Кризис Империи - Дэвид Аллен Дрейк

— Его утверждения совпадают с полученной Бетти информацией.

— Ты хочешь так думать.

— Говорю тебе — они продают боевые корабли губернатору Пауку. Ты спросил его, где обычный торговец возьмет такие корабли. Маас ответил, что они их строят — или, по крайней мере, переоснащают — на своем заводе… А теперь ты говоришь, что все это — плод моего богатого воображения? Какие тебе еще нужны аргументы?

— Просто… — начал было Бертингас, но перебил себя: — Если поступать по справедливости — по закону, — мы должны представить Пакту хоть какие-то доказательства, прежде чем Пакт начнет боевые действия. Кто-нибудь видел эти военные корабли? Кто-нибудь считал, сколько судов пропало? Был ли кто-нибудь атакован?

— Хочешь дождаться, пока они не начнут использовать свои корабли?

— Я дождусь расследования, которое подтвердит состав преступления и сформулирует конкретные обвинения, прежде чем обрушиваться на них «с высокой орбиты». Вы, флотские, смотрите на все с точки зрения Главного центра: вы полагаете, что все происходящее в провинции, здесь, в Скоплениях, является бунтом варваров. Сначала выжечь каленым железом, потом задавать вопросы. Однако Хайкен Мару, несмотря на все ее недостатки, поддерживает и развивает экономику нашего Скопления. Стоит нарушить равновесие здесь, и что-нибудь развалится там.

— Звучит так, словно ты защищаешь Хайкен Мару после двух покушений. Или трех, считая погром в Чайна-тауне.

— Нет, не защищаю. Просто рассуждаю. Смотрю, кто участвует в этом. Кто агент Хайкен Мару. Кто нейтрален. Кто случайный прохожий. Дейдра Салли вроде бы в этом не замешана, игнорирует все местные склоки, но можно ли в этом быть уверенным? Ее могли окрутить спустя пять минут после приземления на Палаццо — или пятью годами раньше. В такой ситуации начинать расследование против крупнейшего конгломерата четырех Скоплений — дело очень деликатное. Мы должны быть уверены, в какую сторону дует политический ветер.

— Да-а, братец. В таком случае Хайкен Мару запустит в тебя зубы прежде, чем ты пошевелишь хоть одним пальцем.

— Такое может произойти. А любая альтернатива может быть еще хуже. Особенно если мы появимся в Мейербере с обвинительными речами и начнем произносить их не тем людям. К примеру, ты расскажешь все капитану первого ранга Туэйту.

— Ой, — сказала Мора, — я и забыла про него. Мне нужно добраться до базы Джемини без его ведома, так?

— Ты сумеешь это сделать?

— На частной яхте, наверное. У Бетти имеются коды доступа к базе. Есть ли в вашем департаменте курьерские катера, суда обслуживания, почтовые капсулы — что-нибудь в этом роде?

— К сожалению, мы имеем дело только с лазерными лучами и гиперволнами. За всем остальным мы обращаемся к командованию Скопления и просим его доставить людей или оборудование.

— Знаешь кого-нибудь, у кого есть яхта?

— Конечно. Одна есть у Валенса Элидора. «Аврора» — у губернатора. Не думаю, что они одолжат мне свои яхты на уик-энд, не задавая вопросов.

— Я что-нибудь придумаю.

— Ну, только не начинай делать открытых обвинений. Слушайся меня во всем, что касается Хайкен Мару — о'кей?

— О'кей… Я за пять минут предупрежу тебя, когда соберусь предъявить обвинения. Хорошо?

— За десять минут — минимум.

— Ладно, за семь.

— Договорились.

Они пересекли городскую черту. Воздушный контроль зарегистрировал их аэрокар и указал ему свободный воздушный коридор.

— Что мы будем делать в Мейербере? — спросила Мора. — По-прежнему станем убегать от кого-то и прятаться?

— Нет, это бессмысленно. Сейчас мы отправимся туда, где Хайкен Мару нас вовек не найдет. Но сначала туда надо попасть.

— И где же это?

Вместо ответа Бертингас наклонил нос аэрокара, и машина спикировала к пирамиде Правительственного блока. Аэрокар оказался на уровне посадочной площадки сто двадцать третьего этажа.

— Итак, «улыбка и салют», — приказал Тэд своему ПИРу.

«Правильно, босс!» — и ПИР начал переговоры с системой доступа на площадку.

— Мы собираемся пойти туда? В этой одежде? — запротестовала Мора, отряхивая пыль со штанин. Она запустила руки в волосы, которые последние двадцать четыре часа не видели расчески, и вместо зеркала посмотрелась в какую-то хромированную деталь.

— Ты выглядишь прекрасно, — произнес Тэд, нахально улыбаясь.

Она метнула на него свирепый взгляд, но прихорашиваться кончила.

Они приземлились на узкий выступ и выбрались из машины. Посмотрев вниз, Мора содрогнулась и вцепилась в руку Тэда. Бертингас повел ее к трубе лифта.

На девяносто девятом этаже их встретили Джина Ринальди и Пэтти Фиркин. Джина, как обычно, выглядела спокойной и грациозной, элегантной и выдержанной. «Как новенький скальпель», — пронеслось в голове Бертингаса. По сравнению с ней, Фиркин выглядела ужасно: белая повязка на лбу, левая рука висит на перевязи. Не так уж плохо, учитывая скачку на броне подбитого «дракона», которого она к тому же подбила собственными руками.

— Мора, познакомься, это Джина Ринальди, мой секретарь. С Фиркин ты уже встречалась — и даже отстреливалась вместе с Морой. Джина, это Мора Костюшко, дочь нашего адмирала. Ей нужно привести себя в порядок и найти свежую одежду. У вас у обеих, похоже, один размер одежды… У тебя есть платье и белье, которое ты могла бы ей одолжить?

Джина слегка покраснела — насколько вообще могла изменить свой цвет кожа деоорти.

— Я придумаю что-нибудь, Тэд, — сказала она.

Джина взяла Мору за руку и повела ее прочь, затем обернулась:

— Кстати, к нам начал поступать постоянный поток рекрутов на те две базы, что ты попросил меня организовать. Кому-то надо туда поехать, все проверить и разместить их. Поскольку это твой проект, я назначила тебя добровольцем. И директор сказал, что хочет видеть тебя в ту же минуту, как ты появишься. Он тоже знает, что ты здесь. Тебе надо немедленно идти наверх. Это его приказ.

— Боже мой! Тогда мне нужна свежая форма, бритва и все последние данные. Ты поможешь мне?

— Сначала я помогу леди, сэр, — сладко улыбнулась Джина и повела Мору по коридору.

— А сами вы одеться не можете? — язвительно спросила Фиркин.

— Самому не так интересно, — буркнул он в ответ и направился в свой кабинет. Пэтти последовала за ним. Он обратил внимание, что она еще и хромает.

Через шесть минут он был готов встретиться с Селвином Прейзом. Он поднялся на лифте один, прошел мимо юного цербера из службы охраны и, преодолев Лабиринт, вошел в офис директора. Секретарь Прейза, все еще предположительно человек, объявил о приходе Бертингаса и провел его в кабинет.

Директор Бюро коммуникаций изучал голографическую проекцию на своем столе. Ось диффузора совпадала с углом зрения Тэда, поэтому он различал только бесформенные цветовые пятна, которые могли быть чем угодно, от строительных схем до голых красоток. Прейз с трудом переключил свое внимание, словно на голограмме действительно были красотки. Его глаза, два маленьких черных агата, впились в Бертингаса.