Охотники-2. Книга 2. Авантюристы - Лариса Бортникова

— … ать… нет… знал! Да… рить? А-о-А-га… Что? А? Громче! Бумаги? А? Громче!!!

Шарик — точнее Даша, осторожно, чтобы не поскользнуться, повернулась боком и прижалась к оконной «полынье» левым ухом и левым глазом одновременно. И хотя от холода по загривку тут же побежали мурашки, слышно стало не в пример лучше.

— Бумаги? Ха! Неужто думали, Бес вас не разгадает? — гримаса Бессонова, по-видимому, выражала презрительный смех. — Да я дружку Шломо… тьфу! то есть Сиднея, знаю как облупленного. Мало мы с ним по ночлежкам и кутузкам вдвоем мотались? Вы еще рта не раскрыли, как я уже срубил, что Шломчик попал. И теперь где-нибудь на дне Яузы раков кормит. Или опять выкрутился хитроумный черт, и таки живой?

— Живой. Да! Живой! — на Артура все еще действовал химический состав, поэтому он честно ответил Бессонову на его вопрос.

Ответил по-русски, чему весьма поразился. Видимо, препарат не только развязывал язык, но еще и положительно влиял на лингвистические способности попавшего под его действие бедолаги. Правду говорят, что нет, худа без добра. Кстати, и Марго избавилась от своего отвратительного акцента, перестала гнусавить и глотать окончания, что было как нельзя, кстати, ведь господин Бессонов за двенадцать лет так и не удосужился выучить даже десятка слов по-английски. Кстати, узнал Артур Бессонова сразу, едва они с Маргаритой вошли в цех. Вспомнил странного человека в тюбетейке, которого Райли представил ему как антиквара-самоучку. Что ж, с восьмого года товарищ Бессонов мало изменился, разве что осунулся и еще больше пожелтел.

— Никто особо на инкогнито и не рассчитывал! Но послушать нас все же придется, товарищ! — рука «Сиднея Райли» забралась во внутренний карман щегольского полупальто Сиднея Райли и достала оттуда почти уже пустой флакон с «феромональным веществом». Еще полсекунды, и Бессонов был окутан фиолетовой взвесью, которая, смешиваясь с табачным дымом, плела в воздухе причудливые кружева.

— Гагагага, — не то загоготал, не то закашлялся, подавившись дымом, Бессонов. — Знакомая вонища и цвет знакомый! Эликсир истины! Шломо его так назвал. По-дурацки! Моих, бесовских рук работа. Образец варил еще в Вене для него, для Шломо… Ну, для Сиднея, то есть… лет тридцать назад. Он туда из Одессы слинял. Жандармы его по всему югу искали, хотели упрятать на нары, а он в Австрии отсиживался. Тощий был и белый, как глист, звался Шломо Розенблюм, и хотел непременно бомбой в царя кинуть! Мы тогда с ним вместе и хотели. Потом решили, ну ее — бомбу, лучше в дворцовую вентиляцию запустить эликсир, потом залезть во дворец… и вынудить царя отречься. Глупые были, молодые. Выходит, пользует Шломчик бесовскую рецептурку.

— Хватит! Перейдем к делу! — раздраженно скомандовал «Сидней Райли». — Нужны чистые документы. По два комплекта на каждого, минимум. Паспорта, удостоверения, продовольственные карточки… И подписать сквозную подорожную до Крыма. На двоих… Лучше на семейную пару. Скажем… на американцев из Красного Креста — они у вас, большевиков, сейчас в фаворе.

— На троих. Еще мисс Даша! — влез Артур.

— Даша? Ах да… эта… Да. Тогда на троих.

— А, может, тебе хрящик свиной обглодать, дамочка? А? Или тюрю разжевать и в рот положить? Или камаринского? Не желаешь? Нет?

Эликсир истины явно не действовал на своего создателя. Марго занервничала, закусила нижнюю губу, вопросительно обернулась на Артура.

