Мир № 404 - Илья Коновалов

слезами и слова вышли тихими и едва слышными. — Такого не бывает. Не в этом проклятом мире. Здесь никогда не происходит ничего хорошего.

— Именно это мне и сказал Ян. — Ольга, которой надоели слезы идущей рядом девчонке зло насупилась и остановилась на пороге в кухню. — Никогда не бывало так, чтобы после сброса приманки на Свалку не находили ни крыс, ни остатков приманки. Ясно тебе? А теперь заканчивай реветь и марш собираться и переодеваться. Сегодня ты за столом прислуживаешь, а потому иди приводить себя в порядок.

До Лукерьи, которая командовала прислугой в господской усадьбе Настя добралась моментом, тщательно загнав вглубь души все свои переживания и маленький огонек тихо тлеющей надежды. Девочка уже давно привыкла, что другим людям зачастую все равно на ее переживания. Они чужие и этим все сказано. А значит и знать им не следует, что твориться на душе мелкой девчонки. Меньше будет шансов, что будут насмехаться и стараться ударить побольнее в уязвимый уголок души. Причем даже не от какой-то врожденной человеческой злобы. Больше от скуки и желания покуражиться над беззащитной мелкой девчонкой, на лице которой уже были видны следы красоты, которая пышным весенним цветком готовилась распуститься в ближайшие годы..

Лукерья придирчиво осмотрела уже наряженную в строгое платьице служанки девчонку и недовольно поморщилась. Не любила она смазливеньких молодых дурех. Вечно из-за таких возникает куча проблем. Вот только и приказ господина ясен — заменить старую и нерасторопную прислугу на молодых и прытких. И пока новых беспризорников не наловили в трущобах и не обучили должным образом приходиться пользоваться теми, что есть. И хоть что-то умеют делать.

Да и завидовала Лукерья если честно юности и красоте малолетки. Как ей самой снова хотелось почуять тот огонь молодости, безумным огнем ревущий в жилах. Старая управительница даже зажмурилась на мгновение замечтавшись, а очнувшись увидела на себе прямой взгляд зеленых глаза этой малявки и взъярилась.

— Ты мелкая тупая дрянь, выброшенная на помойку своей проституткой мамашей еще и пялиться на меня будешь? Я тебе где сказала быть еще пять минут назад, дура? — И не важно, что Лукерья ничего этой мелкой пигалице сказать не успела. Разочарование, зависть и злость кипели внутри и требовали выхода. А Настя просто оказалась под рукой. Никому не нужная сирота, за которую некому заступиться.

Ремень раз за разом взлетал над попой девчонки и падал вниз. Настя взвизгивала, плакала и просила ее остановиться, но не двигалась. По своему опыту знала, что будет на порядок хуже, если попытается дергаться. Пожилая женина на ударе десятом наконец спустила накопившуюся злость и раздраженно бросила тонкий пластиковый пояс на кресло.

— А ну встала и привела себя в порядок если не хочешь продолжения. — Управительница зло прошипела угрозу в заплаканное личико. — Через пять минут чтобы была в столовой. Бегом, мелкая дрянь.

Настя поспешно кинулась приводить себя в порядок, смывая с мордашки остатки слез и разглаживая складки на черно-белом платье служанки. Никаких других следов тонкий пояс на ней не оставил. Управительница за многие годы отточила умение бить больно и оставлять минимум видимых повреждений.

Злость, страх и ненависть Настя запихала поглубже и к назначенному времени уже прибыла в столовую и совместно с другими принялась накрывать резной каменный стол. Только иногда слегка морщилась, стараясь делать это абсолютно не заметно и проклиная свое давнее желание пойти в услужении клановым. Именно она тогда уговорила брата согласиться на посулы вербовщиков. Уж очень ей в душу запали рассказы опустившихся проституток с улиц о красивой жизни аристократов. Ей почему-то казалось, что ее точно заметит кто-то из молодых и прекрасных аристо и влюбиться.

Ксан напрочь тогда отказался даже разговаривать об этом. Как чувствовал подвох в гуляющих по трущобам сказках. Только угроза Насти уйти туда без него подействовала. Младший брат привык заботиться о сестре и не смог остаться один на стылых и голодных улицах Петербурга.

— Еще раз скривишь свою поганую рожу я отправлю тебя в Зверинец. Ясно? — Лукерья заметила гримасу девочки и разозлилась окончательно. И немного испугалась. Ей тоже могло серьезно влететь за нерадение слуг от хозяев. Управительница даже пожалела, что не сдержалась и наказала мелкую перед работой, а не после.

Насте упоминания зверинца хватило с лихвой, чтобы в один миг отложить свои страдания на потом. Зверинец пугал. Там держали химер, с которыми работали клановые Одаренные-генетики и ходили устойчивые байки среди слуг, что в своей работе маги часто используют людей в качестве материала.

Лукерья еще раз взглянула на застывшую в неподвижности фигуру служанки и уже на всякий случай хотела ее отослать, но не успела. Прозвенел звонок и к накрытому столу стали собираться члены старшей ветви рода Затоновых.

Сначала шумной гурьбой и с веселыми смешками ввалилась младшее поколение. Потом по одному стали подтягиваться остальные члены семьи. Даже мрачный Сэм зашел внутрь столовой перед самым приходом отца и занял свое место наследника не вдалеке. Настю он заметил и его лицо искривила легкая гримаса, словно он укусил лимон.

Девочке удалось не вздрогнуть и сохранить на лице нейтральное выражение. Хотя только Провалу ведомо чего ей это стоило.

Глава клана зашел последним вместе со своей старшей женой Елизаветой Андреевной. Его настроение было далеко от безоблачного. Да и его спутница жизни шагала с брезгливым выражением лица. Похоже супруги не так давно знатно поцапались. Младшие жены Игоря-Бури были наоборот веселыми и довольными. Алена и Евгения относительно не давно вышли замуж за Затонова и пока их роль в новой семье сводилась к минимуму. Они себя раньше чувствовали просто ходячими инкубаторами с сиськами, но теперь между старшей женой и Игорем явно пробежала большая и жирная кошка. И с их точки зрения пришло время провернуть маленькую революцию в отдельно взятом клане. Тем более есть такой повод.

— Дорогой, — Алена перед тем как сесть на свое место наклонилась к уху старшего Затонова и что-то ему быстро прошептала на ухо.

Буря скривился. Уж очень он не любил, когда ему столь настойчиво кто-то навязывал свое мнение. Вот только и игнорировать желание подавляющего числа вассалов и членов семьи он больше не мог.

— После обеда, — рыкнул на свою младшую жену Затонов, хоть здесь оставляя за собой последнее слово и мрачно взглянул в сторону Сэма. Да уж. Удружил наследничек. И плохо даже не то, что его сын любил кровавые забавы с молоденькими простолюдинками. Плевать ему на то. А плохо, что вся эта грязь вылезла на поверхность.

Вся семья словно почуяв шевелившееся внутри