Дикая роза гор - Кристина Камерон

Щиты, которые были прикреплены у них под одеждой, спасли им жизнь.

Эдвард издал победный крик, и Руперт услышал его в своем замке. Безумная ярость охватила негодяя и злоба, от которой потемнело в глазах, затмила его разум. Они его одурачили – на этот раз! Но в следующий раз он им покажет! Победителем будет он! Он выдвинет против них целую армию. Скрежеща зубами от боли в ноющей ране, он стал обдумывать план мести, быстрой и свирепой.

Ребекка ахнула, увидев кровь на рубашке Эдварда. Однако он, не обращая на это внимания, махнул рукой, чтобы она не отставала. Ребекка крепко держала мать, но с трудом удерживалась в седле сама.

– Мама, ты можешь держаться за гриву?

– Ребекка, девочка моя, прости. Дорогое мое дитя, прости. – Мать захлебывалась рыданиями и, похоже, не отдавала себе отчета в том, что сейчас происходит.

– Тихо, мама, держись покрепче. – Ребекка ощущала дрожь, сотрясавшую мать, и с ужасом думала о том, что ей пришлось пережить. Она понукала коня, словно за ними гнался сам дьявол.

– Будь он проклят! Проклят навеки! – кричала она в ярости, пришпоривая коня. Скорей бы кончилась эта скачка. Господи, скорей бы вообще все это закончилось! «Настоящий воин коня не теряет... настоящий воин коня не теряет... настоящий воин коня не теряет...» – повторяла Ребекка слова Эдварда как заклинание.

Эти слова помогали ей не расслабляться. Наконец Эдвард придержал коня, и они не спеша въехали в лес. Деревья укрыли их от преследователей, здесь можно было найти убежище и защиту. Ребекка ехала в конце отряда.

– Стойте, болваны! Кто-нибудь из вас способен понять, что у меня не хватает сил удерживать маму? – Лицо Ребекки пылало гневом и стыдом уязвленной гордости. Для нее было унизительно просить кого-то о помощи.

Эдвард, услышав ее крик, подскакал к ней и перетащил Марту к себе на коня. Подъехал Маккей и разразился проклятиями при виде того, что сделал Руперт с его любимой женой. Лучники загородили ему дорогу, чтобы он не повернул назад и не учинил немедленную расправу. Маккей покорился, принял жену из рук Эдварда, и они тихо заговорили о чем-то. Отряд снова продолжил свой путь.

Мышцы Ребекки онемели от напряжения, ноги свело судорогой, руки тряслись. Сможет ли она выхватить меч, если понадобится? Подняв голову, она увидела, что Эдвард наблюдает за ней. Она надеялась, что он не заметил ее слабости.

Она всегда хотела воевать, разве не так? Да, хотела.

Она вспомнила трупы на поле боя и кружащих над ними стервятников. Но как может она доверить кому бы то ни было жизнь Эдварда? Как сможет она сидеть дома и ждать возвращения своих родичей? А если они не вернутся?

Они выехали из леса и увидели воинов их кланов, выступивших им навстречу. Они сидели в засаде на случай преследования.

– Ребекка, думаю, мы оба знаем, что тебе нужно сейчас делать. Правда? – Эдвард приподнял пальцем ее подбородок как всегда, когда хотел, чтобы она посмотрела на него. Ее гнев тут же прорвался наружу.

– Так пошли лучника... – Но, едва начав говорить, она осознала, что ведет себя как глупый ребенок. Ну зачем она так? Она смущенно опустила голову.

– Ты молодец. Ты выполнила свою часть плана идеально. Теперь тебе больше не нужно воевать. По правде говоря, я думаю, что сейчас от тебя в бою будет мало прока. Вспомни, как тяжело приходилось тебе даже без таких нагрузок.

– Я доставлю маму домой в целости и сохранности, – заявила она и почувствовала облегчение, когда это сказала. – А ты? Что будешь делать ты?

– Я останусь и буду драться до последней капли крови. Сознание того, что моя леди ждет меня дома, заставит меня поскорей закончить бой. Я избавлю землю от Руперта, даже если это будет последнее дело моей жизни. – Эдвард спешился. – Сними свой плед.

– Зачем? – Ребекка быстро оглянулась на окружавших их мужчин.

– Просто сделай это. А вы, – обратился он к воинам, – отвернитесь.

Все подчинились, не желая вызывать его гнев. Ребекка, удивляясь сама себе, тоже выполнила его приказ. Эдвард перенес на ее жеребца Марту.

– Спасибо, Эдвард. Думаю, что теперь, отдохнув, я смогу идти сама, – слабым голосом пролепетала мать Ребекки.

Этот голос надрывал сердце ее дочери и вызывал слезы на глазах. Эдвард посадил Марту на седло позади Ребекки и укутал их обеих. Затем он взял пояс и, обмотав вокруг их талий, крепко связал им мать и дочь вместе.

Теперь руки Ребекки были свободны. Если придется сразиться, она сумеет сделать это. Она не смогла сдержать слез, и то и дело вытирала их рукавом. Эдвард снова вскочил на коня, потому что за спиной уже раздавался шум погони.

Керкгард жаждал мести!

– Проклятие! – Эдвард нагнулся к Ребекке и поцеловал ее мокрые глаза. – Езжай, да поскорее! Не оглядывайся и не возвращайся! Если вернешься, навсегда потеряешь мое уважение. Вперед! – Он шлепнул ее коня по крупу, и жеребец пустился вскачь.

Ребекка все же оглянулась и увидела, что Эдвард подъехал к ее отцу, и они оказались в первых рядах защитников. «Господи, верни его мне живым!» Но сейчас было не до молитв: ей предстояла трудная работа. Осторожно направляя коня сквозь чащу, она чутко прислушивалась к тому, что происходило у нее за спиной. Ей хотелось услышать момент начала боя. Ее радовало, что враг не ожидает засады, а значит, его можно будет застать врасплох.

Она ехала не торопясь, чтобы не сбиться с пути. Дорога была ей знакома. Она вспоминала главные ориентиры: вот здесь кривое дерево, а дальше будет большой валун. Постепенно тело ее расслаблялось, напряжение покидало мышцы. За спиной она слышала спокойное дыхание матери.

Они ехали долго, и в конце концов Ребекка поняла, что пора сделать привал. Развязав пояс, она сняла тартан и спрыгнула на землю. Потом помогла спуститься матери. Они обнялись, поплакали, говоря друг другу слова утешения, и помолились за своих мужчин.

Ребекка не решилась развести костер, но быстро растерла в миске травы для матери и залила их водой – они должны были облегчить боль. Потом она отыскала в лесу ягоды и дикую репу. Вместе с сушеным мясом и сухарями получился неплохой завтрак. Ребекка думала о том, что пришлось вынести матери по вине Руперта, и понимала, что все было гораздо хуже, чем она представляла, и что едва ли мать захочет когда-нибудь рассказать ей об этом.

Еще она думала об Эдварде и сражении, которое шло сейчас в лесу. Убил Эдвард Руперта или нет? И не пострадал ли в битве он сам? И ее отец? Сердце подсказывало ей, что ее любимый жив. Она посмотрела на мать, и вздох сорвался с ее уст. Да, с отцом тоже все в порядке. Почему-то она в этом не сомневалась.

Однако что-то тяготило ее. Впрочем, пока она решила не думать о плохом.

– Мама, я уверена, что наши мужчины живы. Ты чувствуешь это?

Да, дочка. – Глаза матери смотрели на нее с немым вопросом.

– Я хочу рассказать тебе, что было со мной.