Слуга короны - Дмитрий Швец

Я выбрался из-под одеяла, с трудом напялил мундир и двинулся нагуливать сон. Или неприятности, что скорей. Неприятности – это мы запросто, неприятности – это нам раз плюнуть. И все вокруг с этим согласны. Я слышу, как переговариваются за моей спиной, обсуждая Медного, который притягивает беды, как сырая глина гончара. Коридоры Лесфада пусты, но я-то слышу их насмешливые голоса. Не смешно только тем, кто связался со мной, большинство из них уже в могиле или одной ногой там.

Угораздило меня гулять пойти, сидел бы себе тихо, так нет, поперся черт-те куда. Факелы в замке не горят, то ли из экономии, то ли из-за сырости. Замка я не знаю. Был бы Ден, он бы запросто провел меня, показывая и рассказывая об истории замка и историях внутри замка. Но Ден на больничной койке, а я, кажись, заблудился. Лужи хлюпают одинаково, на стенах одна и та же тина, всюду одинаковая плесень. Ох и мерзко тут воняет. Куда это я забрел?

Я остановился и, вытаращив глаза, вглядывался в темноту. За ней я не видел ни стен, ни дверей, ничего. Темнота висела вокруг и не пропускала сквозь себя ни свет, ни мой напряженный взор. Глаза стали слипаться, захотелось спать. Ну как всегда, теперь придется глаза руками открывать. Да в такой темноте их можно и не трогать, что с открытыми, что с закрытыми – все одно. В уголке засыпающего сознания шевельнулась веселая мысль, разум ухватился за нее и вытащил себя из пут сна. Я проснулся окончательно. И веселая мысль уже не казалась такой веселой. Я заблудился!

Ну и ладно, не выйду до утра, меня и искать никто не будет, разве что для виду. Холодок всплакнет тихонько и отправится обратно, а по дороге не сдержится и соблазнит Валета. И будет у них потом куча маленьких крепеньких картежников. Молот дослужится до маршала, получит титул и замок вроде этого. И будет жить себе всласть, не вспоминая обо мне. Лишь на смертном одре мелькнет перед его полуослепшими глазами мой нетленный дух. Треска и Следопыт напьются от радости, а потом подерутся из-за Адели и пришьют друг друга. Адель чуть погорюет, а потом выскочит замуж за графа или барона. Потом все вскроется, и она получит земли своего папаши. Тогда она приблизит к себе Следопыта и Треску, ах да, они же прирезали друг друга, ну ладно, бес с ними, пусть живут. Шепот ударится во все тяжкие и набросится на дворян. И рано или поздно выйдет замуж. Только, боюсь, муж ее будет рогат. Не бросит она свое ремесло.

Да, всем станет намного проще, если не будет в их жизни обалдуя с насквозь медной головой. Так что я уже никуда не пойду, один хрен не найти мне своей конуры, а останусь тут и сдохну с голодухи.

Вот прямо тут и останусь. Щас сяду и начну умирать. Уже сажусь. Вот, уже сел. Прямо в лужу сел. Да плевать! Все равно меня никто не найдет. Тут не то что человек, жаба не прыгала.

Я нащупал камешек, похожий на чью-то кость, и швырнул его в стену напротив. Даже в такой темноте я увидел, как отвалился кусок стены. Я вздрогнул и напрягся.

– Что это было? – Похоже, голос князя, значит, и его хозяин где-то поблизости.

– Стены скрипят, – ответили ему. – У тебя не замок, а сплошное болото.

– Ты прав. Надо бы заняться ремонтом.

Я навострил уши и на четвереньках подполз ближе. Отсюда лучше слышно.

– Так как ты думаешь, – вновь заговорил князь, – что мне с ними делать?

– С кем? – видимо, не понял его собеседник.

– Как с кем? – взорвался князь. – О чем мы с тобой говорим уже час, не о бабах же? С солдатами, конечно!

– А-а… – Собеседнику князя явно скучно. – А что с ними делать? Они же не виноваты, что ты оставил Рувака главным в свое отсутствие. – В голосе звучит обида. – Так что мой тебе совет: отпусти их.

– Думаешь? – Не хочется князю нас отпускать, понравились мы ему.

– Да, конечно. Как они могут тебе повредить? Никак. Наоборот, оказали услугу, вывели на свет врага, о котором ты даже не подозревал. Так что они, можно сказать, герои.

Опять герои? Может, хватит сыпать на мою бедную голову нежданные милости? Мне от них только хуже.

– Ладно. – Князь согласился, что ж, поживем еще. – Меня сейчас другое занимает. Грамаль. – Он довольно цокнул языком. – Очень мне интересно, что же знает эта старая развалина.

Слишком много, чтобы жить, но это мое мнение.

– Да, – задумчиво ответил собеседник князя, – о паарцах он может сообщить много чего. Их численность, планы…

– Да плевать на них, – оборвал князь. – Графский отпрыск, вот что меня интересует. Грамаль тогда был придворным чародеем. Наверняка что-то знает. Надо выпытать у него что.

– Надо! Только вот я мыслю, что не он один это знает, – проговорил собеседник князя.

Я вздрогнул, воздух вокруг меня зашатался и обрушил еще кусок стены. Проклятье, мыслит он точно, кроме Грамаля обо всем знаю я, а еще Следопыт и Треска, да еще с полсотни народу, которых я не знаю.

– И что с того? – весело спросил князь. – Ну знает кто-то что-то. И что? Да ничего, у них нет ни свидетелей, ни доказательств, а единственное живое свидетельство связано у меня в подвале.

– Меня беспокоит, что мы так и не узнали, на кого работал Рувак. Не думаю, что это была его потрясающая идея выдать себя за тебя.

– Я тоже так не думаю, – признал князь. – Но единственный, кто может об этом знать, это опять-таки Грамаль, его-то и надо расспросить еще и на этот счет.

– И с пристрастием, – грозно добавил его собеседник. – Но, боюсь, не выдержит он пыток. Стар слишком.

– Тебе на это не плевать? – удивился князь. – Подохнет – нам легче. Только бы рассказал все, что знает, а потом пущай подыхает.

– И то верно.

Они засмеялись.

Ничего смешного я не видел. Чтобы доставить его сюда, люди отдали свои жизни, а они его так запросто замучить собираются, лучше бы я его прирезал тогда.

– Эх, не дождусь я утра! – Князь сгорал от нетерпения, как подросток перед опытной бабой.

– Так чего ждать? Пойдем сейчас. Раньше все узнаем, раньше будем знать, что дальше делать.

– Пойдем! – согласился князь.

Шаги быстро стихли, скрипнула дверь, со стуком закрылась, и я вновь остался в тишине.

Не помню, как нашел свою комнату. Мне хотелось схватить вещички и, разбудив Валета и Холодка, смотаться отсюда, но меня сморил сон. Не чувствуя ног, я рухнул на нары и захрапел.

Да не сплю я, не сплю. Ну зачем ломать мне ребра? Ишь, распихались, щас повернусь и сломаю шею наглецу, посмевшему тревожить меня, и не посмотрю на его звания и извинения. Да чтоб тебя, зараза, больно же!

Я резко перевернулся, в голове ухнуло. Холодок сидела на шатающейся табуретке и размеренными движениями тыкала меня в бок рукоятью меча.