Французское воспитание. Метод мадам Дольто - Патрик Деларош

Ясно, что никакое воспитание, никакое отделение немыслимы без понимания ребенком того, что происходит. «Воспитывать ребенка значит относиться к нему как к личности» (24), – заявляет Дольто, а следовательно, «выказывать ему полнейшее уважение» (25), побуждать его к критике, предоставлять ему свободу выражать свое мнение, приобретать собственный опыт. Но тем не менее он должен чувствовать, что взрослый в любую минуту придет ему на помощь, окажет ему поддержку, и именно поэтому не следует приступать к отделению до семилетнего возраста «во имя ложно понятых психоаналитических концепций» (26). А если вы собираетесь наказать ребенка, не стоит этого делать при посторонних, чтобы не унижать его.

И хотя первостепенное значение придается роли матери, по мнению Дольто, не следует умалять не такую заметную, но также очень важную роль отца, чье влияние особенно сказывается на воспитании мальчика. И когда один из них пожаловался Дольто на то, что его жена чрезмерно опекает сына, она ему ответила, что «в этом и его вина, потому что он переложил на плечи матери воспитание детей» (27), и что, как только ребенку исполнится шесть лет, его мать должна сказать ему: «Начиная с этого момента, ты должен сам решать свои проблемы, потому что так надо» (28). По мнению Дольто, в соответствии с классическими представлениями отец считается воплощением запрета на инцест, необходимым «разделителем», чью главную роль в этом процессе научно обосновал Винникотт. Несмотря на глухое недовольство общества ее времени, Дольто считала, что в основном отец был и остается главой семьи, частью которой является также и мать. Поэтому, и об этом она неоднократно упоминает в своих книгах, мать не должна воспитывать ребенка без опоры на третье лицо. И именно в этой роли, возложенной на него по праву, Дольто воспринимает отца главой семьи.

Но для ребенка на самом деле имеют значение отношения, сформировавшиеся в треугольнике, отношения, которые он выстраивает с обоими родителями. «И нет ничего хуже зеркального единоборства ребенка с одним из родителей» (29). И далее Дольто приходит к заключению: «В данном случае следует понимать, что ребенок находится не на уровне формирования хороших привычек и манер, а на уровне, который определяется динамикой бессознательного» (30). И если в действительности один из полюсов отсутствует, ребенок теряет психическое равновесие. Именно поэтому, когда отец не принимает никакого участия в жизни сына или дочери, мать должна постоянно ссылаться на него в разговорах с ребенком. И чтобы мать-одиночка могла воспитать ребенка, она должна подготовить его к тому, чтобы «предложить ему возможность выбрать себе отца-заместителя из ее мужского окружения», особенно если это мальчик. В противном случае «ребенок столкнется с серьезными проблемами, если в личной жизни женщины отсутствуют партнеры-мужчины» (31).

А когда Дольто задавали вопросы по поводу женщин, которые в наши дни хотят иметь «ребенка для себя», не обременяя себя семьей, она рассказывала о рисках, которым в таких случаях подвергается ребенок. Он может либо вообще не сформироваться в полноценную личность, либо его формирование будет проходить с отставанием, с задержкой развития речевых и моторных навыков (32). Позже, когда наступит понимание того, что он был зачат «матерью благодаря мужчине, который осознанно подарил ей ребенка, жизнь обретет для него смысл» (33). Зато, добавляет она, «существует большой риск, когда мать поддерживает отношения только с женщинами» (34). И если у нее есть дочь, «она может оказаться в довольно затруднительном положении, потому что отношения будут восприниматься девочкой как дочерние, материнские, сестринские, но не как, разумеется, супружеские» (35). И во всех ситуациях подобного рода необходимо сказать ребенку, «что у него, как и у всех, при рождении были отец и мать» (36). Оба полюса – Дольто называет их в психоаналитических терминах материнской и отцовской инстанциями – необходимы ребенку. Но иногда так случается, что отец либо не справляется со своими функциями, либо «ради мира в семье» подавил в себе отцовское чувство, предоставив матери возможность полностью завладеть ребенком. Но отец, «отказавшись от своего права вызывать комплекс кастрации и предоставив всю власть над ребенком своей жене, оказывает на него тем самым негативное, развращающее влияние» (37). Однако бывают и отцы, которые выстраивают свои отношения с детьми по образу и подобию материнских: «они, таким образом, идентифицируют себя с обласканным женщиной ребенком и хотят точно так же обращаться со своим потомством» (38).

Роль родителей внутри семьи не так-то проста. С одной стороны, они должны быть единой парой, хотя это не означает, что они должны выступать единым фронтом (39) против ребенка, поскольку такое единодушие несет в себе некую искусственность, скрывающую несогласие по отдельным вопросам. Короче говоря, как мать, так и отец должны быть независимы, автономны от своих детей, и, как мы уже неоднократно видели, Дольто категорически возражает против того, чтобы отец, говоря о матери, называл ее «мамой» вместо того, чтобы сказать «твоя мама» (40). Каждый родитель должен иметь с каждым из своих детей свойственные только им отношения, «и только тогда пробежит между ними искра правды, даже если у них мало времени для общения. А это очень важно» (41). И никому, наверное, не придет в голову оспаривать ее провидческое высказывание, каждое слово в котором имеет большое значение: «Воспитание с самого раннего детства в семье или в любой группе, ее замещающей и образующей триаду, то есть субъекта в окружении материнской и отцовской инстанций, которые по-разному реагируют на происходящие события, крайне необходимо ребенку. Оно вообще необходимо человеческой натуре, и никакие современные социальные трансформации не могут с этим ничего поделать» (42). Это было сказано еще в 1961 году.

В одной из глав, названной «Вторая пуповина» (1), Франсуаза Дольто со свойственным ей лиризмом так описывает будущее ребенка: недопустимо всю жизнь быть привязанным к отцу с матерью, нужно порвать эту вторую пуповину ради включения в общественную жизнь, ради социализации, которая поможет ребенку реализовать себя, быть автономным, избежать слепого подчинения судьбе, короче говоря, стать свободным. Но возможность социального расцвета, по ее мнению, обеспечивается воспитанием, основы которого закладываются в семье, которая защищает, сопровождает ребенка по жизни, но в которой он не должен себя чувствовать как в заточении. И этому переходу от семейного кокона во внешний мир Дольто придавала большое значение. Короче говоря, все начинается с семьи, ориентированной на «закрытость», где ощущение «быть среди своих» бросает вызов запрету на инцест, который каждый из ее членов переживает по-своему. Отсюда вытекает и важность не столь ярко проявляемой роли отца, о чем Дольто постоянно упоминает в своих выступлениях на эту тему. Но Дольто пошла еще дальше: общество – это некий другой, по преимуществу чужой, новый, внешний мир, внушающий желания, еще в раннем детстве очищенные от инцестуальных помыслов. И семья должна нести в себе ростки этого будущего. И в дополнение к этому система социального обеспечения предлагает целый ряд учреждений: детские сады, ясли, группы продленного дня, школы, которые принимают эстафету от родителей. Но передача эстафеты может оказаться слишком внезапной, насильственной и травмирующей, если ребенка не сопровождают взрослые при этом переходе. И Дольто заявляет, что социализация должна осуществляться вместе с родителями, что на первый взгляд вступает в противоречие с ее идеями отделения и перехода на новый этап. И именно с этой целью она задумала создание нового промежуточного пространства, каким и являлся «Мэзон Верт», названный первыми посетившими его детьми «голубым», видимо, по аналогии с несбыточной, голубой мечтой, открытостью и гостеприимством.