Книжный ниндзя - Эли Берг

Она вздохнула, вспоминая его взгляд, когда он рассказывал про Хейзел Д. Фрэнки никогда не видела выражения такой глубокой потери. Такими ей представлялись чувства Декстера Мейхью, когда умерла Эмма Морли. «Ладно, ты сможешь, – подумала она. – Ты…»

– Я так и думал, что слышу чье-то жуткое дыхание на пороге! – Дверь распахнулась, и Фрэнки в ужасе отпрыгнула.

– Ах, извини. Я как раз собиралась постучать. Это тебе, – быстро сказала она, впихивая бутылку с вином в руки Санни.

– Пино, мое любимое. Входи. – Санни непринужденно положил ладонь на спину Фрэнки, ниже пояса, и мягко проводил внутрь.

Сильный запах расплавленного сыра и свежеиспеченного теста наполнил легкие Фрэнки. Квартира Санни была выкрашена в яркий синий цвет, обеденный стол – накрыт большими листами оберточной бумаги, изрисованной быстрыми набросками.

– Ух ты, – сказала Фрэнки.

– Я же говорил, что у меня беспорядок, – пожал плечами Санни.

Фрэнки притянул один особенно красочный рисунок: красивое, но вызывающее изображение руки, держащей кровоточащее сердце перед елкой, увешанной гирляндами и разноцветными украшениями, над которым было написано большими черными буквами: ОДНАЖДЫ В РОЖДЕСТВО ОН ПОДАРИЛ СВОЕ СЕРДЦЕ. Она коснулась грубой оберточной бумаги, потом посмотрела на лежавший рядом рисунок. РОДНЫЕ ПОЧКИ – значилось там над великолепным изображением как будто переплетенных Ромео и Джульетты, которых соединяла в объятиях одна кровоточащая почка.

– Что это за рисунки? Потрясающие, – сказала Фрэнки, не в силах отвести глаза.

– О, просто кое-что, над чем работаю. Не суди строго, они пока сырые, – отмахнулся Санни.

– Это ты рисовал? Великолепно!

– Ага. Быстро набросал. Пока что они на стадии концепции.

Фрэнки оглянулась на Санни, который возился в тесной кухне. Его плечи были напряжены; он выглядел если не нервным, то уязвимым.

– Блестящие рисунки. Не знала, что ты умеешь рисовать, – сказала Фрэнки.

– Ну да. Я был арт-директором АКДБ до прошлого года, когда уволился и решил работать на себя.

– Арт-директор АКДБ? Разве это не одно из самых крупных рекламных агентств в Австралии?

– Ага.

– Почему я этого не знала? – сказала Фрэнки.

– Ты не спрашивала, – ответил Санни, и Фрэнки немедленно почувствовала себя виноватой.

– Так почему ты уволился? – тихо спросила она.

– Мне нравится рисовать, решать задачи, придумывать большие концепции. Но мне надоело придумывать эти концепции для зубной пасты и банков. Понимаешь? То есть я знаю, что это нужно делать, чтобы платить по счетам, но я хотел чего-то большего. Поэтому предложил концепцию благотворительного проекта для «Трансплантологии Австралии». Это благотворительная организация, к которой я отношусь особенно трепетно из-за… ну… Хейзел. – Санни помедлил, и у Фрэнки екнуло сердце. – Моему креативному директору, директрисе, понравилась концепция, но она не собиралась реализовывать ее бесплатно, несмотря на то что это мультимиллионный бизнес. А у «Трансплантологии Австралии» не хватит денег на оплату. – Фрэнки услышала горькие нотки в его голосе. – Поэтому на следующий день я написал заявление. И с тех пор веду переговоры с «Трансплантологией Австралии».

– Это очень смело.

– На самом деле нет, – попытался отмахнуться Санни. – Я просто должен был это сделать. Чтобы не стыдно было смотреть на свое отражение в зеркале.

– Потрясающая идея. Мне нравится, – сказала Фрэнки, разглядывая наброски, каждый из которых был отсылкой к той или другой книге.

– Так что, это… связано с тем, как она умерла? Хейзел? – Фрэнки произнесла ее имя осторожно и увидела, как в ответ сморщился лоб Санни.

– А, кажется, пицца подгорает. Лучше достать ее, пока я опять не поджег кухню. Это отдельная история! – Санни бросился на кухню, оставив Фрэнки смотреть на его рисунки и с именем Хейзел на губах.

* * *

– Пицца по-тря-сающая! – Фрэнки откусила от куска, покрытого грибами, красным перцем и оливками. – Не могу поверить, что ты это приготовил.

– Это единственное, что я действительно умею готовить. Но получается хорошо, даже если это я сам говорю, – улыбнулся Санни.

– Еще как умеешь. И я разбираюсь в пицце. Не помню, говорила ли тебе, но это моя самая любимая еда, – сказал Фрэнки.

– Я так и понял, когда ты в тот раз заказала две огромные пиццы себе одной, – засмеялся Санни.

– Эй! Это были времена отчаяния, друг мой. Времена отчаяния. Если прозвище «девушка с месячными» не требует двух больших пицц, то не знаю, что их стоит.

– Так как продвигается твоя писательская работа? – спросил Санни.

Фрэнки пригубила вино и подумала, не рассказать ли ему про блог. Его это, наверное, повеселит. «Может, в другой раз».

– Никак.

– Почему? Ну же, Фрэнк. Я прочитал твою последнюю книгу. Она замечательная. Правда. А я ненавижу любовные романы, – улыбнулся Санни.

– Ты прочитал «Современную Остин»? Когда?

– В тот же день, когда узнал, что это ты ее написала.

У Фрэнки сердце забилось чаще, и она прикрыла лицо куском пиццы.

– Не может быть!

Санни накрыл ее руку своей, аккуратно убрав пиццу в сторону.

– Тебе следует гордиться своей работой. Это такая хорошая книга, Фрэнки. Твои романы – это искусство.

– Не говори со мной об искусстве, мистер арт-директор. Эти рисунки – они действительно потрясающие. – Фрэнки жестом указала на наброски, приколотые к стенам, пытаясь отвлечь и его, и себя.

– Ничего особенного. Просто эскизы. Мои лучшие работы – это картины маслом.

– Картины маслом? Вы полны сюрпризов, мистер Дэй. Можно взглянуть? – спросила Фрэнки.

– Ну, одна из них висит у меня в спальне, и, возможно, позже ты ее увидишь, – подмигнул Санни.

У Фрэнки застучало сердце, а взгляд метнулся к двери, которая маячила в конце короткого коридора, уводящего из гостиной.

– Так про эти концепции, – сказала она, взяв себя в руки. – Ты сказал, что предложил их «Трансплантологии Австралии»?

– Да, мы с ними несколько раз встречались, и, судя по всему, им очень понравилось. У меня хорошее предчувствие. Наконец-то. Они годами пытались привлечь людей с помощью фактов и чисел, но это не работает. Я пытался показать, что нам нужно затрагивать души людей. По-настоящему заставить их думать и чувствовать. Надеюсь, что привлекательные большие рисунки с эмоциональным посылом в сочетании с реалистичными, кровавыми и подробными изображениями сработают. Нужно только, чтобы они наскребли достаточно денег для запуска процесса. Я бы сделал все бесплатно, но выпускать рекламу – недешевое удовольствие, – сказал Санни.