Охота на олигарха - Александр Бушков

На лице Лукича изобразилось страдание, вполнеискреннее, – но Мазуру нисколечко не было его жалко.

– Пойдемте в машину?

Мазур вышел следом за ним в ту дверь и оказался в короткомкоридоре, где в выжидательных позах стояла парочка милых молодых людей при галстукахи подмышечых кобурах – последнее Мазур моментально просек тренированным глазом.

– Максим, распутайте этих... – небрежно распорядилсяМихаил Петрович, слегка поведя подбородком, – а мы с Кириллом Степановичемнемного прокатимся...

На улице дожидался даже не «роллс-ройс» – огромный черный«майбах», что Мазур не мог не оценить. Они уселись на заднее сиденье, чудогерманского автопрома бесшумно поплыло со двора, и следом, Мазур отметилмашинально, двинулся черный джип.

– Вы, должно быть, несколько разозлены после тех... гм, мерубеждения, которые к вам были применены?

– Мягко сказано, – сказал Мазур.

– Это, конечно, не назовешь джентльменской игрой, –кивнул Михаил Петрович. – Но вы же умный человек, Кирилл Степанович, и,быть может, согласитесь со мной: все, что произошло, стало возможнымисключительно из-за того, что вы занялись неким... приработком. О, я вовсе неосуждаю вас за стремление подзаработать – вы в какой-то степени восстанавливалисправедливость... Я о другом. Неимоверно труднее было бы д о с т а т ь вас,продолжай вы официальную службу на благо России – без другой, потаенной жизни.А занявшись вашими нынешними делами, вы, нравится вам это или нет, оказались ви н о м пространстве, где действуют другие, простите за вульгарность,понятия...

– Понимаю.

– Ну что ж, кажется, вы вполне искренне это говорите...

– Меня, собственно, злит не само давление, – сказалМазур, – а то, что в качестве инструмента вы выбрали вульгарного Лукича. Яне страдаю манией величия, но все же, смею думать, заслуживаю в качестведелового партнера кого-то повыше рангом...

– Вы совершенно правы, – безмятежно сказал МихаилПетрович. – Надеюсь, я вас устраиваю?

– Вполне, – сказал Мазур. И тут же поторопилсядобавить: – Но это еще не значит, что я принимаю ваши предложения...

– Ну разумеется, разумеется! Что до Лукича, а также других со б ы т и й... Видите ли, теперь можно признаться откровенно: я хотел устроитьнесколько тестов. Проверить вас, так сказать, в полевых условиях. Вашу реакциюна определенные внешние раздражители, ваши поступки, ответные ходы...Согласитесь, вполне разумное желание для человека, который намереваетсявыплатить вам, если все пройдет гладко, г р о м а д н о е вознаграждение.Должен сказать, ваше поведение – выше всяких похвал. Между тем – теперь можнопризнаться – все, кто находился в офисе Василия Лукича, конечно, кромесекретарши, были заранее проинструктированы, что могут столкнуться с вашей...э-э, резкой реакцией. И тем не менее вы их всех спеленали. Почему?

– Инструкции инструкциями, а человеческая психология – вещьспецифическая, – сказал Мазур. – В подсознании у них было забитосовсем другое. Лукича развратила многолетняя служба в советской ГБ, он себяподсознательно считал неприкосновенной персоной, которую никто не рискнет ипальцем тронуть. А его мальчики... Им, судя по всему, казалось, что для меняодного их слишком много. Обычные охраннички без боевого опыта...

– Прекрасно. Я в вас не ошибся... Один из моих консультантовпредсказывал именно такой финал событий – с той же мотивировкой, что и вы...

– Очень уж хорошо меня научили воевать, – сказал Мазур.

– И отлично. Потому что именно это умение нам и нужно.

– Кому это – нам?

– Ну, Кирилл Степанович... Серьезным людям. Очень серьезным.Находящимся на той ступеньке общественной лестницы, где вульгарные терминывроде «мафии», «криминала» и прочего просто-напросто неуместны. Слово«олигарх», кстати, я тоже терпеть не могу – во-первых, оно не вполне отвечаеттому содержанию, что вкладывают в него за рубежом, а во-вторых, в последнеевремя, в свете известных событий, весьма неприглядный оттенок приобрело. Апосему не будем жонглировать терминами. Считайте нас Очень Серьезными Людьми –и это будет полностью соответствовать истине... Возьмите, это ваше.

Он положил на колени Мазуру коричневую кожаную папку, неособенно и большую, довольно легкую. Мазур взял двумя пальцами черную узенькуюзастежку, потянул. Внутри в два ряда, в два слоя лежали аккуратные пачкистодолларовых бумажек. Двадцать штук.

– Двести тысяч, – сказал Михаил Петрович. – Это неаванс. Это, можно сказать, подъемные – помните, был такой советскийтермин? – а можно сказать, компенсация морального вреда, причиненногонашими усилиями. Это в полном смысле слова в а ш и деньги. Вы можете отказатьсяот моего предложения, выйти из машины и преспокойно удалиться с деньгами подмышкой. Никто никогда не причинит вам никакого вреда, все старое будет забыто.И живите в свое удовольствие, продолжайте потрошить неисправныхдолжников... – Михаил Петрович цепко взглянул на Мазура и стал изулыбчивого очень серьезным: – Но разве это занятие для человека вашего полета?Вы ведь, по нынешним меркам, зарабатываете этой, с позволения сказать,халтуркой сущие копейки. И, коли уж вы решились встать на нынешний путь, вас доконца дней будет грызть сожаление об упущенной возможности без особых хлопот ине столь уж серьезного риска заработать несколько м и л л и о н о в долларов.

– Несколько – это сколько?

– Я сейчас не могу ответить точно, – сказал МихаилПетрович. – Потому что вас, собственно говоря, ждет не вознаграждение, а пр о ц е н т от некоей сделки, ее конечная сумма пока что неизвестна, аследовательно, невозможно вычислить и ваш процент. Одно могу сказать суверенностью: «несколько» – это, безусловно, больше одного миллиона. Но меньшедесяти, предупреждаю сразу. Между одним и десятью – заранее можно сказать, уж,безусловно, больше одного-двух...

– Хотите сказать, такие деньжищи можно заработать без«особых хлопот и не столь уж серьезного риска»?

– Ну конечно, будут и хлопоты, и риск. Но они не достигнуттого пика, какого достигали во времена иных ваших зарубежных операций...

– Что вы о них знаете...

– Кое-что. Не все, но кое-что. Об а н а-л о г и ч н ы х, покрайней мере, я осведомлен. Знаю достаточно, чтобы ориентироваться в вопросе.

– Вам что, переворот нужно устроить где-нибудь наКрокодиловых островах?

– А вы способны, Кирилл Степанович?

– Не сочтите за похвальбу...

– Не сочту. Ни в коем случае не сочту. Я прекрасно понимаю,с кем имею дело. Великолепная боевая машина, со всем тщанием созданнаярухнувшей империей...

– Хорошая формулировка, – сказал Мазур. – Аглавное, истине, в общем, соответствует... Пожалуй, я бы смог устроитьпереворот где-нибудь в Африке, на экзотических островах... В этих регионах свояспецифика, знаете ли. Сплошь и рядом для успеха путча достаточно во главевзвода головорезов захватить лидера, парочку ключевых объектов... В Европе,даже в большинстве стран Латинской Америки такое уже не проскакивает, но в техрегионах, о которых я говорю, – своя специфика... Я еще не одряхлел.Переворот устроить могу... и сорвать тоже. Особенно на островах вроде...