Азартные игры волшебников - Кристина Зимняя

Вспомнив их незабываемую встречу, Ворон снова хмыкнул, не без труда подавив волну нездорового смеха. Шептунья недовольно покосилась на него и снова зашептала, то есть зашипела, то есть… а ну ее, гадину шепелявую! Пусть себе фонит.

Змея

Волшебница-шептунья до боли стиснула пальцы, скомкав рукав Ворона. Этот чурбан неотесанный наставил ей синяков и несколько раз чуть не уронил. За день она так испереживалась, что, наверное, поседела вся. А как он с ней разговаривал?! Как с курицей безмозглой. Ну ничего, ничего… она еще отыграется! Вот только до Храма доберется, а там уж каждый за себя!

Волк

Волк устало вздохнул и поправил сползшую с седла ношу. Вот она – расплата за чрезмерное веселье! Запаса воды хватило только на то, чтобы Акула, оказавшийся каким-то морским магом, смог залечить ожоги. Последнюю флягу Волк не отдал – неизвестно, как скоро им попадется водоем. Да и не хватило бы такого количества влаги на восстановление сил иссушенного пустыней ведьмака. Ехали они довольно долго. Дневной зной успел смениться вечерней прохладой, а бесплодные земли обзавелись скудной растительностью.

Сперва горе-союзник кое-как держался в седле своего верблюжонка, но после пятого падения Серому пришлось подобрать эту обморочную кильку и перекинуть поперек собственного седла. Заяц недовольно подергивал ушами, сетуя на дополнительную ношу, а нагруженный сумками печальный корабль… хотя нет, не корабль – всего лишь «плотик пустыни» покорно семенил следом.

Акула

Ну а что Акула? Он продолжал находиться в забытьи. И в кошмарных видениях ему являлись бесконечные песчаные просторы, по которым радостно прыгали карликовые верблюды, саблезубые зайцы и двуликие шуты с улыбками крокодилов.

Волк и компания

На плоском каменистом участке около нависающей над ручьем скалы было довольно неплохо. Рядом с водой, где почва оказалась мягче, торчали из земли три жалких на вид кустика, один из которых совсем высох и потому причудливо скрючился. А под природным навесом лежала сложенная из камней конструкция, которую вполне можно было использовать для костра. Сгрузив бесчувственного напарника прямо в водоем (пусть сил набирается, а то так до утра не очнется), мужчина расседлал зайца с верблюдом, после чего наломал сухих веток и, сложив их внутри каменного ограждения, поджег небрежным пассом руки. Можно было, пользуясь случаем, отмыться от фирменной дикарской сажи, но одежда осталась в Пламенной долине, а тратить силы на иллюзию Волк не хотел. А еще он не хотел демонстрировать соперникам мелкую россыпь пепельных пятен на собственной коже, из-за которых студенты наградили его прозвищем Серый.

«Да и потом, – маг хитро прищурился, обдумывая новую идею, – надо же добавить игре зрелищности! Глядишь, и шут в долгу не останется. Может, подбросит какой-нибудь подарок или подсказку?»

Рассудив так, Волк устроил себе лежанку из тряпок, которые лежали в мешке Акулы, и, закинув руки за голову, принялся изучать звездное небо. Об остальных союзниках и противниках он не думал. Магистр темной магии участвовал в Тритэре не впервые и знал наверняка, что Дух Игры выберет максимально абсурдный, а потому наиболее азартный и привлекательный для ставок вариант.

На тускло светящееся пятно, возникшее на фоне темного неба, Серый смотрел спокойно: суетиться раньше времени было совершенно бессмысленно. Если это враг летит на крыльях ночи, он вполне успеет активировать защитные чары, если друг – то нечего и дергаться. Мужчина продолжал лежать в той же позе, задумчиво изучая стремительно приближающееся нечто. Но как только в ореоле света, исходящего от широких полупрозрачных крыльев, Волк разглядел Ворона со Змеей на руках, его словно прорвало. Последней каплей в череде новых впечатлений стал нимб, ослепительно сияющий в полумраке. Хорошо, что Серый уже лежал: ржать лежа было гораздо удобнее!

