На грани катастрофы - Джон Кастл

– Смотрите! Он потерял контроль над машиной! – истерично заголосил Бердик.

Продолжая смотреть в бинокль, Триливен закричал Спенсеру:

– Слишком быстро теряете высоту! Господи, смотрите на скорость! Нос задирается! Полный газ – или сорветесь! Говорю же…

– Он слышит вас, – подсказал Гримсел. – Выправляется.

– Мне бы тоже прийти в себя, – простонал Бердик.

– Пока еще 100 футов ниже глиссады, – сообщал оператор. – 50 футов…

– Давай, давай, выше! – призывал Триливен. – И аварийный сигнал! Подать аварийный сигнал! Кресла вертикально, головы вниз!

При звуке пронзительного звонка Бэйрд что есть силы скомандовал:

– Все вниз! Сгруппировались! Плотнее!

Согнувшись в креслах, спортивные болельщики Джо и Хейзел Грир тихо и сдержанно обнялись. Чилдер судорожно сгреб в охапку жену и пытался прикрыть ее своим телом. Кто-то молился вперемежку со всхлипами. А в хвосте один из подвыпившего квартета воскликнул:

– Вот и прилетели – да поможет нам бог!

– Заткнись! – рявкнул в ответ Жаркое. – Попридержи язык!

В диспетчерском пункте Гримсел оповещал в микрофон службы:

– Входит в зону аэропорта. Всей пожарной и спасательной технике оставаться на местах до прохождения воздушного судна. – Голос эхом отражался от зданий.

– Он опять на высоте 200 футов, – сообщала радарная. – Ниже глиссады. 150 футов… По-прежнему ниже. Слишком низко, капитан! 100 футов…

Триливен стащил с головы наушники и вскочил на ноги – с микрофоном в одной руке, с биноклем в другой:

– Держите высоту! До приближения к посадочной полосе следите за высотой. Плавно сбавляйте обороты… ниже… так… почти как надо…

– Чертов дождь, – бубнил Спенсер. – Ничего не видно. – Ему удалось различить траву под самолетом. Впереди расплывчато угадывались очертания посадочной полосы.

– Следите за скоростью, – твердил Триливен. – Нос задирается! – В какую-то секунду сзади стали слышны голоса. – Выравнивайтесь и готовьтесь к боковому ветру слева… Берите чуть правее… Хорошо…

Под ними промелькнул конец серой посадочной полосы шириной в двести футов.

– Осторожно! – воскликнул Триливен. – Слишком быстро. Поднимайте нос! Вверх! Убирайте газ! Сбрасывайте! Выравнивайтесь! Не слишком резко – плавнее! Боковой ветер. Плавнее. Ниже.

Шасси повисло в нескольких футах от посадочной полосы; Спенсер осторожно двигал рулевую колонку, пытаясь почувствовать сближение с землей. От волнения у него снова перехватило горло – только теперь он понял, насколько кабина этого самолета была выше тех, в каких ему доводилось сидеть. Это практически лишало его возможности рассчитать момент касания.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем колеса шаркнули по полосе. Последовал резкий толчок, сопроводившийся скрипом резины и выбросом клуба дыма. От удара самолет чуть подбросило вверх. Затем шины вновь стали безуспешно цепляться за бетон.

Последовал третий толчок. Затем еще, еще. Стиснув зубы, прокляв все на свете, Спенсер что есть силы тянул рулевую колонку. Он почти вдавил себя в кресло. Недавние страхи превратились в ужасающую реальность. Мчавшаяся навстречу и исчезавшая под самолетом серая лента бетона подпрыгивала, падала вниз, тут же снова подскакивала… И вдруг каким-то невероятным образом замерла. Они на земле! На мгновение чуть ослабив ножной тормоз, он стал вновь жать на него изо всех сил, но ожидаемого падения скорости не последовало. Краем глаза он видел: более двух третей полосы уже позади. Ему ни за что вовремя не остановиться.

– Гасите скорость! – орал Триливен. – Аварийные тормоза! Красная ручка!

Спенсер в отчаянии дернул за ручку. Вдавливая рулевую колонку себе в живот, он жал ногами на тормоза. Мышцы рук разрывались от напряжения. Самолет чуть не срывался в занос. Колеса то схватывались, то проскальзывали и вновь продолжали катиться.

– Выключайте зажигание! – крикнул он Джанет. Один за другим она щелкнула четырьмя тумблерами. Гул двигателей стих. В кабине стал слышен шум радиооборудования и гидросистем, снаружи доносился визг шин.

Оцепенев от ужаса, Спенсер смотрел вперед. Уже со смолкшими двигателями самолет продолжал стремительное движение, мимо них проносились какие-то смутные очертания. Он вдруг увидел большой шахматный рисунок, обозначавший место поворота на дальнем конце посадочной полосы. На долю секунды его взгляд зафиксировал пожарную машину; ее водитель бросился на землю в отчаянном стремлении укрыться.

Неожиданно раздавшийся у него в ушах голос Триливена прозвучал раскатом грома:

– Разворот! Налево! Левый разворот! Руль – влево!

Очнувшись, Спенсер левой ногой нажал на педаль руля и, наваливаясь всем весом, яростно придавил ее.

Самолет стал менять направление и, раскачиваясь, пошел на дугу. Болтаясь в кресле из стороны в сторону, Спенсер отчаянно пытался удержать крылья параллельно земле. Раздался треск, скрежет, затем яркая вспышка – оторвало шасси. Самолет грохнулся на брюхо. Спенсер почувствовал острую боль от врезавшегося в тело ремня безопасности – так его подбросило в кресле.

– Всем пригнуть голову! – закричал он. – Мы сейчас разобьемся!

От страшных ударов и тряски пассажиры вцепились в подлокотники кресел. Боком, как краб, по инерции проскользил в сторону, подминая траву, оставляя на земле грязные борозды. С металлическим лязгом он пересек другую взлетно-посадочную полосу, выдирая посадочные огни и поднимая фонтаны земли.

Спенсер молился в предчувствии скорой гибели.

Подобно пленнику, оказавшемуся во власти безумной неумолимой силы, он ждал конца. Из уголка его рта текла струйка крови. Он чувствовал: самолет вот-вот перевернется и разлетится в куски, а они превратятся в тысячи огненных искр, прежде чем наступит полная темнота.

Внезапно все замерло. Спенсеру казалось, он все еще ощущает сумасшедшее движение, когда их несло по летному полю, но глаза убеждали: они остановились. В течение нескольких секунд не было слышно ни звука. В накренившейся кабине он пытался прийти в себя и взглянул на Джанет. Обхватив голову руками, та беззвучно рыдала.

Сзади, из пассажирского салона, доносились шорохи и бормотание. Люди, к своему удивлению, обнаружили, что они живы. Послышался чей-то короткий истеричный смешок. Дальше все разом заговорили.

Он различил голос Бэйрда:

– Кто-нибудь пострадал?

Голоса, слившись, превратились в гудеж. Спенсер закрыл глаза. Он чувствовал, что дрожит.

– Надо открыть аварийные выходы! – Это был гнусавый говорок ланкаширца. – Всем оставаться на своих местах!

Через раскрытую дверь кабины он вновь различил голос доктора:

– Отличная работа, Спенсер! Вы как, в порядке?

– Нас снесло! – забормотал он с негодованием. – Нас развернуло вокруг себя. Нечего сказать, развернулся!