Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Граничные хроники. В преддверии бури - Ирина Мартыненко

Граничные хроники. В преддверии бури - Ирина Мартыненко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 148
Перейти на страницу:

– Что видишь? – Крыса чувствует на себе взгляд Ветерка.

– Да все так же, как и прошлый раз, – отвечает длинноволосый парень. – Линии, эхо нитей, следы старой магии, пятна золотистой охры от пролитого некогда зелья, разорванная клякса, следы погружений путников, завихрения потоков… Ничего ровным счетом не изменилось, Ветерок.

– Нет, там что-то должно быть. Что-то должно же ведь остаться!

– Могу поспорить, что до землетрясений тут уже побывали роботы-уборщики, – заметил Крыса, по-прежнему рассматривая видимую лишь ему одному сторону реальности. – Они давно здесь все хорошенько вытерли и заполировали. В этом они непревзойденные мастера.

– Не думаю, что хоть что-то они нам не оставили.

– Ну, не знаю, – пожал плечами темноволосый путник.

– Давайте быстрее, господин Крыса и господин Ветерок, иначе мне достанется от серкулуса за то, что я вас вовремя не привел к нему.

– Ты говорил о зелье, – обратился к Крысе Ветерок.

– Ага.

– Ты можешь осмотреть его получше?

– Как отпечаток игл Миарлиния, россыпь призрачных бус, рассыпчатый след из настойки Большого Тома и…

– Крыса!

– Понял. Без проблем. Сейчас выдам результат.

Парень безнадежно начал повторять привычные действа. Поддевать тонкую грань реальности. Прорезать ее. Аккуратно. До невозможности осторожно, чтобы не задеть тонкие нити сукна бытия. Он уверенными движениями отделил нужный след. Начал распутывать. Тонкие нити гасли под его взглядом. Отпадали. Тлели. Рассыпались в прах. Грустное занятие. Скучное и неприятное. Он считывал информацию. Ничего существенного. Еще одна неудача.

Клубок практически догорел, когда он внезапно что-то почувствовал. Что-то едва заметное. Еле уловимое. Он, ведомый провидением, откинув голову назад, посмотрел наверх, куда вели нити.

– Эй, куда это ты смотришь, Крыса. – Видимо, Ветерок, все же, удосужился поднять голову и взглянуть на темноволосого парня.

Тот же удивленно рассматривал представившуюся его взгляду картину, при этом думая о том, что если бы не его эронийские корни, он вряд ли бы когда-нибудь такое увидел. Вместе с этой мыслью он сразу же вспомнил Лису. Его напарник всегда утверждал, что это единственное, что оправдывает жизнь эрони как нации. Их глаза.

Жаль, что мага нет рядом. Они так и не сумели добраться до него. Но отчего-то Крыса был уверен, что его напарнику сейчас неплохо. Еще одно провидение?

– Вот тебе на, – выдох восхищения со стороны Ветерка.

Он тоже увидел то, что и Крыса. Ведь парень вывел в реальность остаточный след. Последнее эхо почившего времени разгорелось на потолке. Мгновение – и росчерк нитей погас, точно его и не было.

– Ну, надо же, – пораженно отозвался Андрейко.

– Вот видите, – с чувством выполненного долга сказал Ветерок. – Тут, оказывается, действительно есть над чем поломать голову.

11:30

Они мчались вперед. Старались ухватиться за опаленный след. Вслед за хвостом разгоревшейся кометы. Ведомые праведным гневом, они бороздили просторы самой тонкой грани между мирами. Пытались догнать обидчика. Настигнуть среди бескрайних потоков. Разнести на сотни осколков. Отомстить.

– Поправка! – чуть ли не во весь голос проорала в динамик Микуна. – Поправка! Чтоб тебя в темноту ветер унес, соколик ты недощипанный. Погрешность Бройса! Слышишь меня, Сморчок? Погрешность Бройса, чтоб тебя разорвало турбиной пополам и кишки в гидравлическом прессе размазало. Шасси в голове прочисти! Повторить? Что ты там вякаешь, самоубийцы кусок? Килем тебя по фюзеляжу! Ты хоть понимаешь, куда нас толкаешь, осел восколобый? Не видишь траектории? Совсем ослеп, карбюратор тебе в селезенку? Тебя что, ничему не учили, ошибка вселенной? Да? И повторю, Сморчок! Подавись уселком! Эос в глотку засунь, чтоб легче стало! Что усек, биплан бескрылый! Сам себе броню спали, и залейся своим биотопливом!

