Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цин Ни спросила:
— И что вы собираетесь им ответить?
Начальник Ху поднял голову:
— Даже если предоставят дополнительные материалы, назначать трудовое перевоспитание нельзя. Согласно соответствующим постановлениям, если доказательств достаточно, то прокуратура немедленно должна санкционировать арест, затем возбудить уголовное дело, а отправлять на трудовое перевоспитание неправильно, незаконно.
Цин Ни шла по красиво украшенной улице и смотрела на людей, готовящихся к празднованию наступающего китайского Нового года. Она подумала, что хоть новый год по лунному календарю ещё не начался, а весна уже пришла. До праздника оставалось несколько дней, а она совсем закрутилась с делом Ван Сян Янга. Но она ощущала чувство глубокого удовлетворения, потому что сделала большое хорошее дело.
Коллеги в адвокатской конторе почти все разъехались по своим домам, директор Ван в этом году не собирался ехать к своим родителям, хотя они жили у него в другом городе. Несколько дней назад в контору пришла его жена, она была в ярости, говорила, что знает, что у него связь с другой женщиной, возможно, имея в виду адвоката Чжэнь.
Желание Ван Сян Янга встретить Новый год с семьёй не исполнилось.
Прокуратура не санкционировала арест, совет по трудовому перевоспитанию не принял соответствующего решения, но власти района, под личную ответственность начальника района, сказали полиции, что ни в коем случае нельзя отпускать этого человека, и отдел по специальным расследованиям начал повторно рассматривать это дело. Что касается Ван Сян Янга, он уже провёл в заключении около двухсот дней. Он несколько раз звонил Цин Ни из следственного изолятора, просил о встрече, но Цин Ни не знала, что ещё можно сделать.
Она позвонила начальнику Ху, спросила, что делать дальше. Он сказал, что нужно обращаться в прокуратуру, просить их разобраться с этим делом, когда человека держат в заключении больше положенного срока. Цин Ни снова написала прошение в прокуратуру о принятии мер. В прокуратуре сначала возмутились нарушением их постановления и сказали, что направят в полицейский участок письмо с указаниями, но ничего так и не изменилось.
Пришла весна. Цин Ни решила привести в порядок свой собственный архив документов и обнаружила в нём имена тридцати двух советников по юридическим вопросам. Она проработала только один год, но её собственные достижения намного превышали оказанную директором Ваном помощь и содействие.
Вчера она получила письмо, в котором сообщалось, что в два часа ночи умер Линь Чун, и что похороны пройдут через пять дней. Прочитав это письмо, Цин Ни закрылась в туалете, зарыдала во весь голос, и плакала до тех пор, пока не уснула на крышке унитаза. Проснувшись, она почувствовала, что горечи на сердце стало чуть меньше, но всё ещё болела голова, и было неописуемо тоскливо.
Зацвели персиковые деревья. Земля покрылась весенней травкой. Цин Ни смотрела появившиеся листья на деревьях и чувствовала, что чего-то не хватает. Все говорят, что весной всё оживает, что это пора любви. А что она? У неё ничего нет, кроме денег в кармане. Она ни о чём не хотела думать, а только чувствовать, как идут её ноги.
— Аллилуйя! — закричал, обращаясь к ней, пожилой инвалид, лежавший у ворот церкви. Она достала десять юаней и положила ему в руку.
Из церкви донёсся звон колоколов. Прекрасная мелодия на два голоса заставила её остановиться.
Зазвонил телефон. Ван Тао. Она сбросила звонок.
Телефон зазвонил снова. Председатель Ху. Она снова сбросила.
Телефон звонил ещё несколько раз, и она его вообще отключила.
Стоя за алтарём, пастор Ван что-то рассказывал, сидящие внизу перед ним молча слушали.
Цин Ни подумала, действительно ли у человека есть душа? Она спросила себя: если ты не веришь в бессмертную душу, что ты здесь делаешь?
Она взяла «Библию» в руки, склонила голову, закрыла глаза и стала молиться про себя: «Господи, Всемогущий Господь, у меня есть одно желание, Царь царей, Всемогущий Бог, помилуй его, пожалуйста! Он — добрый, умный человек, он уже покинул нас, пусть Господь упокоит его душу, пусть его душа всегда поступает по воле Божьей, пусть будет всегда рядом с Богом…»
Она просила о Линь Чуне.
Линь Чун не был христианином, она — тоже пока ещё не была, но она верила в бога. Линь Чун — хороший человек, можно даже сказать, идеальный, но почему он тогда умер, такой молодой, так рано ушёл от нас? Какая причина? Кто это так решил? Она рассердилась, она считала это несправедливым. Кто может всё это объяснить?
Она молилась богу, потому что сама была слишком слабой, могла полагаться только на помощь святого духа. Её молитвы были очень беспорядочны, потому что она была не слишком знакома с жизнью христиан и их молитвами. Она молилась и одновременно подсчитывала, сколько раз она была в церкви. Очень мало раз, может, всего лишь раз пять или шесть. Открывала «Библию» раза четыре. Пастор говорил, что надо начинать читать с «Нового Завета». Но, послушав этот совет, она начала читать «Старый Завет» и прочитала только его первую главу «Бытие».
Она уже давно хотела во что-то верить. Люди, не имеющие веры, разве не похожи на зверей? Она знала с раннего детства, что неверующие люди опасны, что люди, не имеющие каких-то моральных принципов, а полагающиеся только на нравственность этого мира и его законы, попадают под ограничения, установленные внешней средой для их поведения. Но верующие люди совсем другие, они испытывают только страх перед неизвестным им миром, перед богом, что и является истинным страхом.
Она сидела перед самым проходом, который был достаточно широкий, чтобы вытянуть ноги. Перед ней прошла пожилая женщина с больными ногами, опираясь на металлическую трость, которая издавала ужасный скрежет, соприкасаясь с бетонным полом. Цин Ни быстро подобрала ноги. Она посмотрела с грустью вслед этой женщине. Все слушающие напряжённо старались расслышать слова пастора. Пастором была пожилая женщина, очень хрупкая на вид, но полная энергии. Цин Ни рассматривала этих братьев и сестёр, многие из них имели какие-то заболевания,
