Гордость завоевателя - Тимоти Зан

— Не откажите в любезности, — неожиданно вмешался другой мрашанец. — Наверняка это не так уж трудно устроить. Вы ведь можете сделать небольшое исключение для лорда Стюарта Кавано, бывшего члена Парламента Северного Координационного Союза.

Кавано присмотрелся к говорившему. Этот мрашанец был старше обоих таможенников и старше тех троих, которые уводили Фиббит в Информационное агентство. Он производил впечатление умудренного жизненным опытом, уверенного в себе. Определенно, Колхин имел в виду его, когда говорил о важном мрашанце, присоединившемся к троим филерам.

— Благодарю вас, — сказал Кавано. — А вы…

— Пааликко, — с легким поклоном представился мрашанец. — Департамент отношений с гостями. Скажите, лорд Кавано, какую из работ Фиббит вы хотели бы увидеть?

— Она говорила о портрете какого-то человека, — пояснил Кавано. — Человека, который часто наведывался в Информационное агентство.

— Понимаю, — сказал Пааликко. — Вы знакомы с этим человеком лично?

Кавано пожал плечами:

— Вряд ли. Фиббит не называла его имени.

— И все же вы хотите увидеть его лицо…

— Я интересуюсь тем, насколько хорошо Фиббит удаются портреты людей, — объяснил Кавано. — Мне нравится ее стиль, и я подумываю о том, чтобы заказать гобелен для себя.

— И поэтому вы последовали за ней прямо сюда, в космопорт? — Мрашанец наморщил лоб, подражая человеческой мимике. — Весьма необычный поступок.

— Мы, бывшие члены Парламента, бываем весьма эксцентричными, — улыбнулся Кавано. — Кроме всего прочего, мы иногда проявляем заботу о неподобающим образом одетых и получающих недостаточную плату художниках, независимо от их государственной и расовой принадлежности. Такой, знаете ли, у нас обычай.

— А-а… — Пааликко кивнул. — Древняя эвонская традиция! Как же она называется?.. Самаритянство титулованных особ?

— Благотворительность, — поправил его Кавано. — И, вообще-то, этот обычай существовал задолго до колонизации Эвона. Фиббит попала в затруднительное положение, и я собирался помочь ей, как только покончу со своими делами.

— Очень благородно с вашей стороны, — согласился Пааликко. — И все-таки теперь вы видите, что необходимость в вашей помощи отпала. Фиббит отправляется домой.

— Я рад за нее, — сказал Кавано. — Тем не менее, пока она еще здесь, я прошу разрешения взглянуть на ее гобелен с портретом человека.

— Благотворительность… — повторил Пааликко, как будто пробуя слово на вкус. — Да. Но в данном случае, боюсь, произошла небольшая путаница, лорд Кавано. Разве невмешательство в частную жизнь не является столь же древней традицией? Гости приезжают в Мидж-Ка-Сити не для того, чтобы их портреты открыто выставлялись на показ всем незнакомцам.

Кавано мысленно выругался — такого аргумента он не ожидал.

— Этот человек открыто появлялся в общественных местах, — напомнил он. — И непохоже, чтобы он от кого-то прятался. Если бы я был здесь в то время, я бы мог его увидеть собственными глазами.

— Однако вас здесь тогда не было, — сказал Паалик-ко. — На каком же основании вы требуете, чтобы я позволил нарушить его право на частную жизнь?

Кавано посмотрел на Фиббит:

— Если честно, Пааликко, я думаю, что ваше разрешение тут совсем не требуется. Гобелен с портретом является собственностью Фиббит. И только она может решать, показывать его кому-го или не показывать.

— Эти вещи уже прошли таможенный досмотр… — снова затянул свое таможенник.

— Прошу вас, — снова оборвал его Пааликко. — Ваше замечание вполне обоснованно, лорд Кавано. Каким же будет твое решение, Фиббит а Бибрит а Табли ак Приб-Ала?

Несколько секунд Фиббит стояла молча. Потом она как будто поняла, что ей предлагают принять участие в беседе.

— Да, — сказала ткачиха. — Конечно же, Кавано может посмотреть на гобелен.

— Значит, так и решим, — Пааликко повернулся к таможенникам. — Давайте гобелены сюда.

Таможенники в голубых шапках молча повиновались — взяли по стопке картин и передвинули на ближний к Пааликко край стола.

— Этот портрет здесь. — Фиббит брала и оглядывала гобелены один за другим. — Я его сделала всего лишь несколько дней назад, поэтому очень хорошо помню…

Она умолкла, растерянно глядя на очередную рамку с тканью.

— Что такое? — спросил Кавано.

Фиббит медленно положила три гобелена на стол и взяла четвертый. Впрочем, это был уже не гобелен, а бесформенные лохмотья.

— Что случилось? — спросил Кавано.

— Я не знаю… — едва слышно сказала ткачиха. — Не понимаю.

— Какой стыд… — с чувством произнес Пааликко.

Кавано посмотрел на мрашанца, затем подошел к Фиб-бит и наклонился к отложенным ею гобеленам. Два — в полном порядке, а вот третий… В одном углу кончики гвоздей, которые скрепляли рамку, на несколько миллиметров выступали из дерева.

— Кажется, я понимаю, что произошло. — Кавано показал острия. — Вероятно, при транспортировке гвозди расцарапали ткань на лежащем под ними гобелене.

— Да, похоже на то, — печально сказала Фиббит.

— А вы можете восстановить этот гобелен? — спросил Колхин. — Я имею в виду, соткать портрет еще раз?

— В этом нет необходимости. — Кавано метнул предостерегающий взгляд на телохранителя. — Я смог оценить стиль и технику по другим твоим работам, Фиббит. Не согласишься ли соткать на заказ гобелен с моим портретом?

Какое-то время все внимание ткачихи было приковано к погубленному гобелену. Потом она с присвистом вздохнула и положила рамку на стол.

— Конечно, я бы с радостью выполнила для тебя эту работу, Кавано, — сказала Фиббит. — Ты полетишь на том же корабле, что и я?

Кавано посмотрел на Пааликко:

— Я полагал, что ты сможешь сделать это в моих апартаментах, до отлета. Твой корабль отправляется еще через шесть часов.

Фиббит склонила голову набок:

— Шесть часов? Но мне сказали, что корабль улетает прямо сейчас…

— И он улетит, — вмешался Пааликко. — Коммерческий рейсовый корабль на Ала, о котором говорит лорд Кавано, действительно отправляется через шесть часов. Но твое место — на мрашанском дипломатическом курьере, который отбывает немедленно.

— Ах… — Фиббит снова повернулась к Кавано. — Мне очень жаль, Кавано. Но я могу дать свой адрес в Приб-Ала. Возможно, мы еще увидимся в будущем.

— Возможно, — сказал Кавано. — Но, с другой стороны, я так не люблю загадывать наперед. Увы, далеко не всегда мои личные интересы совпадают с интересами бизнеса, как это случилось в этот раз. И ты, Фиббит, можешь снова отправиться в путешествие, так что мне будет очень трудно тебя отыскать.