Летнее приключение - Клер Кук

— Ни в коем случае, — сказала я. — Только не Канноли. К тому же я уверена, что это имя для блондинки, а не для брюнетки.

Шон Райан снова пересек салон и опустился на корточки.

— Канноли, — позвал он. Прешес побежала прямо к нему.

— Отличное имя, и очень ей подходит, — сказал Шон Райан и огляделся по сторонам. Должна сказать, в «Салоне де Паоло» не было детской зоны с фальшивой тосканской стеной, как в «Салоне де Лючио», зато здесь можно было увидеть коринфские колонны, расположенные по обе стороны входной двери, и двухуровневый фонтан возле регистрационной стойки. — Будем считать, что она попала под действие программы о защите свидетелей, получила новое имя и новую биографию. Уверен, ей все это по нраву.

Я была вынуждена признать, что определенная логика в этом есть, однако Шону Райану еще не удалось убедить меня.

— Ну не знаю, — колебалась я. — У нас тут и без того перебор ненастоящих итальянцев. Может, нам стоит расширить горизонты и назвать ее хотя бы Круассаном?[24]Я могла бы купить ей маленький розовый беретик.

— Канноли, — не отступал Шон Райан. — Ни на что другое я не согласен. И хватит спорить.

— Парень, немного же тебе понадобилось времени, чтобы начать изображать из себя босса, — заметила я, хлопая по стулу перед собой. — Следующий.

— Да я вообще-то пошутил насчет себя, — неуверенно проговорил Шон Райан.

— Слишком поздно, — отрезала я.

Он сел. Я взяла бритву. Шон широко открыл глаза.

— Вы меня пугаете, — прошептал Шон Райан.

— Вы почти ничего не почувствуете, — сказала я, замечая, как он съежился, и принялась работать бритвой. — Я сниму совсем немного длины, но выглядеть вы будете куда лучше, да и вашей голове будет легче, если я чуть укорочу волосы.

Шон Райан заглянул в глаза моего отражения в зеркале.

— Это первое, о чем вы подумали, увидев меня? — поинтересовался он. — То есть, мне хотелось бы знать, возникло ли у вас желание сделать мою голову полегче в первый же раз, когда мы встретились?

— Ш-ш-ш… — остановила я его. Я продолжала работать бритвой, придавая его прическе наилучшую, с моей точки зрения, форму. Хорошая прическа — это произведение искусства, и, как и все художники, хорошие стилисты знают, где надо шевелиться побыстрее, а где — замедлить скорость движения. Вы словно пытаетесь найти сердцевинку вашего клиента и приоткрыть ее с лучшей стороны, поднять на новый уровень. Я хочу сказать, что искусство — это искусство, и у меня было такое ощущение, что, если бы ко мне в салон забрел сам Пикассо, нам надо было бы многое сказать друг другу. Если только, конечно, он не оказался бы надутым индюком. Если так, то я просто бы сжала губы и молча постригла его.

Положив бритву, я встряхнула контейнер с пеной для укладки волос.

— Вот так, — сказала я. — Теперь выжмите в ладонь столько пены, сколько в нее влезет, и вотрите ее в волосы, начиная от самых корней, а затем распределите ее по всей длине.

Шон Райан приподнял брови.

— Видите ли, вообще-то я не неандерталец. И прежде уже использовал какую-то липкую массу для укладки, — заявил он.

— Прошу прощения. — Я вручила ему контейнер. — Вот, можете забрать себе оставшуюся пену.

— Спасибо.

— Теперь закройте глаза, а я скоро вернусь.

— Ко мне, Канноли! — позвала я, практикуясь с новым именем. Собака побежала за мной в соседнюю комнату, где работала машинка для эпиляции воском, там я окунула палочку от мороженого в горячий воск и бросилась назад к Шону Райану, торопясь, пока воск не застыл.

— Bay! — воскликнул он. — Как приятно! Вот с лицом я никогда ничего не делал.

Я приложила к воску полоску ткани и подождала, пока воск чуть остынет, а потом одной рукой слегка натянула кожу Шона.

— По ощущениям это то же самое, что снимать лейкопластырь, — сказала я. И дернула ткань.

Шон Райан взвыл.

— Что, черт возьми, это было? — завопил он. — Спасибо еще что предупредили.

Я улыбнулась.

— Но вы же сами сказали, что вы не неандерталец, — напомнила я. — Так что щетина вам не к лицу.

Наклонившись вперед, Шон Райан стал разглядывать свое отражение в зеркале.

— Не могу поверить, что это происходит со мной, — вздохнул он. — Да и не было у меня никакой щетины.

— Пусть так, — покорно согласилась я. — Но она уже начинала пробиваться. Зато теперь видите, насколько лучше вы стали выглядеть? У вас даже глаза открылись.

— Господи, а кожа-то краснеет! Думаю, вы теперь счастливы.

— Что за бред!

Все было просто замечательно. Наклонившись к Шону Райану, я осторожно стала снимать с его лица остатки воска при помощи геля, который не только растворяет воск, но и успокаивает кожу. Я принялась массировать ему лицо, и неожиданно он снова открыл глаза. Мы посмотрели друг на друга. Одна его рука каким-то образом оказалась на моей талии.

Мы посмотрели друг на друга еще раз. Я знала, что отныне, нюхая пену для укладки волос от Пола Митчелла, я всегда буду вспоминать Шона Райана. Одна моя рука скользнула к его плечу.

— Привет, — сказала я.

— Привет, — ответил Шон Райан и положил вторую руку мне на талию.

Вдруг дверь салона распахнулась. На Канноли это произвело странное впечатление — она словно обезумела.

— Я увидел в окнах свет и решил, что ты можешь быть здесь, — проговорил Крейг вместо приветствия. — Во время вчерашнего собрания в «Салоне де Лючио», принадлежащем твоему отцу, ты сказала Софии, что тебе надо со мной поговорить, — на одном дыхании выпалил он.

Глаза Шона Райана удивленно раскрылись.

— Ваш отец владеет «Салоном де Лючио»? — спросил он.

Поскольку время для повествования о состоянии дел моего отца было не самым подходящим, я просто кивнула.

— Ну и ну! — воскликнул Шон Райан.

Высоко подскочив, Канноли принялась бегать кругами вокруг Крейга, так и норовя укусить его за лодыжку. Сейчас это уже была не собака, а восемь фунтов чистой ярости!

— О-о-о! — взвыл Крейг. — Ты не могла бы позвать его? Да и что это у тебя такое? Черная губка для чистки сковородок?

Думаю, многое можно сказать о моем бывшем муже, если он даже не счел нужным заметить, что я стою, склонившись над другим мужчиной, а наши руки и ноги образуют фигуру, напоминающую крендель. Впрочем, вниманием к другим людям Крейг никогда не отличался.

Отпустив меня, Шон Райан отъехал назад на своем кресле. Затем он снял фирменную накидку «Салона де Паоло», а я наклонилась и взяла Канноли на руки. Собака стала рваться из моих рук, яростно рыча на Крейга и обнажая при этом свои мелкие острые зубы.