Игры шайтана - Александр Тамоников

14 апреля, в десять часов с минутами, в город прибыли Чекалин с Кудриным, поставив свои «семерки» на различные стоянки. Одну у Центрального стадиона «Торпедо», другую – у гостиницы «Звезда», где для них был забронирован двухместный номер.

В 14.30 Глеба вызвал Полуянов:

– На месте?

– Как и договаривались, а ты где?

– Снял комнату у одной старушки, в пяти минутах ходьбы от развлекательного центра. Значит, так. До 21.00 – отдыхайте, адаптируйтесь, а ровно в девять встречаемся за сквером напротив центра. Я буду ждать вас в машине, а вы свою оставите где-нибудь в переулке. Там и задачу уточню. С собой захватить «жучки», Юрию приодеться ловеласом. Оружия не брать. Вопросы?

– У матросов нет вопросов.

– Тогда до встречи, господа перекупщики.

Полуянов решил до наступления темноты побывать в дачном поселке Бор, где погибла семья друга, а возможно, и он сам.

От Лили Вадим узнал, где находится это место, и без особого труда нашел поселок, скрытый от шоссе густой, но еще не покрывшейся зеленью лесополосой.

У центрального въезда, представляющего собой распахнутые перекосившиеся ворота из металлического прута, он увидел старика, таскавшего дрова из сарая в дом, первый по главной улице. Подъехал ближе и остановился у забора его дачи. Вышел из машины:

– Бог в помощь, дед.

– Ай?

– Бог, говорю, в помощь.

– А-а?! Он поможет, жди, коль сам не перетаскаешь.

– Помочь?

– Чего?

– Ты что, глухой?

– Говори громче, – прикинулся инвалидом Филиппыч, – я на ухо слабоват. И зрение ни к черту. Да и то сказать, восьмой десяток доживаю на этом свете. А ты кто будешь? Я тебя тут раньше не видал. Аль обознался?

– Не обознался, дед. Я не местный. Присядем, поговорим? – кричал в ухо Филиппычу Вадим.

– Можно и присесть, – согласился старик.

Они сели на лавку, как раз там, откуда их мог видеть Николай. Но тот в это время лежал на печи, весь забинтованный.

– Об чем гутарить будем? – спросил дед.

– Для начала, может, познакомимся? А то как-то неудобно.

– А чего? Можно. Кличь меня Филиппычем, так все меня зовут.

– Ну а я Вадим. Слышал я, Филиппыч, что здесь недавно дача сгорела?

– Ну и че?

– Подумал, может, хозяева продадут участок? Я по натуре рыбак заядлый, а тут озеро, можно рыбачить и зимой и летом.

– Хозяева, говоришь? – дед на минуту задумался. – Ты что, газет не читаешь или телевизор не смотришь?

– А что?

– Ты ответь сперва.

– Нашу, московскую, прессу иногда просматриваю, а на телевизор времени не хватает. Работа, будь она неладна, почти все время отнимает. А почему ты спрашиваешь, дед?

– Так ты из столицы?

– Из нее, но в чем дело?

– А в том, что, если бы знал, отчего сгорела эта дача, вряд ли стал бы покупать ее. Даром бы не взял.

– Слушай, Филиппыч, можно без загадок?

– Отчего же! Конечно, можно! Дачу сожгли бандиты, после того как зверски убили хозяев. Вот так-то, и никаких загадок.

– Да ты что?! Не знал. И друг, который про нее сказал, не предупредил! Дела…

– Вот и я говорю.

– А за что убили, дед? И кто?

– Не знаю. Это в милиции поинтересуйся.

– Облом получается. А посмотреть ее можно?

– Дело твое, смотри. Я тебе не указ.

– Тогда я проеду гляну. Будет что друзьям рассказать.

«Нива» медленно покатилась к роще, где на фоне начинающей расцветать природы чернели останки дома Стариковых.

Филиппыч же, как только Полуянов скрылся среди домов, метнулся к Николаю.

Тот спросил с печи:

– Когда ты с меня лопухи свои снимешь? Жжет хуже горчичников.

– Сейчас ослобожу. Там, Коль, мужик какой-то на белой «Ниве» приехал. Вадимом назвался, сам, говорит, из Москвы.

– Вадим? – мысль о Полуянове на мгновение промелькнула в голове Старикова. – Из Москвы? Ну и что?

– А то, что он дачей твоей интересовался. Спрашивал, может, хозяева продадут участок после пожара? Газет наших местных не читал, об убийстве не знал, но по глазам видно – врет, чую, знает он обо всем!

– Про пожар откуда знает, не говорил?

– Друг какой-то ему сказал.

– Про пожар, выходит, сказал, а про убийство умолчал? Что-то здесь неладно, дед. Зная о сгоревшей даче, не знать про трагедию он не мог! Гость уехал?

– Уехал к твоему дому! Сказал, посмотреть хочет. А чего на пожарище-то смотреть?

– Так, быстрее освобождай меня, а сам на улицу. Будет возвращаться москвич этот, остановишь машину. Гляну я на него.

– Сделаем. Давай переворачивайся на живот.

Филиппыч приступил к своим обязанностям.

А Вадим Полуянов в это время подъехал к останкам дома. От него и сейчас несло гарью. Подполковник вышел, осмотрелся. Рядом никого. Дом обгорел наполовину, стены и пол уцелели. Полуянов зашел внутрь. Остановился на входе, внимательно, метр за метром, осматривая помещение.

Опытный взгляд разведчика сразу увидел отметины от пуль вдоль стены, справа от входа. Это обстоятельство заинтересовало подполковника. Он прошел в комнату, определил, откуда велся автоматический огонь. От пола, снизу вверх по диагонали. В стрелка, которым в данной ситуации мог быть только Николай, тоже стреляли. Били из пистолетов девятого калибра, «ПМ» или «ТТ», с двух позиций, от двери в спальню и от входной двери. Значит, здесь шел настоящий бой! Коле как-то удалось вырваться из лап бандитов, завладеть оружием и открыть огонь по врагу. Их было много, это следовало из того, что Стариков стрелял не выборочно по целям, а одной длинной очередью, стараясь увеличить зону поражения. От двери к двери, через всю комнату, и, судя по отметинам, на уровне середины человеческого тела. Только в одном месте он поднял ствол автомата. Видимо, в углу находились Тамара с Ольгой. Да, так оно, наверное, и было! В таком случае, шансов выжить у друга не было! Если только он не надел под одежду бронекостюм и пистолетные пули не задели голову. Костюм выдержал бы удары пуль, но эти удары вырубили бы Николая. На время, от болевого шока. По рассказам Лили, тело Старикова куда-то вывезли, а здесь нашли лишь немного обгоревшие, обезображенные насилием трупы женщин.

Куда вывезли бандиты Николая? В лес, где и закопали, добив контрольным в голову? Или сбросили с грузом в озеро? Или, увидев, что он жив, доставили куда-нибудь для продолжения допроса?