Операция "Пророк" - Игорь Атаманенко

«Да чистые они, чистые!» — закричала она на вошедшего в цивильном костюме француза, который осторожно, одним пальцем, провел по горловине очередного сосуда.

«Пардон, мадам, полис», — сказал вновь вошедший и показал какую-то книжицу. Затем из кармана пиджака достал щипчики и к ужасу тети Клавы осторожно сделал маленький скол с горловины банки, спрятав его в целлофановый пакетик. Тетя Клава грудью двинулась на злоумышленника.

«Портить мне имущество! Да я тебе!»

Штатский юркнул в коридор, где пассажиры соседних купе оживленно обсуждали происходящий досмотр. Не каждый день на твоих глазах задерживают международных контрабандистов!

Кто-то предположил, что обнаруженные предметы — не что иное, как алмазные самородки из Южной Африки. А везут их в Россию, чтобы пополнить оскудевший при Брежневе алмазный фонд.

Были и такие, кто склонялся к мысли, что найденные банки — это отвердевшее сверхсекретное ракетное топливо, только что изобретенное французскими ядерщиками, а для провоза его за границу оно закамуфлировано под банки. Находчивые ребята эти русские! Простенько, но как сердито!

Сомнения разрешил благообразный старичок с порнографическим журналом в руках. Не терпящим возражений тоном он заявил, что найденные банки — это сосуды, которыми пользовались египетские фараоны для омовения гениталий. Собственных и своих партнеров. Он своими глазами видел их (нет, не гениталии — сосуды) в Лувре. Сейчас они являются национальным достоянием Франции…

Появились фоторепортеры. Защелкали затворы, полыхнули фотовспышки. Кто-то из репортеров совал микрофон под нос тете Клаве.

«Да изыди, ты, сатана!» — прикрикнула на него Булавкина, которой весь этот спектакль начал надоедать.

Тогда журналисты переключились на «порностаричка». Схватка в вагоне из боя местного значения грозила перерасти в общеевропейский скандал. А там, смотришь, вопрос будет вынесен на заседание Совета Безопасности ООН… Нет, этих русских пора осадить!

Через некоторое время полицейские доставили на место происшествия советника советского консульства. В пути советнику сообщили, что ему предстоит встреча с задержанным с поличным советским резидентом.

Едва пробившись сквозь строй пассажиров и груду тряпья на полу, советник был разочарован, увидев пожилую женщину с ситцевым платком на плечах. Он ожидал увидеть, как минимум, мужчину. Но неисповедимы пути КГБ!..

Сбивчиво тетя Клава разъяснила советнику суть происшедшего.

«Не знаю, чего они ко мне эти “пердуны”, прости господи, привязались, — закончила она свою оправдательную речь, — куда ни сунутся всё “пердун” да “пердун"… Отпердели всю меня…»

«Пардон — это по-французски извините», — сдерживая смех, сказал дипломат.

Теперь, когда были выслушаны обе стороны, можно было сделать выводы. И советник их сделал — смеялся он, то хватаясь за живот, то хлопая в ладоши.

Потом, извинившись за проявление собственных чувств, обратился к горе-путешественнице:

«Вы уж, Клавдия Власовна, не прячьте банки, пусть так и стоят на столике…»

«Так побьются ж…»

«Не побьются — дороги в Европе хорошие…»

«Баночный скандал», приключившийся на франко-бельгийской границе, с небольшими вариациями повторился не единожды.

Поочередно тетя Клава «поставила на уши» пограничные и таможенные службы нескольких европейских держав. Понимание она нашла только у поляков. Какие ни есть — всё же славяне, хоть и западные. Опять же из нашего лагеря, социалистического. Лагерные проблемы, они для всех одинаковы, вне зависимости от расположения бараков…

Увидев пустые банки, наши таможенники были категорично откровенны:

«Дура! Ты бы еще ночной горшок в дорогу прихватила…»

* * *

Аношин раскатисто рассмеялся, но, споткнувшись о взгляд Казаченко, моментально посерьезнел.

