Райское место - Франсуаза Бурден

– А как над ними прежде издевались, над этими животными! Глумились, преследовали, убивали, держали в неволе, эксплуатировали, мучили… да что там говорить!

– Мне кажется, я слышу Лоренцо. Неужто старший братец обратил тебя в свою веру?

– А я всегда так думала. Вспомни, как я каталась по полу, умоляя купить мне собачку или хотя бы кота, но папа категорически отказывал.

– Потому что не хотел доставить удовольствие Лоренцо, который заявлял о своей любви к животным и клялся, что будет ветеринаром. А Ксавье презрительно смотрел на него и с усмешкой говорил, что вступительный экзамен быстренько лишит его всех иллюзий на сей счет. Ему было невдомек, что это как раз и подогревало стремление Лоренцо добиться своего.

– А почему мы никогда за него не вступались? – задумчиво спросила Анук. – Ведь мы же прекрасно видели, что он обращается с Лоренцо несправедливо, не так, как с нами.

– А что мы могли сделать? Вспомни: папа был человек крутой.

– Неправда! Нам он прощал всё.

– Но он никогда не допустил бы, чтобы мы заняли сторону Лоренцо. Даже маме, и той не удавалось. И потом, мы были слишком малы, чтобы вмешиваться в такие дела.

– Или слишком эгоистичны.

Валер призадумался над словами сестры, потом кивнул.

– Да, может быть… Каждый сам за себя.

– И я первая. Уже тогда меня интересовали одни только кулинарные рецепты, и мне было плевать на споры папы с Лоренцо.

– А мне – нет. Я восхищался своим старшим братом, и их ссоры огорчали меня до слез, так что я пытался вмешиваться…

– Ну еще бы, ты же был папиным любимчиком.

– Его «настоящим, единственным» сыном. Вот так он однажды назвал меня, и мне больно было это слышать.

– Да, он всеми силами изгонял из нашего дома призрак первого маминого мужа.

– Ненавидел его до такой степени, что запретил всё, имевшее хоть какое-то отношение к Италии.

– А помнишь, как Лоренцо был привязан к своему деду?

– Он его просто боготворил. И имел на это полное право. Этторе, по крайней мере, любил его.

Они помолчали несколько минут, мысленно перебирая свои детские воспоминания, потом Анук заговорила снова:

– А ты в курсе насчет ночного нападения в зоопарке? Какие-то двое мерзавцев избили Лоренцо.

– Да, он мне рассказал об этом по телефону. Жандармы расследовали дело, но если хочешь знать мое мнение, они никогда никого не найдут. Лоренцо уверяет, что они больше не вернутся, что это были дилетанты. Как ни странно, их вторжение доказало, что зоопарк охраняется совсем неплохо.

– И что наш брат не трус, не побоялся вступить в драку.

– А ты сомневалась в его храбрости?

– Конечно, нет. Но теперь бедняга похож на боксера – он весь разукрашен синяками, и на лице у него останется шрам! Он приезжал ко мне в «Кольвер» на ужин вместе со своей подружкой Сесиль – вот она-то перепугалась всерьез.

– Ага, значит, он вас познакомил? Это хороший признак!

– Ну, не знаю. Он выглядит не очень-то влюбленным. Зато она влюблена по уши, не сводит с него глаз и предупреждает все его желания. В общем, она очень милая, красивая, умная, воспитанная, трудолюбивая…

– Словом, совершенство, если не считать одного недостатка – она не любит животных. Или, вернее, ей на них наплевать.

– Вот оно что!

– По крайней мере, так утверждает Лоренцо. А его на сей счет трудно обмануть.

Анук разочарованно пожала плечами.

– Только не говори мне, что дело по-прежнему в Жюли.

– Кстати, у нее недавно случился выкидыш.

– Сочувствую ей, но надеюсь, что это не помешает ее свадьбе и отъезду из парка.

– А ты хотела бы, чтобы она исчезла из виду?

– Пока она будет рядом с Лоренцо, он не сможет привязаться ни к какой другой женщине. Она должна уйти из его жизни!

– Ты что-то очень уж враждебно к ней относишься.

– Я просто хочу, чтобы он был счастлив, он этого заслуживает, и у него всё для этого есть.

– А по-твоему, счастье достигается через любовь?

– Конечно!

– Ну, в таком случае ты несчастна, и я тоже, поскольку мы оба одиноки.

– Просто я еще не встретила подходящего человека.

– И я тоже! Но это не мешает мне радоваться жизни.

– Конечно, ты ведь у нас известный бонвиван! Любишь только победы и приключения.

– А ты?

– А я – свои кастрюли.

И она рассмеялась при виде скептической гримасы брата.

– Для меня этот ресторан одновременно и шанс, и вызов, с которым я надеюсь справиться. Мне некогда сентиментальничать; если я и влюблюсь, то пусть это произойдет нежданно-негаданно. Во всяком случае, в данный момент я не чувствую себя ни одинокой, ни несчастной.

– Но тебе уже тридцать один год.

– Ой, только не говори мне о биологических часах! Не все женщины мечтают завести детей.

– А вот Летиция в отчаянии от того, что ей это не удается.

– Тебе что-нибудь о ней известно?

– У нее все в порядке. Представь себе, им с Яном повезло найти в Бретани именно то, что они хотели. Он получил работу, подыскал маленький домик, и теперь Летиция ищет место фармацевта. Кажется, у нее уже несколько предложений. Мама, конечно, ужасно расстроена: ее младшая дочь будет жить в такой дали! Ну а папа просто вне себя оттого, что Летиция не захотела унаследовать его аптеку. Она давно уже предупреждала, что мечтает уехать из Парижа, а он всё не верил.

– Бедная мама! – вздохнула Анук. – Теперь ей придется долго уламывать его, чтобы съездить в Бретань к Летиции, съездить сюда, чтобы повидаться со мной, и по пути завернуть к Лоренцо. А ведь папа терпеть не может, когда она уезжает и оставляет его одного!

– Она все-таки свободный человек. Быть замужней женщиной и матерью семейства не означает быть пленницей.

– Но ей так трудно противоречить папе.

– Тогда пусть он ее сопровождает, вот и всё!

– В Бретань-то он, конечно, поедет. Хотя и разбранит на все корки аптеку, которую выберет Летиция, и примется ее убеждать, что та слова доброго не стоит. А вот начет поездки сюда…

Они переглянулись, зная, что думают одинаково. Брат и сестра очень любили своих родителей, но их огорчала покорность матери.

– Ладно, пора спать, ночь на дворе, – объявила Анук.

– У тебя завтра будет много народу?

– Да тут каждый день полно!

– Вау! И ты успеваешь всех обслужить?

– У меня хорошая команда поваров, молодой, но многообещающий сомелье, а в зале безупречный метрдотель.