Двенадцать прикосновений к горизонту - Михаил Самарский

Примерно через полчаса нас остановили на посту ГАИ.

– Написано же «пустой», – бормочет шофёр, – ну чего ещё надо? Новый год на носу, а они всё тормозят и тормозят.

Но тут выяснилось, что нас остановили не для проверки документов. К водительской двери подошёл милиционер и спросил:

– Куда едем?

– В Ростов, – спокойно ответил Фёдор.

– Не могу приказать, – говорит гаишник, – могу только спросить.

– Спрашивай, командир, – улыбнулся водитель и предположил: – Наверное, кого-то подбросить?

– Точно, – обрадовался милиционер, – какой ты догадливый!

– Что я, первый день замужем? – говорит Федя. – Кого везти?

– Да дружбан мой, – отвечает гаишник. – Я сейчас его приведу. Не отправь, так он тут и Новый год встретит. Жена потом и меня живьём съест. Он тут у нас сегодня проставлялся.

– Ну давай, жду, – откашлялся в кулак шофёр. – Только не тяните, у меня тоже жена не подарок.

– Айн момент, – крикнул гаишник на ходу и скрылся за дверью избушки с надписью «ДПС».

Через несколько минут из помещения вышли несколько человек в форме, обнялись, пожали друг другу руки. Затем один, лет тридцати на вид, отделился от компании, подошёл к водителю и спросил:

– Брат, только честно скажи, тебе не в напряг? А то…

– Ну какой тут напряг, командир? – рассмеялся шофёр. – Я же не на горбу тебя повезу. А тут, – водитель постучал по рулевой колонке, – силёнок на всю вашу компанию хватит.

– О! – обернувшись к приятелю, крикнул наш без пяти минут пассажир. – Вот с ним поеду. У него с чувством юмора всё в порядке. А с той мымрой я бы и километра не проехал… Так что давайте, мужики, всего вам доброго. С наступающим вас! Я поехал!

Мужчина обошёл почему-то машину сзади и, открыв пассажирскую дверь, стал забираться в кабину. Я ловко запрыгнул на спальник.

– Степан! – объявил новый пассажир и громко хлопнул дверью.

– Фёдор, – ответил водитель и, протянув мужчине руку, кивнул в мою сторону: – А это Михаил.

– Сын, что ли? – спросил Степан.

– Родственник, – ответил Федя и спросил: – Куда едем, Степан? До Ростова?

– Не, – развёл руками Степан, – а что, Денис не сказал?

– Нет.

– До Каменска. В Каменске я живу. У меня тут друганы служат, приезжал поздравить.

– Тоже в ГАИ работаешь? – спросил Фёдор.

– Не-е, это не моё. Палкой махать – ну его к чёрту. Я на передовой, так сказать, в самом пекле.

– В смысле? – вздёрнул брови водитель.

– В прямом, – ответил Степан. – Опер я. Уголовный розыск.

Федя покачал головой и, ухмыльнувшись, спросил:

– И как тебя угораздило? Династия, наверное?

– Ты веришь, нет, – говорит Степан. – У нас никогда в семье ментов не было, я – первый.

– А чего пошёл в милицию? – спросил Фёдор.

– Хм, а куда было идти? После армии пошёл на завод… Не думал и не гадал, что в «мусорке» буду служить. Мы с Денисом в детстве ментов сами не любили, да годы пообтесали. Вот теперь он в ГАИ, а я в угро. А почему ты спрашиваешь? Тоже ментов не любишь?

– Командир, давай не будем на эту тему, – предложил Федя, – не то разругаемся.

– Да ничего мы не разругаемся, – рассмеялся Степан. – Я же знаю, что нас многие не любят…

– А за что вас любить? – вдруг процедил водитель. – Я, конечно, не говорю обо всех, но, согласись, большинство у вас всё-таки…

– Да говори, говори, не стесняйся, – сказал Степан.

– Ладно, – махнул рукой Федя. – Сам знаешь.

– Знаю, – кивнул милиционер. – А вот ты знаешь, что такое уголовный розыск? Пацан, – Степан вдруг обратился ко мне, – а ты, пацан, как думаешь? Почему люди идут в милицию?

Я пожал плечами и тихо сказал:

– Наверное, романтика!

– Эх, братко, – тяжело вздохнул наш опер, – какая к чёрту там романтика. Нет там никакой романтики. Одно дерьмо. Очень много дерьма. Это только в кино показывают красиво. А на самом деле уголовный розыск – это ежедневная суета, причём никому ненужная. Это море руководителей-долбо… извини, – пассажир похлопал меня по плечу, – в общем, притоны, трупы, допросы, наркоманы, алконавты, шлюхи…

– Степан, вот этого я не понимаю, – перебил Федя, – ну если там одни минусы, то зачем же вы туда идёте?

– А кто тебе сказал, что там одни минусы? – парировал Степан.

– Ну ты же говоришь, что много…

– Говорю, – согласился Степан. – Я говорю, что много дерьма, но везде есть свои плюсы и минусы. То же самое и в уголовном розыске. И, кроме того, служба в милиции – это грязная и неприятная работа, но тем не менее кто-то должен её делать!.. Без неё обществу никак. Без грязных сантехников не будут работать туалеты. Или ты не согласен? – Степан пристально посмотрел на водителя.

– Ну, в целом где-то ты прав, – кивнул Фёдор. – Без милиции тоже нельзя.

– А, – улыбнулся Степан, – врубаешься.

Заметив на остановке мужчину, водитель спросил у милиционера:

– Ну что? Возьмём?

– А не боишься? – ухмыльнулся Степан.

– Боюсь, – признался Фёдор Федя. – Без тебя не взял бы. А с милицией чего не помочь человеку?

– Тоже верно, – обрадовался милиционер.

Через минуту в кабину забрался парень лет двадцати пяти. Руки в наколках, на пальцах синие перстни, во рту прямо спереди золотой зуб, бровь над правым глазом перечёркнута шрамом. Парень симпатичный, но какой-то шумный и суетливый.

– Вот спасибо, браток. А я уже думал, в поле сгину. До Миллерово подкинешь? Два часа ловлю машину, никто не останавливается. Народ у нас запуганный стал.

– А чего ты к ментам не подошёл? Здесь пост недалеко. Они бы посадили.

– Ага, они бы точно посадили. Ты чё, дядя? Какие менты… К этим козлам обратись…

Фёдор громко закашлял в кулак. Но Степан решил, видимо, подыграть новому пассажиру:

– Да, что-то я не то ляпнул, браток. Точно. С ними лучше не связываться.

– А то. Мрази. Да что я вам говорю. Вы-то, водилы, не хуже меня знаете.

– Знаем, знаем, – продолжал играть Степан. – Суки, обирают нас как липок. На каждом посту: дай, дай, дай… Ты-то по ходу, братан, сам настрадался от этих упырей?

– А то, – разошёлся пассажир. – Кстати, – он протянул руку Спепану, – Гришкой меня кличут.

Степан назвал своё имя, пожал ему руку и спросил:

– Когда откинулся-то?

– В начале декабря, – бойко ответил Григорий.

– А за что чалился?