Бора передернуло. Он не любил ругань. Ему в жизни и так с лихвой хватало Соши, но Микуна, порой, в цветастости красноречия превосходила мастера-механика.

– Ты отвлекаешься от курса, – жестко поправил он разошедшегося второго пилота.

– Сам следи, – огрызнулась девушка.

– Прекрати так обращаться к старшим по званию, – гаркнул на нее Бор. – Или хотя бы убавь обороты, пилот.

Она оскалилась и вновь, не обращая внимания на его замечание, принялась распинать по связи соседний летный отряд.

Путник нахмурился. Он примерно понимал своего второго пилота. Командор как раз недавно читал о состоянии аффекта и практически был полностью уверен в том, что Микуна подвержена его влиянию. Пережитый ужас на плаце отразился на ней не самым лучшим образом. Бор воспринимал все по-другому. Сказалась разность культур и мировосприятия. Но и ему тоже, по-своему, было тяжело. И если Микуна выплескивала свои эмоции на товарищах-пилотах, то у его народа не принято было опускаться до подобного. Нельзя терять голову. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Он знал, что им следовало идти по ветру, забывая о собственных интересах. К тому же он – глава летного крыла. Путник как никак. Она – нет. Таких, как она, в Гильдии Ветра звали подзащитными. К тому же, все-таки девчонка.

– Пять градусов! Ты ошибся на пять градусов, Бромур Туркун! Разве не видишь? – отвлекла командора от раздумий Микуна.

– Два и три с четвертью. Не пять. Поправка на полотно.

– Пять градусов!

– Ты не берешь в учет природу ткани и ослабление верхнего потока у границ.

– Пять градусов! Из-за твоего бахвальства, Туркун, мы потеряем скорость на семь единиц. И не говори потом, что не предупредила тебя, когда мы застрянем в перекрестном свечении у самого предела.

– Я не собираюсь с тобой спорить, Микуна. Лучше просчитай курс от Альты до Мирры по касательной через край изнаночного полотна. Будь добра.

– Дурак! – в своей привычной манере откликнулась она.

Потому она и летела с ним в экипаже. Остальные пилоты ее, так сказать, недолюбливали. Мягко говоря. Он видел это. В своей манере, конечно. Не зря убивал столько времени за книгами. Но она хороший пилот. Это нельзя недооценивать. Ему по душе, конечно, больше летать в компании с Ласточкой. Алеги всегда спокоен, молчалив, немного угрюм. Прекрасный напарник в долгих перелетах.

Но Бору пришлось лично оставить его в резерве. Кто-то же из нынешних асов должен остаться на твердой земле. К тому же Ласточка один из немногих старожил. На их языке это значило, что алеги летает не по кромке, а над самой пустынной серой землей. Даже командор опасался подобных полетов, хотя и был путником. Небо там обманчивое. Неспокойное. Тяжелое. Лететь над бескрайним простором пепла полнейшее самоубийство. Он проглотит твою душу без остатка. Высосет ее. Сокрушит. Ты даже не заметишь, как станешь мертвецом. Вот только раньше все так делали. Летали через Изнанку. Слишком многих в те времена прибрала к себе холодная пустыня. Кто выжил – ушел, едва не потеряв душу. Шутки времени плохо лечатся. Изнанка убивает. Кто раньше был непревзойденным пилотом – теперь редко касается облаков. Бромур Туркун до сих пор помнил тех, кто так и не вернулся. Серая земля тянет к себе путников. Заманивает. Губит. Там много безымянных могил. Огненные отсветы небес околдовывают, заставляют возвращаться. Они изводят истинных. Опасное место. Бор знал по себе, хоть в то время уже не так часто летали, касаясь извечных потоков Изнанки. Поэтому он заставил алеги остаться. Оно того не стоило. Командор знал, что его товарищ не удержится и нырнет за грань. Захочет вновь увидеть небо. Зов крови. Путников гробит лишь она одна.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 148
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?