Просто Он - Элен Блио

— Первым делом я хотел разложить тебя на столе, конечно.

— Разложить на разделочном столе? Как это… Романтично…

— Маленькая лисица… Ты еще не знаешь продолжения!

— Если ты начнешь сейчас, останешься без кофе.

— Ты лучше чем кофе. Я хочу тебя.

— Я уже здесь и никуда не денусь, ну, ты правда хотел кофе…

Он смотрит на меня так обиженно, что я не могу удержаться, закидываю руки ему на плечи, приближаю губы к губам.

— Мы быстро выпьем по чашечке, и вы сможете мне показать все то, о чем вы мечтали.

Он улыбается, целуя краешек моих губ.

— Я это запомню.

У меня сладко ноет в груди. Это просто невероятно. С ним я стала совсем другой. Раньше мне хватало одного раза — на ночь, день, даже на неделю. Сейчас я уже не могу сосчитать сколько раз за эти сутки (сутки!!!) мы занимались любовью, и стоит ему дотронуться до меня, как я готова делать это снова!

Но сначала кофе! Милый, смущенный смайлик, и кофейная чашечка к нему.

Я знаю, что Алекс любит сладкий кофе — успела понять это за неделю — хотя чаще он просил сварить ему черный, без сахара и молока. Но сегодня я сделаю свой самый любимый, карамельный.

Насыпаю песок в турку, наливаю капельку воды, ставлю на плиту. Сахар должен расплавиться, стать коричневым. Тогда я положу пару ложек кофе, чуть помешаю и залью водой.

— Можешь достать чашки?

— Кто учил тебя варить кофе?

Неужели в его голосе ревность? Он смотрит слегка прищурившись, а я улыбаюсь, мне импонирует то, что он ревнует.

— Мама. Мама всегда варила именно такой для отца. Он очень любил ее кофе.

— Любил? Он умер? — мне кажется его голос немного изменился и стал напряженным.

— Не он, мама…

Я сглатываю, пытаясь прогнать ком, подступивший к горлу.

Для мамы с папой кофейный ритуал был священным. В доме никогда не было кофемашины. Даже когда отец стал очень состоятельным и влиятельным человеком. Дома он предпочитал пить кофе, который варила мама. Она так гордилась тем, что он любит именно ее кофе. И всегда говорила мне что если я захочу сварить этот напиток любимому мужчине я обязательно должна помнить про секретный ингредиент. Она говорила, конечно же о любви…

— А твой отец? Ты… общаешься с ним?

Меньше всего я ждала вопросов об отце. Мне казалось, Алекс хотел узнать подробности моей связи с Игорем…

Пора было засыпать кофе в турку — сахар уже подгорал, а я не могла найти ложку, которая все время была у меня в руках.

— Женя, ты что-то потеряла?

— Ложку…

Он подошел, обнимая меня сзади, протянул ложку, которую я видимо оставила на столешнице.

Мы стояли так же, как в тот, самый первый раз. Только теперь перед нами было не окно, а плита, на которой закипал кофе. И руки его были не у моей головы, а ниже.

— Я уже очень, очень хочу выпить твой кофе. Он пахнет божественно. — его хриплый голос царапает, отдаваясь болью внизу.

— Еще самую каплю. Достань пока молоко.

Я разливаю кофе по чашкам — да, аромат волшебный…

— Откуда у тебя такие зерна? Они какие-то необыкновенные, никогда не чувствовала такого тонкого запаха кофе.

— Мой друг владеет плантацией в Колумбии. Этот кофе нигде нельзя купить. Он поставляет его только друзьям, ну и сам пьет. Да, он, кстати, держит в районе «Маяковки» настоящий музей телефонов. И вот в этом музее, в кафе, варят именно эти зерна. Кофе там отменный. Обязательно сходим с тобой в этот музей и кофейню!

— Я надеюсь, мой кофе тебе тоже понравится.

— Мне нравится все, что касается тебя. Только… ты, похоже, не очень готова делиться подробностями своей жизни?

— Ну, почему… Я… Я просто боялась, что ты начнешь расспрашивать об Игоре. А я… совсем не хочу о нем говорить. Я не готова. Особенно после его сегодняшнего звонка. Я просто в ужасе от того…

— Женя, а как твой отец отнесся к твоему выбору?

— Что?

Я с трудом соображаю, при чем тут мой отец, и вообще, почему он поворачивает разговор в сторону моей семьи.

— Я просто хочу понять. Я знаю, что ты не простая девочка из спального района. Ты училась в МГУ, у тебя должны быть хорошие друзья, и семья, которая поддерживает. Почему ты осталась один на один с таким подонком как Власов?

Я замираю с чашкой в руке. Он уже знает фамилию Игоря? Откуда? Неужели он успел хорошо покопаться в моем прошлом?

Мне кажется, что меня из теплого, уютного места резко переместили в тюремную камеру. Было же так хорошо! Почему же я должна опять и опять вспоминать все то, что вспоминать не хочется? Зачем мучить себя?

С другой стороны, я понимаю, что Алекс прав, и когда задает такие вопросы, и когда желает узнать о моем прошлом. Но почему сегодня? Почему?

— Женя, прости меня… Я… Все это невовремя и вообще, я не должен тебя ни о чем расспрашивать…

— Когда ты успел вычислить фамилию Игоря?

Я перебиваю его, мне просто нужно знать, действительно ли он наводил обо мне справки и когда. Алекс на удивление спокоен. Хотя, почему на удивление? Он и должен быть спокоен. Он бизнесмен, руководитель… Ему положено быть невозмутимым и бесстрастным. Ну, в некоторых случаях. В других он бывает очень и очень страстным… Бедной мне на погибель…

— Я попросил друга достать информацию.

— Обо мне?

— О нем. В первую очередь о нем. О тебе я и так знал…

— Но не все.

Вкусный кофе вмиг превращается в горькую субстанцию, такую же горькую, как чувства внутри. Я не хочу, чтобы мое прошлое вмешивалось в будущее. Но ничего не поделаешь.

Это, наверное, как с той собакой — не стоит жалеть и отрезать хвост по частям. Лучше сразу расставить все точки над «i».

— Хорошо, что конкретно ты хочешь узнать обо мне?

— Женя, погоди…Ты не поняла…

— Подожди! — я сама не знаю как у меня получается такой властный, дерзкий жест, я поднимаю руку, направляя вверх указательный палец — молчи, и слушай. Боже, я вспоминаю, как любил этот жест мой отец. Замечаю, что у Алекса дергается мышца на лице. Такая я, наверное, для него просто открытие. Серая мышка умеет показывать звериный оскал. Жаль, что мне сейчас не до смеха — сама бы посмеялась над такой нелепой собой.

— Алекс, послушай, так ведь будет лучше и проще для нас двоих? Ты узнаешь все, что хотел, и я буду знать, что ты знаешь, и…

Он опускает голову. Не двигается. Что я натворила? Мне хочется броситься к нему, обнять, и попросить не отпускать меня, никогда никогда…