Курильская обойма - Сергей Кулаков

Наташа сдвинула брови и напряженно смотрела на Одзаки.

– Если я правильно вас понял, – неторопливо начал Александр на правах старшего, – кто-то посторонний минувшей ночью побывал в вашем лагере?

– Именно так, – вежливо кивнул Одзаки и счел необходимым повторить: – Посторонний.

– Но почему вы решили, что это непременно кто-то из нас? На острове полно народа, мало ли кто мог забрести.

– Да и что у вас такого, в вашем лагере? – задиристо вмешался Павел. – Вы что, ядерное оружие храните?

По тому, как сверкнули глаза Одзаки, Роман понял, что японец задет за живое. Павел своими словами, сам того не желая, поставил себя на первое место в списке подозреваемых.

– Это не важно, что мы храним, – сдержался до поры Одзаки. – Но мы ведем очень важные работы и не хотим, чтобы кто-то посторонний совал нос в наши дела. Поэтому я хочу знать, кто из вас был ночью в лагере?

– Значит, так, – внушительно сказал Александр. – Во-первых, я заявляю, что никто из нас ваш лагерь не посещал. Во-вторых, я требую, чтобы вы прекратили этот допрос и немедленно доставили нас обратно.

Молчавшая до этого часа японка вдруг сделала нетерпеливый жест, но Одзаки одним взглядом осадил ее. Тогда она что-то торопливо сказала ему на японском. Но он лишь отрицательно качнул головой.

– В конце концов, дальше это не может продолжаться, – решительно произнес Александр. – Мы уходим.

Он поднялся, и тут же возле него с возгласом «Давно пора!» вырос Павел. Оба они, на голову возвышаясь над азиатами, имели весьма внушительный вид и явно намеревались пробиться к выходу любой ценой. Но тут же увидели направленные на них стволы пистолетов.

– Стоять! – приказал Одзаки не то набычившимся ученым, не то своим людям, выхватившим оружие с похвальной быстротой.

Увидев пистолеты, Александр замер на месте.

– Что здесь происходит? – тихо спросил он.

– Сидите! – сердито проскрежетал Одзаки.

Александр кулем осел на скамью.

Павел, развернув плечи в боевом порядке, продолжал стоять перед обступившими его головорезами. Роман видел, что океанолог не совсем понимает всю степень опасности, но пока не наступил критический момент, ничем не мог помочь ему.

В общем, одно практическое следствие этого захвата уже имелось. Японцы не совсем те, за кого себя выдают, и наверняка преследуют более зловредные цели, нежели поиски корабля.

Но Роман хотел еще проверить, как далеко они готовы зайти в дознании. Если далеко, то есть до предела, то отпадут последние сомнения.

Поэтому, придав своей физиономии растерянное выражение, он испуганно помалкивал и ждал, чем разрешится ситуация. Вел себя Роман Евгеньевич, конечно, не геройски. Но в геройстве не было ровно никакого смысла, а выдавать себя раньше времени он попросту не имел права. Вот тогда все точно закончится очень быстро и отнюдь не в нашу пользу.

– Паша, сядь, – сказала Наташа тихо.

Павел обвел недобрым взглядом шеренгу врагов, усмехнулся, но все-таки сел.

– Послушайте, – обратилась Наташа к Одзаки. – Произошла какая-то ошибка. Мы действительно не понимаем, чего вы от нас хотите…

Стоящая неподалеку японка вдруг быстро шагнула к ней и наотмашь хлестнула ее по щеке. Наташа ахнула и откинулась назад, схватившись за лицо. Павел с рычанием вскочил, но на него насели трое. Мощными ударами кулаков он расшвырял их в стороны. Кто-то хотел выстрелить, но Одзаки жестом запретил стрелять. Павел, торжествуя победу, занес руку и ринулся на остальных. Но в этот миг японка с резким клекотом подпрыгнула и с разворота шарахнула тяжелым ботинком ему в грудь. От этого удара Павел вогнулся, попятился, за что-то зацепился и вдруг всем телом, с каким-то нелепым подскоком, рухнул на спину, приложившись затылком о подвернувшийся камень.

Роман отвел глаза. Он слишком хорошо знал, что означает этот сухой хруст.

– Павел! – бросился Александр к лежащему без движения другу. – Паша! Что с тобой? Очнись!

Он попытался поднять ему голову, но тут же отдернул руку. Она вся была в темном и липком.

Наташа издала короткий стон и согнулась пополам, с ужасом глядя на Павла. Роман сжал зубы.

Один из японцев, не обращая внимания на причитания Александра, пощупал у Павла пульс на шее, обернулся и слегка кивнул Одзаки.

– Что вы сделали! – Александр протянул Одзаки свою окровавленную длань. – Вы же убили его!

Лицо Одзаки оставалось непроницаемым. Что до его подчиненных, то они, кажется, вообще ни на что не реагировали. Лишь губы опасной красотки кривила поганая улыбочка.

– Вы ответите за это, – прерывающимся голосом сказал Александр. – Мы – российские подданные! Вы находитесь на нашей территории и за это преступление понесете самое суровое наказание.

Внезапно до него дошло, что он зачитывает смертный приговор самому себе. Он как-то затравленно икнул и смолк, втянув голову в плечи.

– Сядьте на место, – прежним ровным, с льдинкой, тоном приказал ему Одзаки.

Александр оставил уже холодеющее тело Павла и бочком подался к скамье. Казалось, силы оставили его, и он вот-вот мог потерять сознание. И немудрено. Только что на его глазах убили, пусть и неумышленно, но все-таки именно убили его товарища. И, скорее всего, убьют и его, чтобы не оставлять свидетелей. Довольно трудно было сохранить присутствие духа при осознании этих простых, но от того лишь более ужасных истин.

– Итак, я повторяю свой вопрос, – как ни в чем не бывало отчеканил Одзаки. – Кто из вас был ночью в лагере и что он успел передать своему начальству?

Александр в ужасе повел глазами в сторону Павла, но ничего не сказал. Наташа тоже молчала, но выражение страха в ее лице постепенно сменялось другим, более упрямым чувством.

Заговорил Роман, решив, что пора и ему вмешаться в происходящее:

– Послушайте… Я здесь вообще человек посторонний. Я приехал в турпоездку на Сахалин. Это вот она, – он кивнул на Наташу, – вчера заманила меня на этот остров. Я никого из этих людей не знаю. Пожалуйста, отпустите меня. Я вас очень прошу. Я обещаю, что никому ничего не скажу… Все это меня совершенно не касается. Я бизнесмен, и сфера моих интересов лежит в Европе. А если они вам нужны, это не мое дело…

Наташа смотрела на него со жгучим презрением. Ну, тем лучше. Пусть лучше кипит от ненависти, чем теряет сознание от страха. Ненависть придает сил, и они ей еще понадобятся.

– Пока вы не скажете, кто из вас быр в нашем лагере, вы все будете здесь, – не обратив внимания на слова Романа, сказал Одзаки.

– Но что за чепуха! – взорвалась Наташа. – Почему вы решили, что это именно был кто-то из нас? Ведь на острове в самом деле полно других людей! Может, это какой-то бродяга…

– В этом районе никого нет, – покачал головой Одзаки. – С трех сторон горы, бродяги там не ходят. И еще были следы. Одного человека. Они вели в вашу сторону. Значит, это кто-то из вас.