Невеста шотландского воина - Адриенна Бассо

Грейс открыла было рот, чтобы напрямик сказать ему все, что она думает о нем и его выходке, но как раз в этот момент до ее сознания дошла смешная сторона подчеркнуто преувеличенной лести, это показалось настолько забавным, что она не смогла сдержать улыбки. Через миг улыбка превратилась в хихиканье, а еще через миг – в громкий неудержимый смех.

– Вы напрасно ударили его, хотя нельзя не согласиться с тем, что Саймон – напыщенный самовлюбленный болван! – Отсмеявшись, Грейс перевела дух.

Синие глаза Эвана загорелись от восторга.

– Какой у вас веселый и задорный смех! Как вас приятно слушать! Это чистая правда без всякой лести.

Грейс кивнула, от его искреннего признания у нее на душе стало удивительно легко. После этого они долго скакали, редко перебрасываясь односложными словами. Молчание вовсе не тяготило ее, напротив, ей нравилось ехать почти в тишине, наслаждаясь той близостью, которая возникла между ними после смешной выходки Эвана.

Ожидаемый дождь начался, когда они сделали короткий привал, чтобы перекусить. Однако дождь продолжался недолго, вскоре он совсем перестал. Тучи расступились, из-за них выглянуло солнце, согревая своими лучами путников, которые упорно скакали и скакали вперед, пока не начало темнеть и холодать. Пора было устраивать ночлег.

Воины Эвана так быстро, ловко и умело стали разбивать временную стоянку, что Грейс была приятно поражена: одни из еловых веток и одеял сооружали шалаши, другие разводили костры, третьи готовили еду и носили воду из протекавшего вблизи ручья. Разделение труда строжайше соблюдалось. Каждый из воинов знал, что нужно делать. Все трудились размеренно, не теряя ни одной минуты даром.

К удивлению Грейс, Эван работал наравне со своими спутниками. Он помог освежевать и выпотрошить пойманных кроликов и даже готовил для жаркого рагу из овощей.

В лагере царила теплая дружеская атмосфера, не было заметно явного разделения между начальниками и подчиненными, между рыцарями и простыми воинами. Вместе с тем чувствовалось общее уважение к их командиру. Эвану удалось завоевать любовь и доверие своих воинов, которые подчинялись ему не из-за страха, а из уважения.

Эван подал Грейс миску с горячим кушаньем. Она с благодарностью кивнула ему и набросилась на еду.

Эван сел рядом с ней. Вот так они и ели, посматривая на горевший огонь и прислушиваясь к уютному потрескиванию дров в костре.

Внезапно налетевший ветер заставил Грейс съежиться от холода. Эван нарочно приблизился к ней вплотную, от него шло благодатное тепло, и Грейс не стала возражать против столь тесного соседства.

– Вот. Попробуйте! – Он протянул ей чашку.

Она послушно сделала глоток, приятное тепло охватило все внутри нее, и Грейс заурчала от удовольствия.

– Что это за напиток?

– Смесь из горячей воды, виски и меда. Прекрасное согревающее средство, проверенное не раз.

– Согласна, – ответила Грей и закашлялась.

– Если напиток слишком обжигает горло, могу предложить другое согревающее средство. – Он многозначительно покосился на нее.

– Надеюсь, вы не забыли, Эван, куда я еду? Кажется, в монастырь, не так ли?

– Конечно, не забыл. Именно поэтому я и предложил вам тепло и заботу мужских рук, о чем там вам придется забыть.

– Можно жить и без этого.

– Конечно, можно. Вот только можно ли будет считать это настоящей жизнью? Мне кажется, нет.

Смутившись, Грейс отвернулась от него. Ей вдруг стало жарко. Приятные мурашки побежали у нее по спине, быстро и гулко забилось сердце. Однако усилием воли Грейс сдержала охвативший ее жар.

Она так торопливо вскочила на ноги, что едва не опалила подол платья об огонь.

– Желаю вам спокойной ночи, Эван.

– Сладких снов, Грейс.

Его голос прозвучал хрипло, в нем слышалась плохо скрытая страсть. Дрожа не столько от ночного холода, сколько от возбуждения, Грейс поспешно направилась к своей палатке. Там в углу, свернувшись калачиком, тихо похрапывала Эдна.

Старясь производить как можно меньше шума, чтобы не разбудить ее, Грейс, встав на колени, бесшумно произнесла вечерние молитвы. Затем улеглась на приготовленное для нее ложе и накрылась меховым одеялом.

Мех приятно щекотал нос при каждом вдохе. Она закрыла глаза, веки налились тяжестью, и Грейс незаметно для себя уснула под мерный шум ветра, колыхавшего стенки палатки. Несмотря на ночную сырость и холод, спала она крепко. В отличие от предыдущей ночи, проведенной под крышей замка, сон ее был безмятежным и глубоким.

Следующие дни походили один на другой, почти как две капли воды. Ранний подъем на рассвете, короткий завтрак и долгий путь до заката. По молчаливой договоренности они проезжали через встречавшиеся на дороге деревушки, не задерживаясь и не останавливаясь в них. На ночевку всегда разбивали лагерь.

Говорить об удобствах не приходилось, да и какие могли быть удобства в дороге, в лесу, под открытым небом. Однако каждый раз перед сном для Грейс были готовы и отдельная палатка, и спальное ложе для нее и для Эдны. Внутри, как правило, горело несколько свечей и даже ставилась особая скамеечка, чтобы Грейс могла помолиться.

Днем Эван всегда ехал рядом с ней, он рассказывал забавные случаи из жизни или о тех переделках, тоже всегда смешных, в которые он попадал, воюя на стороне короля Роберта. Все, что он говорил, было настолько смешным, что Грейс нисколько не сомневалась, что там больше выдумки, чем правды. Тем не менее его разговорчивость скрашивала однообразие путешествия, и долгий день проходил быстрее.

У Эвана был настоящий талант смешить и развлекать женщин. Для того чтобы наслаждаться улыбкой своей дамы, каждый рыцарь должен был быть настоящим дамским угодником.

Простая безыскусная дорожная жизнь вместе с Эваном нравилась Грейс. Просыпаясь каждое утро, она с тихой радостью предвкушала их беседы, его шутки, все то, что дарило ей его общество. На третий день, вечером, Грейс вдруг поняла, что она вовсе не торопится оказаться в монастыре, напротив, ей хотелось, чтобы их путешествие чуть растянулось, чтобы оно длилось немного дольше того, чем оно могло быть.

Думая об этом, она плохо спала ночью.

На следующий день Грейс повела себя иначе: она стала сторониться Эвана, и этого он не мог не заметить. Однако столь явная перемена в ее отношении к нему не охладила его пыла, напротив, он принялся с двойным рвением развлекать ее. В ответ она начала откровенно избегать его, предпочитая весь день ехать рядом с повозкой, на которой сидела Эдна, и время от времени разговаривать с ней, а на ночлегах после еды она немедленно удалялась в свою палатку.

Несмотря на все ее старания, во время поездки случались моменты соприкосновения с Эваном, которых никак нельзя было избежать. Однажды ей захотелось пить, но в кожаных флягах вода закончилась, и Грейс направилась следом за тем, кто пошел за водой. Она не предполагала, что этим человеком окажется сам Эван.