Последняя тайна Египта - Михаил Шторм

Стефан Вондрачек, этот улыбчивый блондин с мощными ляжками и мальчишеским чубом? Красотка Норма Байкер, притягивающая мужские взгляды? Остряк Жюль Дастин, положивший глаз на Норму? Дмитрий Быков, не претендующий на роль лидера, хотя годящийся для нее более, чем кто-либо другой?

«Жюль», — решил Стигвуд и в следующую секунду, как по заказу, увидел под собой крапчатую бело-розовую раковину. Перчатка была предусмотрительно натянута на руку, так что взять ее не составляло никакого труда. Стигвуд проделал это с предельной осторожностью, чтобы не спровоцировать моллюска на укус. Держа раковину за середину, он выбрался на берег, посмотрел по сторонам и направился к вещам, лежащим на песке. Прежде чем наклониться, он осмотрелся еще раз.

Мужчины все еще плавали далеко от берега. Ныряльщиков видно не было. Со стороны лагеря никто не следил за Стигвудом.

Он сунул раковину под полотенце француза, вернул на место перчатку и маску, после чего вытерся собственным полотенцем и отправился бродить по мокрому песку, шлепая босыми ногами по набегающим волнам в кружевном обрамлении пены.

Стигвуд вернулся не раньше, чем мужчины закончили плавать и собрались на пляже в ожидании первых известий от подводных исследований. Норма и Дастин появились минут через пятнадцать. Они выглядели довольно удрученными.

— Дно слишком пологое, чтобы рассчитывать найти тут вход в грот, — поделился впечатлениями француз. — Если он и существует, то занесен горами песка, разглаженного волнами. Не представляю себе, как и что искать.

— Вы обследовали только ближайший участок, — напомнил Быков. — Завтра накачаем лодку и начнем курсировать вдоль берега.

— Мы с Нормой так и думали, — сказал Дастин, торжествующе взглянув на Быкова.

— Вот и молодцы, — кивнул Быков, изображая спокойствие, которого не испытывал. — Я в лагерь. Кто со мной?

Он был зол. Норма ничем не была ему обязана, но все же могла бы соблюдать какие-то приличия. Теперь Быков был уверен, что за руку держала его не она. Мысль о Сабрине принесла некоторое облегчение. Хоть кому-то он был нужен.

— Так кто со мной? — повторил он вопрос.

Рушич и Вондрачек стали собираться. Стигвуд изъявил желание поплавать еще. Он хотел контролировать ситуацию. По своему обыкновению он не торопил события и не жаждал осуществления своей затеи. Подобные вещи всегда отрицательно сказываются на конечном результате. Нельзя заранее ни радоваться, ни переживать, что ничего не получится. Такой бесстрастный подход идеален. Стигвуд предпочитал быть фаталистом.

Когда он и ныряльщики остались втроем, он сел так, чтобы видеть их краем глаза, но не действовать им на нервы слишком прямыми и пристальными взглядами. Эти двое весело болтали о разных пустяках, потом начали готовиться к новому погружению. Вот Дастин едва не наступил на полотенце, и кровь в жилах Стигвуда побежала быстрее, а пульс участился. Но нет, это оказалось напрасной тревогой. Так и не прикоснувшись к заложенной «мине», Дастин повел напарницу к морю.

— Погоди, — решила она на полпути. — Кажется, я проголодалась. Хочешь шоколадку?

— Намекаешь на свой загар? — сострил Дастин.

Она покосилась на Стигвуда.

— Хватит тебе. Я серьезно.

— С тобой я готов заниматься чем угодно, — заявил француз. — И сколько угодно.

Когда Норма села на подстилку и стала разворачивать обертку шоколадного батончика, Дастин взял свое полотенце, намереваясь пристроиться рядом.

— Хоп! — воскликнул он. — А это что? У меня есть для тебя сюрприз, русалка!

Он подхватил конус и понес Норме, разглядывая находку по дороге.

«Давай, — мысленно подзадорил Стигвуд улитку. — Покажи ему зубки!»

Но нет, не следовало изменять своему принципу. Француз без помех донес раковину Норме и протянул ей.

— С тебя поцелуй! — заявил он бесцеремонно.

— Что это?

Она взяла раковину и повернула, пытаясь заглянуть внутрь. Моллюск, затаившийся там, очнулся от летаргии, вызванной долгим пребыванием на теплом воздухе.

— Ой! — воскликнула Норма. — Кусается!

— Как это? — не понял Дастин. — Не может быть.

— Пойду поплаваю! — крикнул им Стигвуд.

Он успел дойти до воды, когда его позвали, попросив вернуться. Голоса аквалангистов были тревожными.

— Рука распухает! — произнесла Норма, чуть не плача, и показала ладонь, похожую на розовую подушечку.

Противоядия от укола ядовитым зубом не существовало, и единственным способом спасения было обильное кровопускание из ранки. Чтобы это не пришло дайверам в голову, Стигвуд предложил Норме окунуть руку в море.

— Морская вода любые раны заживляет, — сказал он. — Сейчас пройдет. Ты о раковину укололась, наверное. Ничего страшного.

— Ты так считаешь?

Норма попробовала идти, но села на песок и пожаловалась на головокружение.

— А еще тошнит, — произнесла она слабеющим голосом.

Пора было перекладывать ответственность на другого.

— Дима вас предупреждал! — зарычал Стигвуд на Дастина. — Ты шутил, а теперь всем не до смеха. Что делать будем?

— Не знаю, — пролепетал француз.

— Он не знает! Посмотрите на него! Зато я знаю! Ты убил ее, идиот! Бери ее на руки и неси в лагерь! Скорее! Нужно отвезти ее в больницу.

Спешка была нужна, чтобы у Дастина не осталось времени задуматься. Например, о необходимости оказать Норме неотложную помощь. Или о том, что гораздо удобнее было бы пригнать джип прямо сюда, на берег, вместо того чтобы тащить пострадавшую по песку.

Сам Стигвуд занялся водолазным снаряжением, собрав все, что уместилось в охапку. В таком виде они ввалились в лагерь, посеяв там смятение. За руль сел Стигвуд. Дастин с Нормой расположились на заднем сиденье. Товарищи проводили их взглядами, полными тревоги.

1

До самого вечера участники экспедиции пребывали в тревоге, у них все из рук валилось. О том, чтобы вести полноценные поиски, и речи не шло. Но занять себя чем-то было надо, поэтому на следующий день Быков сказал, что пойдет нырять с аквалангом.

— Только осторожнее, Дима, прошу тебя! — сказала Сабрина, на мгновение прикоснувшись к его плечам обеими руками. — Нам только еще одного несчастного случая не хватало.

— Он взрослый мальчик! — осадил ее Петров. — Мы не можем откладывать работу только потому, что какому-то идиоту вздумалось носиться с ядовитой ракушкой! Мы приехали сюда для важного дела. И оно будет сделано!

— Конечно, Сергей, — сказал Быков. — Не горячись так. У всех бывают временные трудности.

Ничего не ответив на это, Петров отвернулся. Понять его было можно. Человек так самозабвенно и упорно шел к своей цели и вот, когда она уже казалась близкой, столкнулся с цепью препятствий, не позволяющих завершить начатое.