Дело черного мага. Том 2 - Кирилл Клеванский

Кажется, её раздробило, разорвало и что-то еще. Но в данный момент она, закрепленная на подвесном ложе, выглядела вполне себе сносно. Никаких штифтов и прочей Франкенштейщины. Только несколько тонких шрамов напоминали о недавних приключениях.

Эльфы и их врачи… пусть ушастые и были ходячими денежными мешками и теми еще снобами, но за твердый кредит… сотню… тысяч, сотню тысяч твердых кредитов и мертвого из могилы поднимут. Причем в куда более презентабельной консистенции, нежели Алекс и его собратья по ремеслу.

Ну и сосестры.

Феминизм и все такое.

Главное не спутать с осетрами…

Шутейка огонь.

Ну или морфий… вода.

Блять.

Мозги набекрень.

— Рекомендации, — эльф провел пальцем по экрану и из отверстия внутри планшета вылетел официальный бланк. Ушастый ловко его подхватил и приземлил на прикроватный столик. Причем такой, что он куда бы гармоничнее смотрелся в дорогом публичном доме. Месте, которое Алекс всяко бы предпочел лечебнице. — Ногу не нагружать. Не бегать. Не прыгать. Желательно передвигаться в коляске. Если такой возможности нет, купите себе трость и не расставайтесь с ней в ближайший год. Вам вообще повезло, что мы успели вовремя и смогли сохранить конечность. Иначе… — эльф скосился на Чон Сука. — не уверен, что даже ваш бюджет, полковник, может позволить процедуру полного восстановления утраченной ноги.

Чон Сук улыбнулся и снова отпил из чашки.

— На этом откланиваюсь, — эльф выключил планшет и, развернувшись, отправился в сторону выхода.

Алекс вздохнул.

У него не было совести.

Это один из пунктов приема в тесный клуб черных магов и будущих властелинов мира. Идет сразу после любви к шлюхам и алкоголю.

Но, все же, он ведь под действием морфия. Так что, в случае чего, сможет отбрехаться от Совета Теней.

— Эй, док.

Эльф остановился.

— Спасибо, — Алекс сделал вид, что его одолел приступ кашля, но благодарность, все же, разобрать было можно. Пусть и с трудом.

Ушастый хотел что-то сказать, но, вздохнув, неопределенно помахал рукой и вышел за дверь.

Вернее, дверь, став прозрачной, попросту уехала в другую часть стены. А когда целитель покинул палату, то так же бесшумно вернулась на место и снова стала непроницаемой для взгляда.

Нет, честно, натурально космический корабль.

Как и в прошлый раз, Алекс и полковник остались тет-а-тет.

— Костюмчик на этот раз тоже принесли?

Чон Сук некоторое время сидел молча. Но Алекс достаточно хорошо разбирался в тактике ведения допроса, чтобы не распознать в молчании полковника своеобразную тактику.

— На вашем гардеробе мой отдел может и разориться, — задумчиво протянул азиат.

Дум понятия не имел какой силой обладал этот перец. Линзы по нему, понятное дело, никакой информации не давали, а подушечки пальцев даже не покалывали.

Это могло означать следующее:

Первое — либо Чон Сук простой смертной и не обладает магией от слова них… совсем.

Второе — их с Алексом разделяет такая пропасть в уровнях силы, что Дум даже примерных границ возможностей полковника почувствовать не может.

И, признать, Алекс понятия не имел какой из вариантов ему нравится больше.

Хотя нет, имел. Тот вариант в котором он сейчас лежал бы не на больничной койке, а на кровати в том заведении, которому бы идеально подошел этот проклятый столик, и попутно с этим имел бы сочную, молодую…

Морфин… все вселенское зло исходит от наркоты внутревенной и секса с обязательствами.

— Вас, профессор, штормит?

— Немного, — не стал отрицать Алекс.

— Это хорошо, — кивнул каким-то своим мыслям.

— С чего бы это вдруг?

— Не надо будет применять сыворотку правды.

Дум снова не понял, шутит ли Гвардеец или говорит правду. Но, опять же, почему-то ему не хотелось проверять. Инстикты самосохранения пока работали исправно.

Как и эрекция.

Что радует.

Или это уже было?

— А можно прекратить подачу этой дряни? — едва ли не взвыл Дум. — а то непонятно, сэр, то ли я вас хочу трахнуть, то ли отправить на тот свет.

— Разве это не привычное состояние для черных магов?

— Да, но обычно я его контролирую.

Чон Сук опять немного подумал, потом поставил чашку с блюдцем на подлокотник, поднялся и подошел к аппарату. Некоторое время он его внимательно изучал, после чего нажал на какую-то кнопку.

Полковник не успел вернуться обратно в кресло, как Алекс крепко сжал зубы. Боль была такая, что захотелось завыть. Но он терпел.

Жизненный опыт ему подсказывал, что лучше терпеть боль, чем испытывать помутненное сознание. Мозги — вот самое главное оружие и достояние человека.

— Итак, профессор, давайте восстановим картинку по порядку, — Чон Сук показательно сложил пальцы домиком и началась неприятная процедура распросов, граничащих с допросом.

Затянулась она на достаточный срок, чтобы в палате успел появится Грибовский. Поляк, не обнаружив еще одного плацдарма, куда он мог бы приземлить свою пятую точку, уселся прямо на кровать к Алексу.

Проигнорировав вой последнего, он разложил на белоснежном белье свою снедь, которую смог добыть в местном кафетерии.

— Значит все примерно так, как я себе и представлял, — пробубнил под нос полковник.

— А можно подробнее для неведающих? — процедил Алекс, которому помимо боли в ноге приходилось терпеть еще и то, что Грибовский жрал сэндвич с пахучим тунцом прямо под его носом и при этом крошил ему в кровать.

Дум терпеть не мог, когда ели в кровати.

Омерзительно.

— Эсперы явно выполняли чей-то заказ.

— Ну, эфо, пфи фем уфафении, — Грибовский сделал мощное глотательное движение, после чего откашлялся, постучал себя по груди и продолжил уже нормально. — и так понятно, сэр. Даже без рассказа Алекса. Теракт явно готовили давно и это не та акция, которую можно провернуть за пару дней.

— Значит, что мы имеем в сухом остатке, — полковник начал загибать пальцы. — взрыв у посольства наших инорасовых коллег. Один из зачинщиков работает в порте, где занимается контрабандой. При этом в альма-матер магии Атлантиды происходит атака эсперов, вооруженных списанной военной техникой. Жертвы с обеих сторон, но в итоге, из-за Тени, — Алекс успел заметить как при звуках прозвища, ну или очень гротескного имени одного из мутантов, изменился в лице Грибовский. — мы не смогли даже их лица зафиксировать. Все записи уничтожены. Все наблюдатели с трудом могут вспомнить во что были одеты в тот день. На лицо — прямое вмешательство в их разумы.