Глоток свободы - Николай Андреев

Удалось спасти даже Саттона, который пребывал в бессознательном состоянии последние десять часов. Радость от встречи десантников со своими друзьями трудно описать. Многих из них считали погибшими.

Люди обнимались, пожимали друг другу руки, хлопали товарищей по спине. Возан даже не пытался вмешиваться в эту вакханалию. О дисциплине на время стоило забыть. Изредка раздавались громкие крики в благодарность командующему и всей делегации. Рой не ошибся — моральное состояние армии значительно улучшилось.

В первые минуты после прибытия, Олесь не вспоминал о Кроул. Сотни аланцев выражали ему признательность за спасение. Кто-то из наемников принес бутылку с вином. Само собой парой глотков дело не ограничилось. В результате уже через полчаса русич был изрядно пьян — сказывалось длительное физическое и психологическое напряжение.

Итог переговоров мог оказаться и совсем иным. И тогда мало кто из этих людей уцелел бы. Не менее бурная радость царила и в лагере землян. Сейчас о тяжелых потерях никто не вспоминал. Лишь изредка какая-нибудь женщина, утирая слезу, уходила внутрь барака.

Теперь у нее не осталось надежд на возвращение возлюбленного, и она предпочитала переживать горе в одиночку.

Впрочем, таких несчастных было немного, связи наемников с тасконками, как правило, не отличались постоянством.

Еще издали, увидев Храброва, Аято, де Креньяна и Стюарта к ним навстречу бросился Дойл. Чернокожий гигант сильно прихрамывал, грудь перебинтована, на голове окровавленная повязка. В правой руке Мануто нес большой бочонок с пивом.

Друзья обнялись и пустили бочонок по кругу. Олесь явно не рассчитал свои силы. В голове все закружилось, зашумело. Он с трудом добрел до ближайшей палатки и рухнул на чью-то постель.

В общей суматохе на исчезновение русича никто не обратил внимания.

Спустя четыре часа, когда общее ликование закончилось, в лагерь землян пришел посыльный штаба. Он получил приказ советника Кроул вызвать на беседу сотника Храброва. Поначалу задание казалось ему легким, русича знал каждый аланец на базе.

Однако довольно скоро сержант понял, что ему придется изрядно попотеть. Все наемники были пьяны, и добиться от них полезной информации не представлялось возможным. Как назло, комната сотника оказалась пуста, хозяин отсутствовал здесь уже несколько дней. Совершенно отчаявшись, аланец постучал в соседнюю дверь.

Вскоре послышались отборные ругательства и шаги. На пороге стоял полуобнаженный мужчина. За его спиной, на кровати, посыльный сумел рассмотреть двух молодых оливиек. Широко раскинув руки, приоткрыв грудь, женщины спали.

— Какого дьявола? — грубо спросил Тино.

— Извините, — отступив на шаг назад, сказал сержант. — Я в отчаянии. Советник Кроул вызывает сотника Храброва. Но его нигде нет…

— Проклятье, — процедил сквозь зубы японец, и тотчас добавил, — подожди, я сейчас оденусь.

Пошатываясь, Аято с трудом пытался найти свои вещи. Всюду валялись детали женской одежды, и Тино, бурча что-то под нос, бесцеремонно разбрасывал их в разные стороны. Посыльный невольно усмехнулся, глядя на эту комичную сцену.

Наконец самурай нашел штаны и, кое-как застегнув пуговицы, двинулся к выходу.

— Пошли, я, кажется, догадываюсь, где он свалился, — вымолвил Аято.

С первой попытки обнаружить русича не удалось. На мгновение японец задумался. Он внимательно посмотрел на лагерь, на бараки, на ровные ряды палаток и шатров. Махнув рукой, Тино уверенно направился в восточную часть базы. Откинув полог, самурай весело рассмеялся:

— А вот и он…

Десантник заглянул через плечо наемника и увидел лежащего на животе Храброва. Тот спал мертвецким сном.

— Но ведь его не поднимешь и пушкой, — с сомнением произнес сержант.

— Ерунда, — возразил землянин. — Неси два ведра воды.

Через несколько минут, глядя на товарища со злорадной ухмылкой, Аято громко проговорил:

— Начнем?

Вместе с последним словом на Олеся обрушился поток холодной воды. Еще толком не понимая, что происходит, русич вскочил с постели. Озираясь по сторонам, он раздраженно вымолвил:

— Что за дурацкие шутки?

— Хватит спать, — заметил самурай. — Тебя вызывает советник Кроул. Нельзя заставлять долго ждать столь высокое начальство.

Постепенно Храбров приходил в себя. Он разглядел Тино и стоящего рядом с другом аланца. Все стало ясно.

— Передай советнику, что я буду через пятнадцать минут, — вымолвил русич.

Сержант лихо козырнул и вышел из палатки. Свое поручение он выполнил, хотя и не особенно понимал, зачем посвященной общаться с грязным пьяным варваром. Впрочем, это не его дело.

Между тем Олесь опрокинул на себя еще одно ведро с водой. Сознание понемногу прояснялось. Сказались четыре часа сна и резкий подъем.

— Тебе надо привести себя в порядок, — подсказал Тино.

— Я об этом не подумал, когда указывал время, — с горечью проговорил юноша.

Впрочем, как следует умыться и найти чистое обмундирование, не составило большого труда. Быстро расчесав взъерошенные волосы, Храбров побежал к гостинице. О том, что именно там расположилась Олис, русич узнал от Аято. Самурай был в курсе всех событий на базе.

Часовой у входа знал о визите наемника и, с интересом взглянув на землянина, произнес одну единственную фразу:

— Комната номер семь.

Олесь стремительно прошел по коридору и остановился перед пластиковой дверью. В голове еще немного шумело, мозги соображали не так быстро, стены слегка покачивались. Но вовсе не это удерживало Храброва. Русич боялся наткнуться на высокомерное надменное безразличие.

А вдруг Тино ошибся и выдал желаемое за действительное? Один раз Олесь уже обжегся в отношениях с Кроул. Повторять ошибку дважды не хотелось. И все-таки сделать шаг нужно. Храбров поднял руку и решительно постучал.

— Войдите, — послышался знакомый голос.

Дверь легко открылась. Олесь поднял глаза и не смог сдвинуться с места. Возле небольшой аккуратной кровати стояла самая красивая девушка, которую он только встречал в этом мире. Длинные распущенные волосы, большие глаза, ровный овал лица, и маленькие, пухлые губы. Господи, как они манили! Словно будя природные мужчине инстинкты, Олис одела очень тонкое, до колен платье. Оно подчеркивало все ее формы и открывало крепкие загорелые икры.

— Может, все-таки войдешь, — улыбнулась Кроул.

Придя в себя, юноша сделал шаг внутрь комнаты и плотно закрыл дверь.

— Даже не знаю, что и сказать, — выдохнул он. — За прошедшие три года ты стала еще прекраснее.

— В самом деле? — кокетливо спросила девушка.

Ответить Храбров не сумел. Русич буквально пожирал глазами аланку, не в состоянии отвести взгляда от ее фигуры, лица, губ. Надо признать, что и Олис растерялась не меньше. Она позвала землянина, но как объясниться с ним не знала.