Простить и поверить - Вера Эн

class="p1">Дима так и застыл возле него как вкопанный, пытаясь сообразить, что делать дальше. Материться было некогда. Проклинать судьбу, ставившую в очередной раз палки в колеса, — тем более. Номера собственного сотового Милосердов Диме не давал, звонить полагалось только на офисный телефон, но сейчас это было совершенно бессмысленным делом. Хоть беги по всем ближайшим ресторанам — так Жнец мог увезти Черемуху и в другой город. Может, врубить охранную сигнализацию, тогда, глядишь, и Николай Борисович мигом вернется, а может, даже и Ленку удастся таким образом вытащить из потных лап Жнеца.

Правда, после этого Диму выпрут из сервиса еще по одной статье, но что ему сейчас терять? А трусость еще ни разу до добра не доводила.

— Дима…

Он вздрогнул и резко обернулся. Он не видел, где Лена зашла, не слышал, как она приблизилась к нему, и уже забыл, когда бы она называла его этим именем, но все это не имело никакого значения, потому что в ее глазах стояли слезы, и это просто выбило у него почву из-под ног.

— Лен, он что?.. — Дима схватил ее за плечи и заглянул в лицо, чувствуя, что сердце пропустило удар. — Он тебя обидел?..

Но Лена только покачала головой и коротко надрывно вздохнула.

— Слава богу, что ты не ушел, Дим! — произнесла она и на мгновение накрыла рукой его пальцы. — Поднимемся ко мне, пожалуйста. Нам надо поговорить.

И он с совершенно пустой головой последовал за ней.

Глава 12

— Почему ты ничего не сказал?

Лену накрывало от жалости и раскаяния, и она совершенно не могла смотреть на разбитое лицо Димки, защищавшего ее после всех своих неприятностей и после той несправедливости, что Лена по отношению к нему проявила. Навесила ярлык, даже не подумав задать такой важный и такой правильный вопрос: за что? А ведь, может, уже тогда получила бы ответ. И не пришлось бы сейчас мучиться угрызениями совести из-за недавнего своего отвратительнейшего поведения.

Впрочем, даже они не перекрывали ощущения безоблачного освобождения в понимании, что Димка не предавал. Лена и не думала, что для нее это так важно. Была уверена, что давно выкинула Корнилова из своего сердца и никогда больше даже не взглянет в его сторону.

Но оказалось, что в юности она влюбилась в совершенно потрясающего парня. И с тех пор не встретила никого лучше.

— Как ты себе это представляешь? Привет, Лен, помнишь, я двенадцать лет назад на тебя поспорил? — устало и немного иронично поинтересовался Дима. Он сидел на потрескавшемся диване, закинув ногу на ногу, а Лена ходила по кабинету, не в силах успокоиться и взять себя в руки. Если бы он просто ответил на ее вопрос, все объяснил, наверное, стало бы гораздо проще. Но это же Димка. С ним невозможно говорить серьезно. — Ты бы запустила мне в голову собственным ноутбуком, а потом еще и чайником добавила.

Именно это она и имела в виду.

— Можно же было сказать, что не хотел! — отчаянно выдохнула Лена. — Что не собирался заставлять меня танцевать этот проклятый стриптиз! Что это Жнечков все подстроил…

— А ты бы поверила? — наконец серьезно поднял глаза Дима, и она отвела взгляд. Он усмехнулся. — То-то и оно. Еще бы и нытиком окрестила.

Как будто это имело какое-то значение!

— Я считала тебя Иудой и двенадцать лет ненавидела, — с горечью призналась Лена и в очередной раз глянула на Димку исподлобья. — Думаешь, это лучше?

Он пожал плечом и отвернулся. Они странно общались, как будто через стену. Или это прошедшие годы стояли между ними? И никто не знал, как сквозь них говорить?

— На самом деле, было за что, Лен, — напомнил Дима, хотя, казалось бы, он должен был воспользоваться Жнечковским великодушием и обелить себя в Лениных глазах окончательно. Но тогда он не было бы Димкой Корниловым. — Я на тебя поспорил. И пообещал Жнецу стриптиз. То, что после меня переторкнуло, никак не снимает с меня изначальной вины. Так что ты так сильно-то не переживай: во всей этой заварухе ты единственная, кому не в чем себя упрекнуть.

Наверное, он был прав, и Лене надлежало согласиться с ним, чтобы избавить и себя, и его от этой трудной и, вероятно, запоздалой исповеди, но Лена зацепилась совсем за другое. Половинка Димкиной фразы словно бы пустила по стене трещину, и Лена не удержалась от соблазна.

Подошла, словно завороженно, и опустилась рядом с Димой на диван. Повернулась вполоборота.

— Почему?

Он заметно напрягся и настороженно уточнил:

— Что «почему»?

Лена наконец сумела выдержать его взгляд. Щеки загорелись.

— Почему переторкнуло? — спросила она.

Дима снова усмехнулся и качнул головой. Потом неожиданно взял Ленину руку и поднес ее к губам.

— Потому что ты оказалась потрясающей девчонкой, Черемуха, — так легко ответил он, что и Лена вздохнула светло и немного растроганно. Тепло от его поцелуя поднялось к самому сердцу, растапливая остатки былого льда и неожиданно напомнив их первый поцелуй.

Они задержались тогда в школе, репетируя вальс, и Димка, несмотря на то, что на улице было совсем светло, заявил, что пойдет провожать Лену до дома. А она почему-то не послала его, посягнувшего на ее самостоятельность, а только передернула плечами, предоставляя ему право поступать по-своему.

— Только я через пруд пойду, — предупреждает Лена, потому что напрямик до ее дома десять минут хода, а через пруд — все полчаса, но Димка лишь улыбается и говорит то, что она совсем не ожидает:

— Отлично!

Лену так и подмывает спросить, что такого отличного он нашел в прогулке вместе с ней, но она, вопреки обычной прямолинейности, не решается задать этот вопрос. Ее еще никогда не провожал парень, даже тот же Перепелкин, которому она из жалости помогает иногда в учебе, не считает нужным облачить свою благодарность хоть в сколько-нибудь материальные вещи. Димка почему-то решил, что должен позаботиться о девчонке, с которой они вместе отбывают повинность. И это… непонятно трогает.

— Давно танцами занимаешься? — едва они выходят с территории школы, спрашивает Димка. Лена передергивает плечами: ей эта тема не слишком приятна, но идти совсем молча кажется глупым, а возможностью самой завести разговор она не воспользовалась.

— С пяти лет, — коротко сообщает она и зачем-то добавляет: — Сейчас уже год как бросила.

Тут же ругает себя за ненужные подробности, потому что Димка логично задает следующий вопрос:

— Почему бросила? У тебя отлично получается.

Лена кидает на него быстрый взгляд, не веря, что слышит похвалу. Во время репетиций Корнилов только что не плевался от несуразности поз и движений