Желтый саквояж - Николай Дмитриев

Створка немедленно распахнулась, и Ирена, увидев стоявшего под окном Зенека, ахнула:

— Ты?..

— Я, я… — поспешно заверил её Зенек и первым делом спросил: — Ты одна?

— Одна… Да что же это я… — спохватилась Ирена. — Заходи!

Потом, стоя на крыльце и радостно целуя поручика, девушка всё время повторяла:

— Ты не уехал… Ты вернулся… А я боялась…

— Это я боялся, — Зенек мягко отстранил девушку. — Я-то в лесу отсиделся, а тебя арестовать могли…

— Могли, — согласилась Ирена. — Но чего-то не стали. Правда, я им сказала, что ты просто мой квартирант, может, поэтому…

— Наверное, — кивнул Зенек и поинтересовался: — Ты как, сегодня никого не ждёшь?

— Ой, да уже ж пришли, — всплеснула руками девушка.

— Ты ж говорила, что одна… — обескураженно начал Зенек, но Ирена, прервав его, пояснила:

— Так он же не в доме, он в сарае.

— Кто он? — насторожился Зенек. — Почему в сарае?

— Так это ж тот парень, из Подгайчиков, что письмо привозил.

— Из Подгайчиков? — недоумённо переспросил Зенек. — Он-то откуда взялся?.. И почему в сарае?

— Так он из тюрьмы сбежал, а там, говорят, всех побили…

— А сам он что говорит? — рассердился Зенек.

— Да он всё про какой-то чемодан толкует, — Ирена пожала плечами. — Вроде ты про него спрашивал…

— Чемодан? Ах, сакрамента! — неожиданно зло выругался Зенек. — Он что, у него?

— Ну да, — спокойно подтвердила Ирена. — А что там?

— Сам хочу знать, — фыркнул Зенек и уточнил: — Говоришь, он у тебя тут в сарае прячется?

— Ну да… Вечером, как стемнело, пришёл…

— Ладно, — Зенек, всё время державший Ирену за плечи, отпустил девушку и сошёл с крыльца. — Пошли, глянем на того гайдамаку…

Ирена провела Зенека на задний двор, отворила двери сарая и окликнула в темноту:

— Эй, ты здесь?..

В глубине сарая послышалась возня и сонный голос отозвался:

— Це вы, пани?..

— Я, я, — ответила Ирена и позвала: — Идите сюда.

Возня усилилась, стукнуло упавшее полено, и к двери вышел заспаный Дмитро, который, увидев стоявшего на пороге Зенека, буквально остолбенел:

— Пан поручник, вы?..

— Как видишь, — зло сказал Зенек. — Где саквояж?

— У клуни, в кутку закопанный… — пролепетал Дмитро и как-то совсем по-детски всхлипнул…

* * *

Когда уже под утро Зенек вернулся от Ирены Ковальской, его радостно встретили майор с Остапом, однако Вепш, сразу заметив, что поручик несколько не в себе, спросил:

— Всё в порядке?

— Более чем! — резко ответил Зенек и с нескрываемой злостью посмотрел на Остапа.

Майор, поняв, что у Зенека есть какая-то новость, приказал:

— Выкладывай, что там?

— А то, — Зенек так и кипел от возмущения, — что его братец сбежал из криминалу, сейчас прячется в сарае у Ковальской, а главное, жёлтый саквояж у него!

— Что? — майор зло посмотрел на Остапа. — А ты что говорил?..

— Пан майор! — от неожиданности Остап даже отступил на шаг. — Слово чести, Дмитро мне не казав ничого! Я сам щойно[157]узнал про це!..

— Всё. Закончили! — оборвал лишние пререкания майор. — Едем!

Хорошо отдохнувшие кони с ходу пошли рысью, но майор, слушая детальный рассказ Зенека о событиях этой ночи, всё равно крутил кнутом в воздухе, в то время как Остап, узнавши про спрятанный в клуне саквояж, замкнулся и всю дорогу молчал.

У околицы Подгайчиков Зенек с Остапом предусмотрительно спрятались за край бестарки, в то время как майор настороженно разглядывал крайние хаты и ведущую к ним дорогу. Большое село словно вымерло, а принимая во внимание артиллерийскую стрельбу, доносившуюся из-за леса, было ясно, что жители, опасаясь приближавшегося боя, попрятались кто куда.

Убедившись в этом, майор погнал упряжку дальше и натянул вожжи только на пустом Дмитровом подворье, где, казалось, куры и те куда-то исчезли. Однако такое положение, вероятно, больше всего устраивало майора, поскольку он, подогнав бестарку прямо к дверям клуни, спрыгнул на землю и поторопил спутников:

— Давай, хлопаки! Похоже, через час тут такое будет…

— Это точно, — вылезая из бестарки, согласился Зенек и прислушался. — Если я не ошибаюсь, это танки из пушек бьют.

Не отвечая, Вепш вслед за Остапом нырнул в полутьму клуни, и когда Зенек, который на всякий случай всё-таки ещё прислушивался к стрельбе, тоже вошёл туда, то увидел, как Остап, разрыв в самом углу землю, вытаскивает из ямы что-то завёрнутое в старое рядно.

Зенек кинулся туда, дрожащими пальцами рванул прелую тряпку и, увидев жёлто-кожаный бок, радостно выкрикнул:

— Он, пан майор!.. Он!

Пока Зенек торопилво обдирал остатки рядна, Остап потянул за узел ремешка, крепившего сломанный замок, и открыл створки. Секунду или две он остолбенело глядел на пачки денег, плотно уложенные внутри, а потом отшвырнув саквояж от себя, кинулся к майору и ухватил его за грудки.

— Так вот в чём дело!.. Офицерская честь?.. Доля завдання!..[158]А це все тильки звычайнисиньки гроши…[159]А-а-а!

— Тихо! — перехватив руки, трясшие его как грушу, майор ловким приёмом оторвал Остапа от себя. — Тихо, пан студент. Тихо! Я и сам вижу, за какое бумажное барахло нас с вами заставили рисковать жизнью.

— Хиба я знав, що так будет… — слова майора окончательно сбили Остапа с толку

— Зато брат твой знал, — скривился майор. — В криминале, пся крев, согласился сидеть, лишь бы деньги ему!

— Его не за гроши, а через те, що меня вступився, взяли! — горячо возразил Остап.

— Бросьте, пан студент, бросьте… — презрительно фыркнул Вепш, приводя одежду в порядок. — Мы все теперь хорошо знаем, как оно было…

— Оставьте, панове. Зачем время на лишние разговоры тратить? — Зенек, на удивление спокойно отнесясь к неожиданному появлению денег и к стычке майора с Остапом, сейчас ткнул носком «англика» валявшийся на земле саквояж. — С этим что делать будем?

— Как что? — майор укоризненно посмотрел на Зенека. — Забирайте и несите в бестарку.

— Да уж пора, — заметил Зенек, поднимая с земли саквояж. — Снаружи, по-моему, что-то неспокойно…

Пока они возились в клуне, в окрестностях села и впрямь что-то изменилось. Во всяком случае, стрельба и грохот боя теперь звучали гораздо ближе. Какое-то время все трое прислушивались, определяя степень опасности, а потом заторопились к бестарке.