Комбат не ждет награды - Максим Гарин

Раз в неделю, а то и два, на территорию полигона заезжал автомобиль «Урал» с огромной цистерной, на которой было написано «Огнеопасно!». Машина по пандусу съезжала в подземное хранилище и там Борщев собственноручно, переодевшись в замасленный комбинезон, опускал шланг из машины в одну из железнодорожных цистерн, а затем пристально смотрел на мелькание цифр на счетчике насоса.

Крышка на автомобиле закручивалась, так же закручивалась крышка на цистерне. И поставив все нужные печати и подписи на путевом листе, Борщев отпускал огромный «Урал» – отправлял его в обратный путь.

С водителем неизменно приезжал человек Гапона и куда этой ночью поедет цистерна со спиртом, не знал даже водитель. Это было известно только экспедитору. Спирт как правило не возили на один и тот же завод дважды.

И если раньше, когда все это дело только начиналось, технический спирт еще как-то очищали древесным углем, то в последние месяцы Гапон на это дело плюнул и сказал, чтобы не тратились на пустяки и не занимались ерундой, ведь на это уходило драгоценное время. Технология была отлажена уже до такой степени, что огромную цистерну за ночь успевали развести водой, разлить по бутылкам, оснастить пробками, приклеить акцизные марки и развезти готовые бутылки к утру с территории завода по торговым точкам, которые тоже контролировались людьми Гапона.

Выручка же делилась лишь после того, как реализовывали левую водку. И занимался дележом, как правило, сам Гапон.

А платить приходилось многим – и генералам, которые помогли организовать вывоз спирта из заграницы, и подполковнику Борщеву, и полковнику Иваницкому, и еще десяткам других заинтересованных в этом деле людей.

Конечно же водкой это пойло можно было назвать условно. С настоящей водкой имелось лишь одно сходство: она была прозрачной и содержала нужное количество градусов. Произошло, естественно, и несколько неприятных случаев, когда левую водку выявляли на точках реализации, случайные проверяющие. Но небольшие суммы в твердой валюте успешно гасили готовое вспыхнуть пламя скандала. На это Гапон денег не жалел.

Больше всего из-за проверки волновались Борщев и Иваницкий и волновались лишь по той причине, что сегодня ночью должна прибыть цистерна. Отменить приезд было уже невозможно, ведь на заводе уже подготовили бутылки, пробки, этикетки. С людьми было договорено, что они выйдут в ночную смену и даже уплачен им аванс.

В общем все было сделано как всегда, и подобную осечку Гапон не простил бы ни Борщеву, ни Иваницкому. На подобные ситуации у Гапона имелся один и тот же ответ:

– Я вам плачу деньги и плачу их вовремя.

Так и вы должны вовремя поставлять продукцию.

Проверка, приехавшая на полигон, была какая-то непонятная. Борщев и Иваницкий ознакомились с бумагами, все в них было в порядке. Но почему им не позвонили, не предупредили, не проинструктировали? Да и приехавших офицеров они видели впервые. Что с ними делать не знал ни Иваницкий, ни Борщев. Но перемигнувшись и понимающе кивнув друг другу, полковник и его заместитель решили действовать по старинке, старым проверенным способом.

– Места тут у нас хорошие, – начал Борщев, – поселю я вас в гостинице. Она у нас на берегу реки, возле леса, и никого чужого там нет. А через пару часов устроим на берегу пикник. Шашлыки, водочка – как положено, – и он замолчал, пристально глядя в глаза высокому майору.

– Водочка? – бесстрастно переспросил тот.

– А вы что, брезгуете? Или там, у вас в Генштабе, пьют коньяк?

– У нас пьют все, – и майор широко улыбнулся, давая понять, что от водки и шашлыков на свежем воздухе никак не откажется.

И тогда Борщев добавил:

– А как вы смотрите на счет прекрасного женского пола?

Офицеры переглянулись.

– В принципе нормально.

– Они у нас все проверенные, – с гордостью сказал Борщев, – мы их регулярно проверяем на предмет заболеваний.

– Ну, если так, то… – майор Кудин пожал плечами и улыбнулся.

Цель проверки, когда о ней узнал Борщев, его развеселила – проверить наличие боеприпасов и сверить его с количеством, указанным в документах. Но виду они с Иваницким не подали.

– Так это же вам считать да считать. Там же столько этого дерьма! Я, честно говоря, даже сам точно не знаю. Принимал по документам и когда буду уходить на пенсию по документам и сдам.

– – Что, действительно так много, что и не сосчитать? – поинтересовался голубоглазый майор и как-то подозрительно взглянул на полковника Иваницкого.

– Да, майор, там столько этого…

Иваницкий напрягся, наморщил лоб и назвал цифру, которая ошеломила даже майора.

– Так это же получается почти столько, – показал свою осведомленность майор ГРУ, – сколько американцы вывалили на Дрезден.

– Ну, не столько, конечно, – уточнил Иваницкий, – чуть поменьше. Но думаю, этими бомбами можно уничтожить Смоленск.

И могу вам сообщить, майор, что ни одна бомба из этих складов не выносилась. И вообще заходить туда как-то боязно, не дай бог что-нибудь замкнет, тогда такое может начаться… Хорошо, что полигон в стороне от населенных пунктов, поэтому мы так спокойны.

– Действительно спокойны? – уточнил майор. – Вы же на вулкане живете.

– Мы знаем, что на вулкане, – захохотал Борщев. – Но мы уже привыкли.

На вулкане всегда тепло, да и как-то… – подполковник постучал по двери, – пока мы с полковником Иваницким здесь, ни одного ЧП не случилось.

– Видел, видел, территория охраняется как следует.

– Так не зря же, майор, мы хлеб едим.

Да и до пенсии нам с полковником осталось немного, каких-то пару-тройку лет. А там – иди на все четыре стороны. Да и кому теперь эти бомбы нужны? И снаряды тоже не нужны. Они же поржавели, да и калибры нынче другие. Вообще все это трогать опасно, поэтому оно и лежит мертвым грузом, что стоит меньше, нежели пришлось бы заплатить за его уничтожение. Это же все надо вывезти!

Это сколько машин потребуется? А сколько солярки сожжешь! Да и где рвать? Это же тысячи тонн!

Майор понимающе кивал.

– Но тем не менее, мы все должны осмотреть.

– Ну если вам так хочется, можем пойти прямо сейчас, – чувствуя, что майор и двое офицеров настроены на работу, предложил Борщев.

– Служба сперва – остальное потом.

– А шашлыки как, подождут?

– Подождут, подождут, – ответил голубоглазый майор.

– Тогда идем.

И все сели в машины. Впереди поехал командирский «Уазик», следом за ним «рафик». И уже через полчаса открывались железные двери, зажигался свет, и люди ходили по подземному арсеналу, испуганно глядя по сторонам. А на них тупыми рылами смотрели авиационные бомбы, густо покрытые смазкой.

– Если хотите, можете считать: в штабеле ровно триста штук. Через двадцать метров еще триста и так полкилометра. Хотите – считайте.