Любовь без гарантий - Ольга Агурбаш

– Э! Постой, подруга! Подожди! А как же ты думаешь бороться за свою семью, за своего мужика?! Что-то я не понимаю твоего бездействия!

– Как это «бороться»? Что значит «бороться»? Мы что, на ринге? Каждый волен жить, как ему хочется, – возразила Ирина.

– Ты сумасшедшая! Ей-богу! Ирка, ты что? Ведь если мужику дать свободу, он такого наворочает! Всех их надо в ежовых рукавицах держать! – воинственно произнесла Валя.

Ирина устало махнула рукой и привычно скомкала платок:

– Никого я держать не собираюсь! Слышала фразу: «Насильно мил не будешь»? Да и потом: разве можно заставить человека полюбить, разлюбить? Я даже саму себя не могу убедить не страдать, не ревновать! Не могу! Не получается!

– Ир, ну… может… мне с ним поговорить? – неуверенно предложила подруга.

– Тебе? О чем?

– Ну… о тебе, о вас, о семье…

– И что ты ему скажешь? – тоскливо усмехнулась Ирина. – Что изменять жене нехорошо? Или что нужно научить сердце подчиняться рассудку? Или что? Что?

– Ну… да… Это и скажу. И еще: что нельзя женщине, которая прошла с тобой через столько трудностей, отдала тебе молодость, силы, огромный кусок своей жизни… – она, не договорив, сглотнула комок в горле, – нельзя бросить такую женщину! Женщину, которая родила тебе троих детей, делила удачи и невзгоды, поднимала вместе с тобой бизнес… Ее нельзя заставлять страдать…

– Остановись, Валя! Остановись, пожалуйста! – Ирина болезненно поморщилась. – Есть чувство долга, а есть чувство любви. Не надо их смешивать.

– Слушай, ты как-то странно себя ведешь… Ты как будто оправдываешь его… Как будто понимаешь и даже поддерживаешь…

– Валь, я хочу разобраться. Причем объективно. Насколько это возможно, конечно. Не примитивно, не по-бабски, а по-человечески.

– Ну-ну… И насколько ты продвинулась в своем анализе? – скептически спросила подруга.

Ирина будто и не услышала ядовитых нот в ее вопросе.

– Вот смотри: я ведь тоже могла бы влюбиться. От этого никто не застрахован!

– Ну да! Никто! Только я уверена, что ты вела бы себя иначе. Твой Иван даже и не догадался бы и не заподозрил ничего! Так или нет?! Ты была бы с ним ласкова, внимательна и предупредительна. Не дай Бог догадается о чем-то или усомнится в твоей верности. Не дай Бог ранить близкого человека.

– Да! Согласна, но…

– Что «но»? Что «но»? – не унималась подруга.

– Выходит, он честнее… Я бы играла, изворачивалась, притворялась, обманывала. А он ведет себя искренне: любит женщину – признается ей в любви, проявляет к ней интерес, участвует в ее судьбе… Не хочет спать со мной – и не спит. Ну не возникает у него желания! Как можно человека упрекнуть за это?!

– Господи! Ну что же делать? Что делать?

– Да вот я и не знаю. И игнорировать эту связь не получается, и принять ее нет сил. Не жизнь, а сплошное мучение. Можно подождать еще, конечно: а вдруг рассосется? – Она горестно вздохнула. – Ну ты же понимаешь, что эта позиция абсолютно проигрышная.

– А выигрыш в чем? Ты лично в чем видишь благоприятный для себя исход?

– Только в откровенном разговоре.

– Ну и поговори!

– Поговорю… Только боюсь я очень…

– А чего ты боишься-то?

– Я же не знаю его намерений! И не факт, что они будут мне приятны. Скорее всего, неприятны…

– Может, тогда лучше промолчать пока?

– Как страус? Голову в песок? Чем же это лучше?

– Ой, не знаю, подруга… Не знаю… На мой характер, я бы такую взбучку ему устроила! Такую сцену закатила! Он бы у меня и думать забыл о всяких связях на стороне. Но ты – не я! И у тебя совсем другое представление обо всем…

– И еще… – Ира будто бы разговаривала сама с собой, не слушая особенно то, что говорит подруга, – знаешь, я ведь, наверное, тоже виновата…

– Ты? В чем? Боже, в чем ты можешь быть виновата? – искренне изумилась Валентина.

– Я ведь остыла к нему. Не в эмоциональном, а в интимном смысле. И похоже, давно уже остыла. Несколько лет как…

– Да, я помню… Мы как-то говорили с тобой об этом. Только мне почему-то кажется, что почти все пары рано или поздно сталкиваются с этим. Долгие годы брака не способствуют страсти…

– И тем не менее… Так что, наверное, это я сама и спровоцировала его интерес к другим женщинам, пусть невольно, но все-таки… От этого не легче, но хоть понятно, в чем причина происходящего…

Она помолчала немного. Потом продолжила:

– И вот еще что! Мне по большому счету даже не за что на него обижаться. Он ведь и семьянин отличный, и человек хороший. – На этих словах Ирина как-то особенно горько запричитала. Без слез, без истерики, но до того надрывно, что Валентина не выдержала и заплакала.

А Ирина сидела с сухими глазами, с изможденным лицом, раскачиваясь из стороны в сторону, комкая платок и глядя в окно, за которым моросил серый редкий дождь, добавляя безысходную тоску и в без того тягостное состояние.

Иван понемногу привыкал к своему новому образу жизни. Если сначала он был упоен страстью и не очень-то отдавал себе отчет в собственных действиях, поскольку целиком и полностью погружался в ощущение свежей влюбленности, то постепенно ему удалось упорядочить свои взаимоотношения на стороне.

Он снял для Лолы квартиру в Москве, и она все свободное от спектаклей время проводила рядом с Иваном. Он практически перестал уезжать из города, но дома все равно появлялся очень поздно. Практически только ночевал…

В один из таких редких вечеров, когда он пришел домой пораньше, Ирина обратилась к мужу с вопросом:

– Поговорим?

– О чем ты хочешь говорить? – Иван в принципе предвидел сцену выяснения отношений, но всячески оттягивал ее.

– О тебе.

– Обо мне? А что обо мне говорить?

– Иван! Что происходит? Давай начистоту!

Он как-то странно прищурился. Раньше Ирина не замечала у него подобного мимического движения. Оно делало его старше, хитрее и неприятнее.

– Ты уверена?

– В чем?

– Что надо начистоту?

– Вань! Ну что нам обманывать друг друга? Ясно же, что что-то происходит. Я даже догадываюсь, что именно. Мне хотелось бы, чтобы ты все сам рассказал.

Он опять сощурился, будто от яркого света, и сказал:

– Ну да… У меня есть другая жизнь… Своя жизнь…

И замолчал.

– И что дальше? – Глаза Ирины наполнились слезами, голос дрогнул.

– Дальше? Пусть пока все будет так. Как есть. А там посмотрим…

– Вань, я не хочу, чтобы было так, как сейчас, – она моргнула, слезы выкатились из глаз и привычно побежали по щекам. – Я совсем не хочу так.