Марина - Карлос Руис Сафон

– Что это было?

Я хотел ответить, но голос подвел меня так же, как и ноги.

– А какого черта ты делаешь тут внизу?

– Мария… – смог выдавить я.

– Какая?

– Пока я ждал вас, увидел Марию Шелли. Она прыгнула в этот люк.

– Дочь Шелли? – изумленно переспросил Флориан. – Она здесь?

– Да.

– Что, и Кларет?

– Этого не знаю. Я дошел по следам только досюда…

Флориан осматривался, шаря фонариком по стенам. В конце галереи обнаружилась маленькая металлическая дверца, изъеденная ржавчиной. Он нахмурился, мы переглянулись и подвинулись поближе друг к другу.

– Это те самые тоннели, в которых нашли Сентиса?

Флориан молча кивнул, указав в глубь одного из тоннелей.

– Этот коллектор очень обширный, он тянется до старого рынка Борне. Сентиса нашли здесь, но есть признаки того, что его тащили из другого места.

– А фабрика Вело-Граннель ведь тоже здесь рядом?

Флориан снова молча кивнул.

– Как вы думаете, ведь эти тоннели можно использовать как подземные переходы между фабрикой и…

– Слушай, подержи-ка фонарь, – прервал меня Флориан. – И это.

Он протянул мне револьвер. Я держал «это», пока он взламывал железную дверцу в стене. Револьвер весил больше, чем я ожидал. Я положил палец на курок и залюбовался получившимся зрелищем. Флориан, заметив мои игры, бросил свирепый взгляд.

– Давай-ка без баловства. Оружие чувствует придурка. Не успеешь оглянуться, а пуля разнесет тебе голову на части, как арбуз.

Дверца поддалась. Представить смрад сильнее, чем в тоннеле, было трудно, но оттуда пошла волна такой густоты, что мы отступили, закрыв лица и борясь с позывами к рвоте.

– Черт, да что ж там может быть внутри! – воскликнул Флориан.

Он обвязал лицо платком, закрыв нос и рот. Я протянул ему револьвер, сам же держал фонарь. Флориан распахнул дверцу ударом ноги. Я посветил внутрь – ничего не видно. Флориан взвел курок и вошел в двери. Мне приказал:

– Оставайся на месте.

Но я проигнорировал его слова и пошел за ним. Из-за нее послышался голос Флориана:

– Господи!

Я влез следом и при взгляде на то, что открылось под светом фонаря, задохнулся. Душа отказывалась принимать это, разум не мог поверить в то, что видели глаза. Беспорядочно сваленные в кучи, подвешенные на крючьях, повсюду громоздились неподвижные, разъятые тела. На больших столах в беспорядке лежали странные инструменты и механизмы из металла, дерева и пластика. За стеклом виднелись ряды каких-то флаконов, наборы старинных стеклянных шприцов. Целую стену занимала коллекция хирургических инструментов, заржавленных и почерневших.

– Что это? – напряженным голосом спросил Флориан.

На одном из столов лежала распростертая фигура из дерева, кожи, костей и металла. Что-то вроде зловещей недоделанной игрушки. Она изображала ребенка с круглыми глазами рептилии; из черного рта высовывался раздвоенный язык.

– Это его мастерская. Здесь он их и делал, – вырвалось у меня.

Глаза невероятной куклы-рептилии двинулись… посмотрели на меня… голова стала поворачиваться. Слышались звуки плохо работающего механизма, вроде звяканья механического будильника, когда его заводят. Раздвоенный язык облизал губы. Зрачки куклы-рептилии уставились прямо мне в глаза. Оно улыбалось.

– Так. Уходим, – быстро сказал Флориан. – Немедленно!

Мы выскочили в тоннель и закрыли за собой железную дверцу. Флориан с трудом восстанавливал дыхание. Я не мог говорить и не знал, что делать. Флориан взял у меня из дрожащих рук фонарь и посветил им во все стороны. Я заметил, что в луче блеснули падающие капли – одна, и другая, и несколько подряд. Они блестели красным. Кровь. Мы молча переглянулись. С потолка капала кровь. Флориан жестом велел отойти в сторону и медленно поднял луч фонаря вверх. Казалось невероятным, что его твердая, сильная рука может дрожать, но так было. Побледневшее лицо, однако, оставалось спокойным.

– Беги! – Это было все, что он мне сказал. – Скорей бегом отсюда!

В его последнем взгляде я прочел ужас и смертельную тоску. Это был взгляд человека, который знает о своей скорой и неминуемой смерти. Он поднял револьвер. Он хотел было сказать еще что-то, но тут черная фигура обрушилась на него, одновременно прозвучал выстрел, взвизгнув рикошетом о стену, фонарь упал в воду, а тело Флориана с такой силой ударилось о почерневшие плитки облицовки тоннеля, что они осыпались, оставив на стене след в форме креста. Почему-то я был уверен, что неведомая сила швырнула о стенку уже мертвое тело моего друга, теперь лежавшее на полу бесформенной массой.

Я бросился бежать, отчаянно пытаясь найти выход из страшного места. Повсюду нарастал вой, множась в тоннельном эхе. Изо всех углов, сколько я мог понять в темноте, ползли паукообразные тени. Так я еще не бегал никогда в жизни – подгоняемый завыванием за спиной, задыхаясь и спотыкаясь. В глазах все стояло тело Флориана, расплющенное о стену коллектора.

Я уже различал люк и лестницу, когда прямо передо мной, в нескольких метрах, возникла тень, преграждая путь к выходу наверх. Я остановился, словно налетел на преграду. Слабый свет сверху позволял различить черно-белые ромбы на одежде и страшную улыбку арлекина: стеклянные глаза, блеснувшие сталью клыки в эмалевой щели красного рта. Я шагнул назад. На плечи мне легли тяжелые холодные ладони, металлические острия ногтей вонзились в одежду и кожу. Что-то липкое и плотное охватило шею. Оно затягивалось, лишая меня воздуха. Уже чернело в глазах. Я успел почувствовать, что не только шею, но и щиколотки мне обвивает плотный холодный жгут, и увидел, что арлекин упал на колени, протянув ко мне руки. Сознание уходило, и я молился о том, чтобы оно покинуло меня как можно скорее. Но я еще успел ясно увидеть, как голова арлекина разлетелась на куски, усеяв все вокруг металлическими и деревянными осколками.

Это был выстрел – я понял это по звуку и резкому запаху пороха. Арлекин валялся у меня под ногами. Второй выстрел привел к тому, что мою шею отпустили, я со свистом глотнул раскрытым ртом пороховые газы и повалился навзничь на арлекина. Потом почувствовал, как что-то тянет меня вверх; ощущения были такие, словно человек наклонился надо мной и пытается поставить на ноги.

Еще я помню свет утреннего неба над собой и боль в легких, когда наконец вдохнул чистый холодный воздух. Затем я окончательно потерял сознание, но в бреду надо мной били колокола, а подо мной – цокали копыта лошадей.

Я пришел в себя в комнате, смутно мне знакомой. Приоткрытые ставни пропускали чистые, прозрачные солнечные лучи. Кто-то молча стоял надо мною. Марина.

– Добро пожаловать в мир живых, Оскар.

Я вскочил было, но навалилась тошнота, в глазах потемнело, в мозг вонзились стальные беспощадные иглы. Марина помогла мне улечься и поддержала голову, пока приступ не прошел.