— Пал Палыч, ты почему-то всё время называл Одинцовский район…

— Так она прописана в Одинцовском районе… У брата. Я это точно помню. Такую бабулю разве забудешь! А что?

— Ты знаешь, я тут по указанию Карпова кое с чем ознакомился, — Казаченко кивнул в сторону лежавших на столе оперподборки «АНГЛИЙСКИЙ ДУБ» и личного дела агента «ЦЕЛИТЕЛЬ», — ну и мероприятие «СЕЗАМ» опять же проводим, ты знаешь…

— Олег Юрьевич, я знаю только то, что мне положено знать о «СЕЗАМЕ». Участкового я обеспечил, а в остальное — не имею права вникать.

— Об остальном я на правах заместителя Карпова тебе сообщу сам. «СЕЗАМ», то есть негласный обыск, мы проводим там, где живет твоя бабуля, но отнюдь не в Одинцово… Судя по всему, она — член семьи объекта нашей заинтересованности по кличке «ЛЕСБИЯНЫЧ», он же — Шильбаум Вульф Лейбович… А если учесть, что выезжала тетя Клава за рубеж в то самое время, когда он постоянно там проживал, то у нас к этой «сладкой парочке» возникают о-очень серьезные вопросы! И если допустить, что банки были отвлекающей маскировкой, лишь декорациями в сыгранном бабулей спектакле, то становится совсем не смешно… Контрабандисты и шпионы — люди с воображением! Может быть, режиссеры-постановщики именно на это и рассчитывали, что, обнаружив банки, обескураженные таможенники и пограничники прекратят дальнейшие поиски… Ну что еще, кроме банок и тряпья, можно найти у горе-путешественницы, божьего одуванчика из русской глубинки? А ей только этого и надобно было… Ну а в общении с твоими сотрудницами она «ветошью» прикидывалась… Ведь о её заграничных перипетиях тебе известно с её слов, не так ли? Э-э, дружище, бабуля наша — смесь степного колокольчика с гремучей змеёй… Сколько раз она выезжала за границу?

— На моей памяти — трижды, а вообще-то «челночила» она регулярно…

— Ишь ты, непоседа, амазонка в климаксе! Справку о ее поездках за границу составь на имя Карпова — пригодится, но это — потом. Сейчас надо подумать, как заставить её подольше задержаться вне дома… «Выводить» её не надо — сама выйдет… Имеет обыкновение каждый день захаживать на Центральный рынок… зелень, телятинку парную, фрукты для хозяина покупает, но в квартире отсутствует не более полутора часов. Маловато ребятам для того, чтобы провести полноценный обыск…

— Насколько надёжна информация о том, что тётя Клава, отправляясь на рынок, покидает жилище не более чем на полтора часа?

— Надёжней не бывает… «Наружка» у неё третий день с «хвоста» не слазит, да и другие источники это подтверждают… Я вот о чём подумал: что если рынок она посещает со специфическими целями… Не на связь ли она там выходит? Да ты присядь, разговор длинный…

Казаченко раскурил очередную сигарету.

— Давай исходить из худшего: бабуля соучастница «ЛЕСБИЯНЫЧА». В таком случае все наши попытки выдернуть ее в военкомат, к участковому, в ЖЭК, в поликлинику обречены. Почему? Да потому что в любом вызове или приглашении, в какой бы традиционно-чекистской упаковке они ни были поданы, она наверняка усмотрит подвох. Ты же сам говорил, что она — женщина подозрительная и себе на уме… Не так ли? Не найдя убедительного для себя объяснения, зачем она вдруг понадобилась официальным инстанциям, она насторожится. А вот этого допустить мы не имеем права! Да и вообще, не кажется ли тебе, что от всех этих вызовов в военкомат, к участковому — попахивает портянками уполномоченных из ВЧК?.. Знаешь, какие инструкции давались в ликбезе для молодых чекистов в «Руководстве для агентов Чрезвычайных комиссий»? Цитирую: