Сильварийская кровь - Антон Орлов

– Марек! Марек, очнись! Ты живой?

– Да… – губы снова подчинялись ему, он приподнял веки и увидел лицо Шельн. – Это вы…

– Кто же еще? Подожди, я по-быстрому перекушу, и полетим отсюда, – хрипловатым от хищной страсти голосом бросила ифлайгри, переворачивая на спину того, кто лежал ничком рядом с ним.

Рене.

– Не надо! – сообразив, что сейчас произойдет, попросил Марек.

– Это моя добыча. Я схватила тебя и одного из них, самого слабого. Надо управиться поскорее, пока эти мерзавцы не пришли в себя, а с этим будет меньше всего возни, он еще не обладает подлинной силой темного эльфа.

– Вот именно, – Марек отчаянным рывком подполз ближе, – Рене еще не стал эльфом, он человек, такой же, как я. Не трогайте его!

Предмет их спора очнулся. В затуманенных раскосых глазах мелькнуло недоумение. Потом понимание. Потом страх. Шельн потянулась к нему, но Марек – и откуда только силы взялись – перехватил ее руки.

– Стойте! Не надо!

– Мне нужна его кровь. Я потратила уйму сил на это волшебство. Не мешай, просто подожди несколько минут.

Шелковистые чешуйчатые руки ифлайгри легко вывернулись из его ослабевших пальцев, но он снова втиснулся между ней и Рене.

– Тогда возьмите мою кровь. Только не всю, чтобы я не умер. Вы спасаете меня, значит, я сам и должен за это расплатиться, а его не трогайте!

– Он скоро станет темным эльфом.

– Ну и что? Пока он человек, у него даже имя человеческое. Инспектору не понравится, если вы загрызете человека. Шельн, вы же еще в Халеде хотели моей крови, помните? Я согласен, я сам предлагаю, только, пожалуйста, не трогайте Рене. Имейте в виду, я все расскажу!

Ифлайгри мгновение смотрела на него, не мигая, своими светящимися перламутровыми глазами, а после без предисловий впилась клыками в подставленную шею. Марек содрогнулся от пронизывающей боли, но сумел сохранить над собой контроль и не воспользовался чарами щита.

Поляна ушла вниз, выросшая луна поплыла навстречу. Мимо просвистела стрела. Темные кроны деревьев серебрились, как дремлющее море, и перед тем, как провалиться в полусон-полуобморок, Марек вспомнил о том, что ему ведь уже мерещился раньше этот фантастический полуночный полет…

Все, что могло пойти вразнос, или уже претерпело означенную неприятность, или без лишних проволочек к ней готовилось.

Они застряли в чаролесье на неопределенный срок, и припасы скоро закончатся. После унизительной сделки с Гилаэртисом Креух чувствовал себя мерзопакостно. Насчет того, чтобы застрелиться из арбалета, он, конечно, загнул, но иногда такие шутки переходят из разряда черного юмора в иное качество. Шельн в последнее время темнила, а теперь и вовсе куда-то запропастилась. Улетела кормиться, это понятно, она ведь из сильварийских ночных хищников, но что-то чересчур долго не возвращается. Как бы ее эльфы не подстрелили… В довершение всего спасенный поганец, молодой граф норг Рофенси, уже пообещал Раймуту, что работу в «Ювентраэмонстрахе» тот потеряет, потому что не умеет вести себя, как подобает слуге, ибо страховой инспектор, сиречь наемный служащий – тот же слуга, кем бы он себя ни мнил. За десять лет войны с повелителем темных эльфов через руки Раймута прошло множество клиентов, но такого подарка еще не попадалось. Все это, вместе взятое, было достаточным поводом, чтобы приложиться к фляжке с бренди, однако инспектор пока еще крепился. Набраться в лесу во время выезда – последнее дело.

Фляжка искушала. Креух смотрел на нее и раздумывал, не сделать ли пару глотков, а то голова идет кругом.

Графчик не помешает. Дрыхнет без задних ног по ту сторону костра, потому что Креух незаметно прицепил к его белокурому локону «сонного паучка». Они с Шельн уже несколько раз проделывали этот фокус, когда невтерпеж становилось слушать рассуждения о том, как должны вести себя хорошо вышколенные слуги, вперемежку с угрозами насчет увольнения и суда.

Инспектор остался наедине с флягой бренди, с притихшим черным лесом, с проницательной, но безразличной к людским печалям круглой луной. На душе было погано, горько, и во рту застарелая горечь. Может, все-таки выпить? Он уже почти решился, но тут его внимание привлек донесшийся с небес еле слышный звук, отличный от шелеста листвы. Креух вскинул голову, схватив лежавший рядом арбалет, но в следующий момент расслабился.

На поляну медленно опускалась Шельн с обнаженным по пояс эльфом на руках. Свисали прямые темные волосы, безжизненно болталась точеная кисть со слегка согнутыми пальцами, а на бледной шее Раймут, благодаря специальному служебному заклинанию наделенный ночным зрением, разглядел две ранки от клыков.

В первый момент он опешил. Так и замер с разинутым ртом, но потом опомнился, выплюнул залетевшего комара и подумал, что это вполне в духе всех прочих событий последних дней, особенно удивляться нечему, а вслух произнес:

– Мгла, это уже никуда не годится! Забыла наш уговор? Зачем тащишь свой ужин на стоянку?

– Это не ужин. Это Марек.

Она бережно уложила свою ношу на землю, подняла взгляд и победоносно улыбнулась.

– Я же говорила, что оставлю Гила ни с чем!

Инспектор осмотрел шею парня, убедился, что насчет ранок ему не померещилось, и нахмурился:

– Ты пила его кровь?

– Он сам предложил. Надо его одеть, а то замерзнет.

– Много выжрала?

– Не бойся, чуть-чуть.

На Марека натянули запасную фланелевую рубашку Креуха, укрыли плащом. Он не очнулся, но дыхание было ровным.

Шельн тоже растянулась на траве, ее чешуя отливала в лунном свете нежным жемчужным блеском.

– Я давно уже такого не творила… Сила копилась в течение нескольких лет, и вот наконец появился случай потратить ее на стоящее дело! Я разорвала все защитные заклятья, сотканные Гилом и его приспешниками. Перебить эту сволочь не удалось, не было времени ломать их щиты, но я достойно уязвила Гилаэртиса -отняла у него то, что ему очень хотелось заграбастать! О, я наконец-то довольна… Сейчас надо отдохнуть, а утром – бегом отсюда, по прямой, со всей возможной скоростью!

Последняя идея Раймуту понравилась, но вслух он заметил:

– Мы и раньше отнимали у Гила добычу. В чем разница?

– Не такую, как на этот раз! Ты ведь знаешь, те, кого они забирают, делятся на две категории: это или подростки, которых эльфы попросту выкупают у матерей, и там все происходит по взаимному соглашению, или наши клиенты, воспитанные в страхе, что однажды их украдут и утащат в чаролесье. Этих, как Гил и сам признается, первое время приходится гладить по головке и всячески успокаивать. А он, -ифлайгри с усмешкой кивнула на спящего Марека, – не принадлежит ни к тем, ни к другим. О своем происхождении он не подозревал и не приучен бояться темных эльфов. Если другие похищенные, обнаружив, что сильварийцы не такие кошмарные чудовища, как о них рассказывают, преисполняются благодарности и покоряются, то Марек будет долго и упорно сопротивляться.