Беседы о литературе - Алексей Мельников

самый первый комплимент, подаренный во время танцев Пушкиным автору этой книги, выросшей в семье итальянца и обрусевшей немки: "Вы прекрасно говорите по-русски…" Точнее и не скажешь.

"ИЗБРАННЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ РАБОТЫ: ШАГ ЗА ГОРИЗОНТ. ЧАСТЬ И ЦЕЛОЕ" Вернер Гейзенберг

Уникальная научная автобиография великого физика ("Часть и целое") с набором блестящих филосовских эссе о смысле науки и ее фундаментальных прорывах на рубеже начала XX века ("Шаг за горизонт"). Шикарное интеллектуальное путешествие, в которое отправляет читателя "Части и целого" Вернер Гейзенберг, раскрывает перед вами богатейшую палитру великих персонажей, сыгравших ключевую роль в построении новой философии научного мировоззрения – основанной на удивительных и непостижимых в рамках обычной человеческой логики законах квантовой механики и вероятностных принципах. Ты как будто реально присутствуешь при судьбоносных спорах титанов мысли XX века Бора и Шредингера, Бора и Энштейна, Гйзенберга и Шредингера. Путешествуешь вместе с автором и его великим учителем Нильсом Бором с рюкзаком по Дании. Участвуешь в путешествиях молодых немецких физиков в велосипедных и альпинистских походах по Баварии. В их спорах о науке. Дышишь уникальным физическим духом первой половины XX века, что выкристаллизовал в итоге совершенно новую не только физику (квантовую), но и философию, новый взгляд на принцип устройства мироздания. Вернер Гейзенберг совершил титанический труд, попытавшись по памяти, вооружившись при этом неким запасом эпистолярных документов, воспроизвести разговоры своих великих современников (Бора, Энштейна, Шредингера, Паули, Борна, Дирака и ряда других). В какой-то мере объемный труд Гейзенберга "Часть и целое" восполняет тот досадный пробел, что образовался в истории физики, оставшейся без научных автобиографий таких великих умов как Нильс Бор и Альберт Энштейн. Книжку вполне можно поставить в один ряд с "Исповедью " Руссо или "Опытами" Монтеня.

"КАРЛ МАРКС: МИРОВОЙ ДУХ" Жак Аттали

Книга просто необходима для прочтения тем, кто в советское время пичкался марксизмом-ленинизмом в вузах, а затем, в перестроечное время, с не меньшей настойчивостью перекармливался антимарксизмом в прессе. Книжка устраняет взявшее верх у нас в стране довольно истерическое восприятие этой выдающейся личности. Умно, спокойно, подробно, стильно – вот основные достоинства труда Жака Аттали. И вот еще что… Если когда и вернется к нам желание вновь воздвигать памятники великому немцу, то разумней было бы их ставить одновременно и его не менее выдающейся супруге – Женни фон Вестфаллен. Без ее материнского и просто женского подвига, судя по всему, (и Жак Аттали это еще раз веско проиллюстрировал) никакого марксизма бы скорей всего не получилось.

 "АТЛАНТЫ: МОЯ КРУГОСВЕТНАЯ ЖИЗНЬ"" Александр Городницкий

Могучая книжка. Как, впрочем, и ее автор. К своим 80-ти Александр Городницкий все-таки встал плечо к плечу с теми, именем которых и был поименован этот выдающийся литературный труд. А полвека назад – знаменитая песня. Без всяких сомнений этот вечно молодой мудрый старик держит на своих плечах солидную часть нашего тяжеленного культурного и научного небосвода. Не давая ему проседать под гнетом пошлости и безвкусия. Книжка состоит из нескольких больших глав-этапов, сплетенных меж собой одной большой философско-этической лентой – линией судьбы думающего человека. Некоторые главы (как, например, "Васильевский остров", "Отечество – нам Горный институт", "Паруса Крузенштерна") имели одноименные прототипы в более ранних мемуарах автора (скажем, в двадцатилетней давности книжке "И вблизи, и вдали"), однако в нынешнем виде они значительно преобразились, дополнились, заблестели новыми искрами, наконец, пропитались изумительной поэзией автора. Что, предало мемуарной прозе А.Городницкого новое, уже не четвертое, а скорее пятое, а может быть даже и шестое измерение. Издание снабжено двумя большими подборками отменного качества фотографий, довольно цепко ведущих читателя по следам неугомонного автора. То забрасывая нас вместе с молодым Городницким в Туруханский край, то опуская в глубоководных аппаратах на дно морское. Вот Александр Моисеевич в Новой Зеландии, вот – в Сингапуре, вот – на дрейфующей Полярной станции, на Грушинском фестивале, на экваторе, в родном Ленинграде…

Настоящий учебник жизни. Хрестоматия по курсу "как не прожить эту жизнь зря". Блестящая философская мемуаристика. Образцовое научное просветительство. Отточенный слог. Богатство мыслей. Замечательные стихи.