Мы выжили! Начало - Николай Побережник

— Надо убрать его, — сказал Юра и кивнул на щит.

— Да, — согласился я, — верная мысль.

Сбили фанерный лист с двух металлических труб — стоек, оттащили в лес и закидали снегом, после чего продолжили путь, спустя полчаса выскочили на федеральную трассу и проехав по ней немного, свернули в лес. Такой маршрут выбрали для того, что бы сократить путь и ехать не по дороге а по просеке ЛЭП.

— Не видно нихрена, — сказал Юра глядя в бинокль, когда мы остановившись перед полем, занесённым не менее чем двух метровым слоем снега, за полем должна быть В/Ч, где стоит много всякой техники на консервации, в основном колёсной, — ладно, давай потихоньку по полю, фару не включай.

Проехали с полкилометра и Юра похлопал меня по плечу.

— Тормози, вижу вышку.

Юра слез со снегохода и пару минут изучал обстановку.

— Никого похоже, во всяком случае движения не вижу, — сказал он, — глуши, пешком дальше пойдём, осмотримся, если все нормально потом вернёшься за транспортом.

— А караул тут местный был или привозили?

— Да какой караул, бабы — «вохрушки» из соседней деревни.

— Понятно, — ответил я, и заглушив двигатель отвязал от рюкзака снегоступы, — можно и без них конечно, наст толстый.

— Можно, но не нужно, — ответил Юра, уже завязывая верёвки своих снегоступов, потом взял в руки СВДК, сняв и запихнув правую рукавицу за пояс, щёлкнул предохранителем и дослал патрон, — оружие наготове держи.

Я кивнул, и переместил АКС со спины в перед, потом повесил на плечо небольшую спортивную сумку, громыхнувшую нашим мародёрским инструментом.

Бетонный забор почти полностью был под снегом, только по спирали «егозы» торчавшей в некоторых местах из-под наста, мы нашили границу В/Ч.

— На вышках пусто, — сказал Юра, — идём к штабу, там и караулка рядом.

Видимость позволяла разглядеть все, что было впереди метров на сто — сто пятьдесят, но не более. Прошли ряд каких-то ангаров железных, встали и прислушались — тишина, только ветер немного подвывает в проводах столбов освещения. Жутковато немного стало, глядя на грязно красное небо, почему-то вспомнилась картинка из детства, когда мы с отцом закрывшись в ванной проявляли фотографии при свете светильника с плотным красным светофильтром. Сбоку скрипнула не до конца оторванная ураганами жестяная труба ливнестока, болтаясь под крышей здания, добавив еще немного жути в окружающую обстановку и заставив нас замереть.

— Долбаная труба, — выругался я, чувствуя, как волосы зашевелились под шапкой, — чуть не обделался мля.

— Угу, — кивнул Юра, — здесь постой, я к штабу.

Исчезнув в темноте, Юра оставил меня одного. Я медленно начал поворачиваться на 360 градусов, осматривая место, часть старая, вон и год постройки выложен на фронтоне кирпичного здания — 1952, как сказал Юра, тут раньше артиллеристы находились, потом связисты, а потом передали эту часть тыловой службе, превратив в «автостоянку» для техники на консервации. Вообще вроде не видать никаких следов.

— Иди за мной, — неожиданно зашипело в наушнике, заставив меня вздрогнуть. Да что ж такое! Вот блин Вовка, «Нострадамус» хренов, предчувствие у него…

— Принял, — ответил я и поспешил к напарнику.

Юра стоял рядом с шиферной крышей одноэтажного кирпичного здания, как он сказал караулки, в десятке метров было ещё одно, побольше — штаб. Обошли крышу караулки, перекусили болторезом небольшой навесной замок на дверце во фронтоне и пробрались на чердак, где включив фонари осмотрелись

— Юр, а тут вообще много народа служило? Штаб-то вон какой.

— Последние лет двадцать только ВОХР и трое прапоров — алкоголиков, часть не боевая, склад по сути.

— Ясно.

— Ну-ка помоги, — Юра ухватился за крышку лаза — щит из досок оббитый жестью.

Чуть приподнявшись, крышка застопорилась, а под ней что-то громыхнуло.

— Там цепь снизу, — пояснил Юра, — и замок. Загляни, болторезом дотянешься?

— Нет…

— Ну тогда ломаем, дай-ка фомку.

Оторвав две хилые петли, приподняли щит, и развернув его по диагонали скинули вниз, де он громыхнув повис, раскачиваясь на цепи.

— Посвети, — сказал Юра, — и винтовку держи.

Спустившись вниз, мы оказались в помещении сушилки, на стене несколько зарешеченных ТЭНов, два овчинных тулупа на вешалке и пара валенок под ней.

— Надо будет прихватить, — посветил я фонарём на тулупы.

— Обязательно, — кивнул Юра, и открыл дверь.

— Как в морге блин, холодно, воняет ещё и темно, — сказал я поёжившись, выйдя в коридор следом за Юрой.

Начали осмотр… помещение комнаты отдыха, к интереьеру которого были приложены явно женские руки, ну да, Юра говорил что в ВОХРе были женщины, несколько цветочных горшков с торчащими из них замёрзшими и засохшими цветами, большая тумбочка с аккуратно составленной посудой, электрический чайник, электрическая же маленькая одноконфорочная печка, на шнурах деревянные таблички с надписью красным лаком «отв. Ст. пр-к Пешев О.И.». На стене книжная полка с детективами и любовными романам, формат «электричка» как говориться. У дальней стены четыре панцирных кровати, аккуратно застелены армейскими синими одеялами с двумя белыми полосами с одной стороны, в углу железная жёлтая раковина с выбитой эмалью… в общем скромный военный быт с гражданским оттенком. В конце коридора похоже оружейная пирамида — три железных шкафа, больше напоминающие раздевалку на каком-нибудь заводе, по диагонали от стены к стене, дверцы этих шкафов запирает уголок пятёрка, вверху толстенный кронштейн, внизу огромный навесной замок.

— Закрыто, — прокомментировал я.

— Не может быть, — хмыкнул Юра и толкнул дверь с надписью «Начальник дежурной смены».

— Прощальный ужин, — осветил я фонарём стол со скромной закуской, в виде консервы сайры и пустой, лежащей на боку бутылки водки.

— Да, похоже, — Юра присел над окоченевшим трупом прапорщика в камуфляже.

Тело скрючено, и лицо… с ужасной гримасой, я даже отшатнулся немного, а Юра расстегнул ремень на трупе и стащил кобуру с ПМом, потом проверил карманы, нашел связку ключей и встал.

— «Вохрушек» похоже, отпустил по домам, или они на постах… под снегом похоронены, а сам тут, задохнулся, — сказал он, вздохнул и протянул мне ключи, — иди, открывай.

Нашей добычей в караулке стали — 8 СКС-ов, вскрытый цинк с парой сотней патронов, «рассыпухой», только ПМовские были в деревянной подставке — 20 штук, кроме тех что были у прапорщика, кожаные подсумки, мощный аккумуляторный фонарь, почти прожектор, два тулупа и пара валенок… все завернули в одеяло и связали веревкой, оставив на чердаке и пошли пробираться в штаб. Влезли через окно второго этажа в абсолютно пустой кабинет, на полу которого валялись разбросанные бумаги с выцветшими печатями, пара табуретов и тумбочек. Юра выбил плечом закрытую деревянную дверь и мы вышли в коридор.