Убийца  - Анатолий Махавкин

– Ось, – опять начал легинь, протягивая руку в мою сторону.

Я молча воткнул ему нож под левую лопатку, и пока он шарил пальцами по спине, медленно опускаясь на пол, запустил два шогана в жиртрестов, пучивших на меня глаза. Не думаю, будто кто-то из этих свиноподобных салоедов еще способен махать оружием.

И вновь я ошибся.

Одна звезда удачно отправила толстяка в рай, полный копченых окороков, а вот другая лишь глубоко царапала щеку второму. Теперь бандит зажимал рану рукой и осторожно шагал ко мне. Третий очень ловко выхватил оружие и заходил с другой стороны. Хорошо держат оружие, мерзавцы, профессионально. И на помощь не зовут – значит, уверены в своих силах.

Наверное, я старею, если стал допускать так много ошибок. Похоже, судьба разорванного собаками кота грозит мне даже раньше, чем я думал.

Я кувыркнулся вперед, и тут же длинная сабля обрушилась на то место, где я только что стоял. Второй клинок разрубил стол, под которым я прокатился, и тут же оба жирдяя шустро рванули ко мне, явно намереваясь обратить в фарш. Вот только поцарапанный остановился и, тряхнув головой, тяжело обрушился на пол. В этот раз промаха не было. Отлично. Остался один.

Последний бандит притормозил и, помахивая саблей, уставился на мою руку, поднятую для броска.

– Та ты не боець! – презрительно фыркнул толстяк. – Хиба ж так бьються справжни бийци?

– Тут ты прав. – Я метнул шоган и встал. – Я и не говорил, что боец. Я убийца.

Первым делом я освободил графа: простая предосторожность, на случай, если бы кто-то из легиней решил заглянуть внутрь. Шу тут же начал надувать щеки для гневной тирады, и я мгновенно закрыл ему рот ладонью. Сигон вытаращил глаза, напоминая дурачка из дома терпимости, которые обслуживают шлюх.

– Тихо, – веско сказал я и медленно убрал руку: вдруг укусит от переизбытка чувств. – Освобождай принцессу, а я послежу за выходом.

Пока все было спокойно. Граф неумело пилил веревки огромной саблей. Вайолетта тяжело дышала, поглядывая на меня с каким-то ужасом. Я открывал сундуки, стоявшие у стены палатки, и одним глазом следил за пологом на двери. Итак, все было тихо. Тихо, черт бы меня побрал, чересчур тихо! Я не слышал пьяных воплей, хохота и бубнежа разбойников.

Ага. Вот он. Я достал самострел и проверил механизм. Все работает, и даже можно сделать еще пяток выстрелов. Запасные заряды хранил далекий Уркаган.

– Как они посмели! – возмущенным шепотом ругалась принцесса. – Меня, особу королевских кровей, щупать в… в разных местах!

– Могли и трахнуть, – рассеянно заметил я, подкрадываясь ко входу. – Им все равно грозит виселица или плаха, а так хоть с особой королевских кровей перепихнулись бы.

Вайолетта из красной стала пунцовой, точно морозное солнце.

– Они хотели, – нехотя призналась девушка, – но сказали, что я… Что я…

– Эти скоты назвали ее грязной! – едва не выкрикнул граф, и я прижал палец к губам. Ну не идиот? – Как они посмели наз…

– Да заткнитесь вы, оба! – первый же взгляд наружу подтвердил: дело нечисто. Почти все легини огромной толпой стояли перед воротами в лагерь и, судя по тишине, слушали кого-то, кто не особо громко говорил. – Святая Троица, что происходит, черт возьми?

Ага, однако люди Разлучника не торопились присоединяться к слушателям, а медленным шагом приближались к нашему убежищу, извлекая короткие широкие кинжалы из ножен на бедрах.

– Идите сюда! – О чудо! Они даже возражать не стали. Еще две-три такие передряги, и у меня появится парочка послушных здравомыслящих дворян. – Вон там – коновязь, где привязаны ваши кони. Набросьте это, – я протянул им два старых, побитых молью плаща, найденных в сундуке, – и по моему сигналу бегите со всех ног. Граф, – он уставился на меня, – эта сабля – не самое привычное оружие для тебя, но она способна проделать в любом человеке большую дырку. Поэтому, если этот человек приблизится, проделай в нем дырку и не жди, пока он станет нападать – мы не на дуэли. Не знаю, какое дерьмо там происходит, но пока оно нам на руку.

От ворот лагеря донесся многоголосый вопль негодования и ярости. Даже люди Разлучника остановились, чтобы посмотреть, в чем дело.

– Пошли! – рявкнул я и поднял самострел. – Бегом!

Недаром проклятущий Кору так хвалил мое оружие: все пять зарядов попали точно в цель, и бандиты без звука повалились на утоптанную землю. Принцесса с графом побежали к коновязи, а я выскочил наружу и остановился, выуживая оставшиеся шоганы. Сейчас точность не имела особого значения, все решало время.

Парочка очухавшихся бандитов уже бежала ко мне. Кажется, они собирались метать свои железяки, чего я никак не мог допустить. Почти не целясь, я метнул звезды в их сторону и рванул следом за подопечными. Их спины в драных плащах уже мелькали где-то рядом с лошадками. Я уж было начал радоваться тому, что хоть раз все идет по плану.

Ха, забыл про свое везение!

Протестующий гул у ворот сменился тишиной, и я слегка замедлил шаг, пытаясь понять, в чем дело. Попутно отметил, что из людей Райнхарда на ногах устояло лишь пятеро, да и те определенно не торопились приближаться. Правильно, я бы тоже проявил осторожность.

В этот момент и бабахнуло.

Больше всего это походило на взрыв, который устроили западные варвары при штурме Лехая в Чаддавире. Я был тогда совсем молодым и весьма впечатлительным, поэтому зрелище разлетающегося на части куска городской стены навсегда врезалось в память. И то была вовсе не магия – желтолицые демоны Иранистана заложили в основание стены заряд из какой-то серо-коричневой смеси и подожгли. В результате получился огромный пролом, через который атакующие вошли в Лехай. Уцелеть тогда оказалось весьма непростой задачей: лысые ублюдки на коротконогих лошадках резали всех подряд и лишь женщин забрасывали на круп, умело стягивая запястья пленниц к лодыжкам.

Взрыв разметал толпу легиней, точно они были камнями упомянутой городской стены. Воздух грубо пихнул в грудь, и неожиданно для самого себя я обнаружил, что сижу на заднице шагах в пяти от того места, где только что стоял. Однако сквозь боль и удивление прорвалось понимание: этот бабах – дело рук магика. Искорки и желтые огненные шарики, пляшущие в воздухе, не оставляли ни малейшего сомнения. Причем магик очень мощный. Возможно, из высоких. А я уже сталкивался сегодня с высшим, и вряд ли в окрестностях отыщется еще один.

Вопли боли раздавались со всех сторон, а тела легиней напоминали разноцветные тряпки, которые небрежно выбросили из сундука старьевщика жадные грабители. Густой дым еще закрывал вход в лагерь, но я нисколько не сомневался в том, кого увижу, когда пелена рассеется. Стоило потропиться, пока гунны не вошли внутрь.

Сначала на четвереньках, а после – поднявшись на ноги, я начал движение к коновязи. Одновременно пытался не упускать из виду ни людей Разлучника, которые начали приходить в себя, ни стрелков в секретах, которые уже целились в сторону ворот, ни Вайолетту с Шу, сидящих на земле.