Дух Тритэры неспешно прогуливался по круглому прилавку, ловко огибая стоящие на нем напитки, бросал в толпу отдельные реплики и, получив отклик, громко хохотал, а еще кривлялся и жестикулировал, указывая на висящую под потолком сферу. Теперь уже одну вместо девяти, но большую и яркую. Внутри нее постоянно отражался кто-то из игроков. А то и двое-трое одновременно. Шут рассказывал и шутил, подкрепляя свои слова картинками. А еще он призывал зрителей играть!

Гости веселились, гости смеялись, гости пили и хохотали, идя на поводу у красноглазого затейника в полосатом колпаке. А он наслаждался их азартом, питался им, вдыхая аромат царившего вокруг безумия. Деньги текли рекой, длинноухие липусы уже принимали ставки прямо в толпе, плюнув на переполненные кабинки. Разгоряченный алкоголем и зрелищем народ бурно выбирал фаворитов и не менее бурно за них болел. И только единственный зритель предпочитал держаться вдали от развлекающейся на всю катушку толпы.

Он занял кресло, расположенное в самом темном углу светлого зала, где и сидел с начала игры. Чтобы следить за ее ходом, ему не требовалось смотреть на волшебную сферу. Длинные пальцы Нира медленно перекатывали ее миниатюрную копию, которую он взял из шкатулки перед поездкой сюда. В стеклянном шарике отражалось все то, что показывал зрителям шут. Все до мельчайших подробностей, и от этих самых подробностей молодой человек испытывал двоякое чувство.

С одной стороны, набор участников нынешней игры бил все рекорды по зрительским симпатиям, что, безусловно, радовало. А присутствие белой и пушистой Кошечки лишь добавляло остроты и зрелищности происходящему. С другой – Адель не должна была оставаться в игре! Не должна, потому что он ей запретил! Но она находилась там, игнорируя его приказ. Дура! Это больше всего расстраивало обычно невозмутимого темного.

Глупая девчонка! Глупая и самоуверенная, да еще и наивная, как малое дитя. Ну куда… куда она полезла?! Зачем?

Хотя он знал зачем. А точнее, знал почему. Потому что одна многоликая сволочь решила оставить девочку в игре на потеху себе, на радость зрителям и… назло ему, Ниру.

Скрипнув зубами, молодой человек сильнее сжал магический шар и тяжело вздохнул. Скользящие по лицу тени вкупе с тонкими морщинками, затаившимися в уголках глаз и губ, делали его старше. Что в общем-то было недалеко от истины. Вновь взглянув на изображение в шаре, темный устало усмехнулся и покачал головой. Он хотел, чтобы Адель, честно выиграв четыре сундука золота на первом этапе, не чувствовала себя никому обязанной. Она так мечтала быть самостоятельной, и ему нравилось это ее стремление. А еще он хотел немного растормошить фею, встряхнуть, выбив ее из привычного жизненного уклада. Цветочки-лепесточки – дело хорошее, но в девушке текла кровь рода некромантов, и, сколько б она ни закрывала глаза на свое происхождение, рано или поздно семейные черты проявились бы в рисунке ее светлого дара. Так почему этому не случиться сейчас?

Что там Ада говорила про метку Эраша? Тридцать процентов к семидесяти? Хм… не так уж и мало, учитывая, что до магического совершеннолетия ей еще целых три года. Вспомнив цветущего зомби, Нир невольно улыбнулся. А девочка талантлива. Жаль только, что не те таланты совершенствует. Ее просто необходимо направить на верный путь. Пусть и таким жестоким способом, как игра. Но все имеет свои границы, и если в относительной безопасности первого уровня Нир не сомневался, то со вторым дела обстояли с точностью до наоборот. Адель вляпалась, и ее бывший слуга это прекрасно осознавал. А еще он понимал, что собственноручно толкнул фею в трясину под названием «Тритэра». И от этой мысли внутри у мага все холодело. Смерти своей маленькой госпоже он точно не желал.