— Таракан! Таракан отлично нейтрализует действие любой химии… — шепотом ответил Артур на немой вопрос шпионки. — Но Таракан — исконно американский предмет, здесь его быть не может никак. Да и глаза у товарища обыкновенные. Секунду… Дайте мне секунду, Марго!

Зажмурившись, Артур вдохнул горячий, пропахший машинным маслом и металлом, воздух. Пришлось где-то с полминуты стоять с закрытыми глазами, успокаивая дыхание, поэтому Артур не увидел, как Бессонов медленно поднимается со стула, не сводя с Артура своих совершенно ведьмачих, янтарного цвета глаз. Таким взглядом — жадным и восторженным — холопы встречают долгожданного барина. «Надо же… вот как… вот оно как… надо же…», — приговаривал Бессонов, как заведенный. В этот момент Артур наконец-то «увидел» цех. Точнее, сперва «увидел» Марго с ее Бабочкой, наметившейся так ярко, что у Артура застучало в висках. След был жирным, многоцветным и вполне мог принадлежать нескольким предметам одновременно, и будь Артур человеком чуть более подозрительным, он обратил бы внимание на этот факт. Но Артур решил, что Бабочка от постоянного использования, что называется, «вошла в силу», отчего и дает такой мощный эфирный шум. Присутствия других предметов в цеху Артур не обнаружил.

— Нет… У вас ведь нет предмета, Бессонов? Но и химия на вас не действует. Как же так? — сам того не желая, проговорил Артур.

На самом деле, Артура уже порядком сердила его неудержимая «болтливость» и ненужная «честность». Скорее бы выветрился чертов эликсир! Скорее бы стать собой… и снова начать лгать. Удивительное дело, но сегодняшняя вынужденная правдивость позволила Артуру понять, насколько вся человеческая сущность пропитана ложью. Вежливость, снисходительность, жалость, деликатность, предусмотри­тельность, недоверчивость… и даже лень — все это вынуждает человека врать без остановки. Маленькие, ежесекундные обманы настолько привычны, что их даже не замечаешь. «Доброе утро…» — каждый свой день ты начинаешь со лжи. Ведь, как известно, утро добрым не бывает. Ты лжешь, благодаря повара за невкусный завтрак. Ты лжешь, открывая перед брюзгливой жирной старухой дверь в аптеку. Лжешь, давая прикурить от своей спички приятелю, который вчера обчистил тебя в покер. Лжешь, отвечая на вопрос о здоровье, делах и планах… лжешь, с улыбкой распахивая нежеланному гостю дверь, мол «добро пожаловать». Лжешь ты и лгут тебе.

— Это все антидот… — протянул Бес рассеянно, продолжая разглядывать Артура, словно невиданного прежде зверька. — Правило нумер айн всякого парфюмера и химика. Варишь яд — сразу вари противоядие. Антидот. Жрал его несколько лет подряд… на всякий случай. Да я и мышьяк горстями жрал. Как Гришка Распутин… Послушай, а ведь ты и есть та английская ищейка? Вон ты как ищешь свои поганые железяки! Блеск! То, что надо! Шломо… то бишь Сидней, ведь толком ничего не пояснял… Видно, не хотел зря болтать. Но теперь Бес и так все видит, и никакой Шломо ему не нужен. Блеск! Так! Пошли за мной!

Смотри!

Бессонов бесцеремонно схватил Артура за руку и поволок за собой в дальний, плохо освещенный и захламленный угол. Артур даже не успел понять, что происходит… где уж там воспротивиться грубому обращению. К тому же подсознательно майор побаивался сумасшедших, а то, что господин чекист был не в себе, казалось очевидным. Не выпуская руки Артура, Бес нагнулся над кучей хлама, чем-то загромыхал и через секунду вытянул из-под вороха ветоши деревянный тяжелый ящик.

— Смотри! Да чего ты шарахаешься? Они ж не настоящие! Я семь лет положил, подбирая сплав. Карбид вольфрама и кобальт! Лил вручную. Ну как? Один в один, правда ведь? Твердость, теплопроводность, вес, вид… все почти, как у настоящих.