Вкус греха - Мерилин Паппано

Он вспомнил, как она начала расстегивать рубашку, и зажмурился. Эрекция, возникшая в ту секунду, когда она появилась на крыльце, не собиралась спадать, а только усилилась. Господи, насколько было бы легче не сдерживать себя, не останавливать ее, позволить ей расстегнуть все пуговицы до последней и усадить ее к себе на колени. И слова «яркое пламя» будут слишком слабым определением для того жара, который охватит их.

— Не верю, чтобы в городе не нашлось мужчин, которые были бы счастливы лечь с тобой в постель. Так какого черта ты обхаживаешь меня? — сердито бросил он. — Хочешь шокировать добрых людей? Ты хоть понимаешь, какой разворошишь улей, если свяжешься со мной? Или тебе понадобилось сменить образ?

— Я спала с двумя мужчинами, и ни один из них до конца не удовлетворил меня.

Уилл взглянул на нее исподлобья. Узнав доподлинно, что Селина знала мужчин до него, он содрогнулся от ревности, но даже ревность распаляла его.

— А ты считаешь, я бы тебя сумел удовлетворить?

В темноте раздался смешок. Не веселый и не насмешливый, как хотелось бы Селине, — зовущий, тихий и нежный.

— Я не считаю. Я знаю.

Он едва сдержался, чтобы незамедлительно не доказать ей, что она права, подарить ей лучшую ночь в ее жизни. Нет. Нельзя. Этого не будет.

— Терпение, Сели, — ответил он, как бы подчеркивая, что он старше и мудрее. — Очень скоро тебе встретится славный парень, который понравится тебе в постели, и у тебя будет свой дом и парочка ребят, а потом тебе до чертиков захочется, чтобы этот добрый малый пошел удовлетворять другую бабу и оставил бы тебя в покое.

И тут же Уилл подумал, что если Селина встретит такого доброго малого, пока здесь он, то он, недолго думая, убьет этого мерзавца. И накажет ее.

«Я наказал бы тебя с удовольствием…»

Он поднялся со скамьи и отошел на ее крыльцо.

Крупные капли со стуком упали на ступени, и через минуту по земле потекли первые ручейки, так как вода не успевала просачиваться в пересохшую почву. Рубашка Уилла мгновенно промокла насквозь. Не прошло и нескольких минут, как шум дождя перекрыл все остальные звуки, за исключением раскатов грома. На жаждущую землю обрушился долгожданный ливень. Он остудил воздух и наполнил его запахом влаги взамен ароматов цветов и горьких запахов, доносившихся от находящихся вверх по реке химических заводов. Ливень-целитель.

Уилл расслышал приближающиеся шаги Селины и предупредил себя об опасности; он с трудом владел ситуацией, когда Селина была рядом, и не мог допустить, чтобы она застигла его врасплох.

— Куда ты собирался ехать?

Теперь он отважился взглянуть на Селину и увидел, что рубашка ее все еще была расстегнута, но Селина тщательно запахнула ее, скрестив руки на груди. Увы, она не намеревалась менять позу. А он желал увидеть ее всю — и так же отчаянно желал, чтобы она была закована в броню.

Он отвернулся и заставил себя сосредоточиться на ее вопросе. Куда он собирался ехать? Не куда, а откуда. Подальше от Гармонии. Может быть, снова на восток, в один из туристических центров на побережье Атлантики; в таких местах летом всегда нетрудно найти работу. Или на север, где прохладнее, или на запад, в сухой климат пустыни. Да какая разница, куда ехать?

Он мог бы даже вернуться в тот маленький городок в Алабаме, явиться к тамошнему шерифу и сесть в тюрьму на долгие годы. Там он будет уверен, что его не потянет к Селине.

— Я никогда не строю планов, — ответил он.

— То есть ты просыпаешься и решаешь, что тебе пора двигать дальше? — Она поднялась на крыльцо и встала напротив него. — И ты голосуешь попутным машинам или идешь пешком до тех пор, пока тебе не покажется привлекательным какой — нибудь город?

— Что — то в этом роде.

На самом деле он редко выбирал города, потому что они казались ему «привлекательными». Все зависело от возможности найти работу, наполнить желудок и устроиться на ночь не на голой земле.

— А тебе нигде не хотелось остаться насовсем? — продолжала расспрашивать она.

— Нет, нигде. Были, конечно, такие места, откуда трудновато было уходить.

Уилл подмигнул Селине, как бы говоря: «Ну, ты понимаешь». Однако он намеренно вводил ее в заблуждение. Да, ему изредка встречались городки, о которых он впоследствии жалел. Но вовсе не из — за женщин. Просто из — за комфорта. Мягкая постель, чистое белье, горячая ванна в любое время дня, завтрак, обед и ужин — при его образе жизни покинуть все это было гораздо труднее, чем покинуть женщину.

Он переступил с ноги на ногу и сменил тему:

— Я просмотрел те книги, что ты принесла…

Холщовая сумка с толстыми книгами, посвященными ремонту старых домов, осталась на полу в доме для гостей, когда Селина вышла оттуда два с чем — то часа назад. Днем Уилл намеревался отправиться в город и зайти в библиотеку, но его планы расстроил разговор с мисс Роуз. Он думал о библиотеке еше тогда, когда не знал, что мисс Роуз верит в него еще меньше, чем шестнадцать лет назад.

— Я подумала: может, тебе что — нибудь из них пригодится, когда ты будешь работать в доме Кендаллов.

— Ты удивительно проницательный библиотекарь. — Уилл улыбнулся. — Тебе хорошо платят за способность предугадывать пожелания читателей?

— Прилично.

— Значит, прилично.

Он повернулся к ней, убрал руки с ее груди и привлек ее к себе. Но не для того, чтобы поддаться искушению обхватить ее, отшвырнуть в сторону светло — розовую ткань, обнажить эти груди… Вместо этого он непослушными пальцами застегнул рубашку на все пуговицы.

— Сели, никакие деньги на свете не помогут предугадать мои желания, — очень серьезно прошептал он. — От меня ты можешь получить только страдание. Помни это.

С этими словами Уилл сошел с крыльца, хотя дождь и не думал ослабевать и молнии сверкали так же непрерывно, и пересек двор. У двери дома для гостей он обернулся.

Селина все еще стояла на крыльце. Одинокая, желанная, недоступная…

Вторник и большую часть среды Уилл провалялся в гамаке; на животе у него лежала открытой одна из книг Селины. Ему предстояло многому научиться в области капитального ремонта старых зданий, а времени было в обрез. К счастью, в своей жизни он много работал на строительстве и умел готовить цемент, класть кирпичи, закладывать фундамент, возводить стены, стелить кровлю.

Из всех работ, которыми он занимался в течение шестнадцати лет, строительные работы были ему по вкусу больше всего, так как они давали возможность находиться на свежем воздухе и работать руками. К тому же он строил нечто долговечное, что будет стоять много лет спустя после того, как он покинет город, нечто, чем он будет по праву гордиться. Пусть сам по себе он мало что представляет, зато плоды его труда хороши.