихожей. И я не буду врать, что мне не понравилось и что я против. Но мое согласие не решит наших проблем. Его красивые слова и заманчивое желание оказаться с ним в горизонтальной плоскости не избавят меня от переживаний за свое будущее.

Это было трудно, но я справилась с дурманом и своим привычно -уверенным тоном произнесла:

- Я бы все-таки поужинала...

К моему удивлению Матвей тут же согласился со мной, и отступив от меня на шаг, ответил:

- Разумеется... Но ты должна мне помочь.

Я кивнула.

- Я музыку включу. Вряд ли получится сейчас поговорить.

Матвей развернулся и прибавил звук на стереосистеме. Довольно громко для разговора, но услышать отдельные фразы вполне реально. Затем он вернулся к картошке, а я вдруг ощутила непонятную пустоту внутри. Мне вдруг показалось, что Матвей обиделся. На меня, из-за меня. Глупо. И странно. Обычно такие мелочи меня не волновали. А сейчас было как-то грустно и тоскливо.

Я еще раз оглядела повернувшегося ко мне Матвея с ног до головы, и совершенно бесконтрольно остановила свой взгляд в районе его бедер. На месте ширинки выделялся внушительный бугорок, который говорил о том, что и Соколов, кажется, был ко мне не равнодушен.

С трудом отведя взгляд и краснея до ушей, я вернулась к своему сыру.

У меня все мысли из головы вылетели. И про пустоту, и про обиды, и про тоску. На мгновение даже захотелось подойти к Соколову и самой утащить его на диван. И только музыка и не обращающий на меня внимания Матвей заставили меня продолжить натирать сыр, пряча довольную улыбку на своем лице.

Оказалось, что готовить - не так уж и сложно. Особенно под его руководством и рядом с ним. Он отдавал приказы, а я послушно их выполняла.

- Помой!

- Подай!

- Почисти!

- Порежь!

Я даже не задумывалась о том, что делаю это впервые и у меня может что-то не получиться. Просто делала, пытаясь привести мысли в порядок. Но это было плохой затеей. Потому что мы периодически сталкивались с Матвеем, случайно прикасались друг к другу, и смотрели друг на друга. Я - смущенно, Матвей - внимательно и проникновенно. И мне казалось, что что-то должно произойти. С нами. Вот прямо в эту секунду. Но мы продолжали готовить ужин, и решив, что я все-таки перенервничала за этот день, я просто забила на все, расслабилась и начала наслаждаться музыкой и обстановкой, изредка позволяя себе украдкой поглядывать в его сторону. А если быть точнее, то на его трико. Было стыдно, но я не могла удержаться.

А потом и вовсе натворила дел.

Матвей сложил овощи в большую стеклянную чашу, поставил противень с мясом по-французски в духовку, выставил таймер и вытирая руки полотенцем, посмотрел на меня.

А я что?

Я замерла посреди кухни, глядя на него. Только не в глаза.

Сама не знаю почему, но только от взгляда от его бедер я отвести не могла.

А когда все же подняла глаза, то пропала. Матвей смотрел на меня с таким желанием, что дрожь побежала по всему моему телу от его взгляда. Низ живота скрутило в приятном спазме, а ноги просто едва держали меня в вертикальном положении. Матвей пожирал меня глазами, словно был голоден и вот-вот проглотит меня, предварительно просмаковав каждую мою клеточку.

Это все, что я успела подумать, перед тем как оказалась подхваченной под ягодицы и прижатой к его животу. А еще через пару секунд лежащей на диване под его крепким, сильным телом.

- Как же я тебя хочу! - просипел Соколов, протискиваясь между моих ног. - До мурашек...

Катя

Мне никогда не быть героиней любовного романа, в котором девушки проявляют стойкость и находят в себе силы оттолкнуть понравившегося парня. Я слишком слаба для этого. Для того чтобы потерять контроль над собой мне хватило одного чувственного головокружительного поцелуя Матвея.

Устроившись между моих бедер, Соколов прижался ко мне так, что я ни на секунду не могла усомниться в его желании. Уперевшись руками в диван и оставляя мне немного воздуха, он неторопливо, но уверенно и совсем несдержанно терзал мой рот, заставляя тянуться к нему и отвечать ему с не меньшей страстью.

Комната потеряла свои очертания и кроме губ Матвея я ничего не чувствовала. Разве что еще закипающую кровь в моих венах и приятную дрожь по всему телу.

Матвей оторвался от меня только тогда, когда нам обоим перестало хватать воздуха. Он навис надо мной такой красивый и сильный, с потемневшими от страсти глазами и сбившимся дыханием. Вот он как раз походил на героев тех самых роликов, глядя на которых у девочек мокнут трусики.

Я не исключение.

А уж когда Матвей нагло протиснул руку между нами и пальцами скользнул под мои трусики, я еще и стыд потеряла, громко застонав и призывно прогнувшись спиной ему навстречу.

- Блять, какая же ты горячая..., - пробормотал Матвей, скользнув языком по моей щеке к уху, а потом вниз по шее. По телу прошла сладкая дрожь.

Надетая на мне футболка остановила его непривычную для меня ласку. Но лишь на секунду. Матвей резко сел, рывком приподнял меня и вцепился в край тонкой материи. Все произошло так молниеносно, что я едва успела прижать майку к своему телу, не давая Матвею стащить ее с меня.

Во мне боролись стыд и смущение. И несмотря на то, что это не первая моя близость с Матвеем, я оказалась не готова оказаться под его прямым взглядом обнаженной.

А может просто боролась с собой и прикрывала все свои страхи своей стеснительностью? Ведь между нами столько еще недосказанности и нерешенных вопросов.

- Нет, Барби, поздно, - Матвей покачал головой, давая понять, что чтобы в моей голове не творилось сейчас, он уже не остановится, - мы идем за твоим оргазмом...