Лилия под дождем - Кэндис Кэмп

Но она даже думать не могла о том, чтобы этот отвратительный мужчина коснулся ее. Все в нем отталкивало ее. Она не представляла, как Линнет терпит его в постели. Сможет ли она вынести это ради спасения своего дома и спокойствия матери и дочери?

Конечно, это не означает для нее гибели, но могут распространиться слухи, даже если Конвей не будет болтливым, в чем она сомневалась. В городе, таком маленьком, как Пайн-Крик, трудно было что-то скрыть, и его визиты будут замечены. Вскоре все будут знать и начнут избегать ее. Хуже того, начнут не замечать Джинни и ее мать. При мысли, что люди начнут пренебрегать Амандой Колдуэлл или Джинни услышит, как ее мать называют шлюхой Бентона Конвея, у нее скрутило желудок. Она также представила, с каким презрением на нее будет смотреть Гидеон. Нет, ничего не стоило таких жертв, даже дом. Не глядя на Гидеона, Тэсс продолжала:

– Я думаю, что мы сможем продать оставшиеся драгоценности и нашу лучшую мебель. Но этого все равно будет недостаточно.

– Нет! О, господи! Вам не следует ничего продавать из своей собственности! Тэсс, об этом невыносимо думать.

– Но у меня нет иного выбора. Как нам лишиться дома? – Тэсс с трудом говорила. – Там я выросла, он хранит наши самые счастливые воспоминания.

– Я знаю, должно быть, он целая жизнь для вас.

– Да, думаю, что не смогу перенести его потерю! – она начала плакать.

Не задумываясь, Гидеон наклонился, обнял ее за плечи, и Тэсс прильнула к нему, плача у него на груди. Гидеон нежно держал ее в своих руках. Даже жалея ее, он не мог не заметить, как прекрасно Тэсс подходила ему по росту, какими мягкими, с приятным запахом, были ее волосы. Он мог так держать ее бесконечно. Он хотел быть человеком, которому она хотела бы выплакать свою боль и могла бы обратиться с любой бедой.

– Все буде хорошо, – сказал он, когда наконец слезы ее утихли. – Вы увидите, мы найдем выход. Я обещаю. Я помогу вам заплатить налоги.

– Нет, – Тэсс отступила от него, решительно покачав головой. – Поэтому я и не хотела говорить вам, не хочу, чтобы вы платили мои налоги.

– Тэсс, сейчас не время для гордости.

– Вы можете думать все что хотите, – резко сказала Тэсс. – Мы оба знаем, что у вас нет лишних денег. Вы бьетесь так же, как и мы. У вас достаточно хлопот с фермой, а тут еще мои налоги.

– Как я могу терпеть, наблюдая, как у вас отбирают дом? – Гидеон выглядел оскорбленным. – Какой же я тогда мужчина?

– Вы слишком чувствительны. Где вы достанете деньги? Как вы сможете сделать это?

– Я достану их, – резко сказал он. – Я могу продать часть фермы.

– Гидеон, даже не упоминайте о таких вещах! – Тэсс явно была шокирована. – Ферма – ваша семейная собственность. Собственность всей семьи Тиреллов, включая Джинни. И по праву принадлежит вашей матери.

– Она также, как и я, будет рада продать ее часть, чтобы помочь вам.

– Может быть, но я не приму это. Мой дом дорог мне, но не настолько, как ваша земля дорога вам. Я скорее продам дом, чем соглашусь увидеть, что вы продаете хоть часть вашей фермы.

Гидеон уставился на нее.

– Вы очень упрямая женщина… – Он замолчал, затем состроил гримасу. – Ну, конечно, не упрямее моей сестры и матери. Что же за женщины в семье Тирелл, хотел бы я знать, – проворчал он. – Даже те, которые только вышли замуж за мужчин Тирелл.

Тэсс засмеялась.

– Ответ легко найти. Они живут с мужчинами Тирелл. Жизнь с ними делает их такими же упрямыми, как они сами.

Гидеон вынужден был рассмеяться.

– Я считаю, что вы правы. – Перестав смеяться, он вздохнул: – Ах, Тэсс…

Гидеон был полон разочарования. Он желал защитить Тэсс, но ему в этом отказали. Этот штат, этот город – были его домом. Но из-за того, что ни он, ни его семья не присягнули новому правительству, они были лишены гражданских прав. Поэтому правители города не считались с людьми, которых они не признали своими. Все Тиреллы являлись таковыми.

– Не беспокойтесь, Гидеон. Я возьму денег у кого-нибудь. Потерять дом – не самое страшное в жизни. У меня есть Джинни и мама, и мы пока здоровы. У некоторых нет и этого.

Хотя выхода из трудного положения и не было найдено, Тэсс почувствовала себя лучше, чем раньше. Разговор с Гидеоном, казалось, снял часть груза с ее плеч. Кроме того, умерив его пыл, ей удалось и самой успокоиться. Потеря дома будет ужасной, она боялась даже думать об этом. Но это, действительно, еще не трагедия. Вот если она примет предложения Конвея, потеряет свое доброе имя, честь – это будет кошмар.

– Вы не думали поговорить с Линнет? – спросил немного спустя Гидеон. – Она смогла бы повлиять на Конвея. Вероятнее всего, она будет на вашей стороне.

Тэсс пожала плечами.

– Я не знаю, как вообще живет сейчас Линнет. Давно с ней не разговаривала. Мы фактически перестали дружить после ее замужества.

– Даже если это так, неужели у нее не сохранилось никаких нежных чувств к вам после стольких лет дружбы?

– Я не знаю. – Тэсс посмотрела на него спокойно. – Разве может женщина, которая вышла замуж за другого спустя всего лишь несколько недель после гибели своего жениха, иметь какие-то чувства к кому-то? Иногда я сомневаюсь в этом.

– Думаю, что вы правы, – согласился Гидеон, понимая, что Линнет Конвей была холодной и черствой женщиной. Было, наверное, глупо надеяться, что она поможет Тэсс ради старой дружбы. Линнет могла подготовить Конвея, желая жить в доме, которым она всегда восхищалась. Он вздохнул: – Мне не нравится, что я ничего не могу сделать для вас, что нет способа защититься от этого типа!

Тэсс улыбнулась, слегка смягчившись от его страстности.

– Вы делаете больше чем достаточно, поверьте мне.

Гидеон смотрел на нее, думая, какая она красивая, добрая и понятливая. Шел, должно быть, был счастлив, женившись на ней, подумал он. И тут же почувствовал себя виноватым. Как он мог подумать, что Шелу повезло, когда тот был захоронен в одинокой могиле в Вирджинии. Это ему самому повезло, что он сидит здесь живой, может поговорить с Тэсс и восхищаться ее красотой. Эта мысль заставила его вздрогнуть и отвернуться.

– У нас еще есть время, – сказал он. – Давайте подумаем об этом. Может быть, что-то и придумаем! – Потом, неудовлетворенный полумерами, он взял ее за руку, посмотрел ей в глаза и сказал искренне: – Я найду способ помочь вам, я обещаю.

Ах, он никогда не сможет жить для себя.

Мэгги мыла на кухне посуду и раздумывала, что приготовить на обед, как вдруг с улицы донесся крик Уилла.

Она бросила тарелку и выглянула во двор. Уилл стоял возле хлева под огромным черным дубом, а возле него в неестественной позе лежал Ти.