Милли Брэди меняет профессию - Джил Мансел

Ради всего святого. Эти мужчины, может, их всех изничтожить?

— Я не из-за этого нервничаю, — выпалила Милли. — Паразит завел интрижку! Он законченный мерзавец! И ты не можешь оставить ее деньги — их нужно вернуть.

— Слушай, бизнес есть бизнес, — сказал Лукас. — Мы выполнили условия сделки. Не наша вина, что ее муж гуляет налево.

— Какой ты бессердечный! — выкрикнула Милли.

— Ну и слава богу. Лучше быть бессердечным, чем бесхребетным.

— Боже, я тебя ненавижу.

— Я знаю. Неважно, я ведь твой босс. Я привык, что в мое изображение втыкают иголки, — заверил Лукас.

Она была уверена, что он смеется.

— Ты на его стороне. — Милли жалела, что у нее нет под рукой его восковой фигуры. — Ты мужчина, поэтому тебе только смешно. Представь, как бы ты себя чувствовал, если бы изменяли тебе!

К этому моменту Лукас уже открыто хохотал над ней. Всем известно, что даже самое богатое воображение имеет предел. Ему никто никогда не изменял.

— Слушай, — добродушно проговорил он, — очень мило, что тебя это так беспокоит...

— Лукас. — Милли решилась на последнюю попытку. — Я всегда думала, что, возможно, в глубине души ты достойный человек.

— Значит, это не так. Насквозь бессердечный — вот я каков. Секс и деньги — только это заставляет мир вращаться. По крайней мере, — продолжил Лукас жизнерадостно, — жена этого парня не знает, что он ее обманывает, верно? Так кому от этого вред?

— Тебе должно быть стыдно. — Милли была полна негодования. — Это просто невообразимо.

— Боже, ты так прекрасна, когда злишься, — сказал Лукас и, смеясь, повесил трубку.

— Вот твое пиво, прости, что задержалась. Мой босс — настоящая свинья, и я собираюсь устроить ему... Ой, простите!

Милли притормозила, когда поняла, что Хью был уже не один. На подлокотнике деревянного садового кресла, обхватив колени, сидела девушка в розовом платье, ей еще не было двадцати лет, у нее были блестящие светло-каштановые волосы до плеч, рот, обильно накрашенный оранжевой помадой, и глаза, полные обожания.

Именно такое выражение часто появляется на лицах тех, кто приходит на концерты Клиффа Ричарда. Что-то оцепенелое и при этом липкое, как недожеванная жвачка. Девушка испуганно обернулась в сторону Милли и спросила:

— Хью, кто это?

В следующее мгновение в голове Милли начал разыгрываться совсем новый сценарий. Сейчас Хью засмеется и скажет: «Кто она? А, это Милли, я пригласил ее выпить с нами. Помнишь, дорогая, Милли-горилла, я тебе рассказывал. Милли, познакомься. Это Оранжевые Губы, моя подружка».

Или невеста.

Или новая жена.

Милли взяла себя в руки, ее сердце отбивало чечетку.

— Кейт, это Милли, моя знакомая. Милли, это Кейт, дочь Эдвины. — Быстро кивнув в сторону каменной стены, Хью объяснил: — Она живет по соседству.

Ух.

Ну, почти ух. Было бы гораздо легче, если бы соседка оказалась не такой хорошенькой.

— Мама заглядывала, чтобы напомнить тебе об обеде, — сообщила Кейт. — Она сказала, что у тебя кто-то в костюме гориллы.

Милли поняла, что он не шутил о званых обедах.

— Верно, — кивнул Хью, — Милли работает для агентства поцелуеграмм в Ньюки.

— Потрясающе. Вам не повезло! — Кейт ненадолго повернулась к Милли, а затем снова полностью переключилась на Хью. — Знаешь, мы ждем не дождемся, когда ты придешь, мама готовит седло барашка... а у меня так много всего произошло на работе, мне нужно тебе все рассказать...

— Кейт, подожди, твоя мама не приглашала меня на сегодняшний обед.

— Знаю, что не приглашала. Это я тебя попросила прийти, помнишь? В прошлые выходные.

Хью на мгновение закрыл глаза.

— Я помню, что ты упоминала об этом. — Он начинал сдаваться. — Но я не сказал «да».

Брови Кейт испуганно подпрыгнули вверх.

— Не сказал? Точно? А я была уверена. О боже, мама полдня надрывалась на кухне...

— Слушай, извини. — Было видно, что Хью чувствует себя неловко. — Но я пригласил Милли перекусить вместе со мной.

— Мама ужасно расстроится. — Лицо Кейт стало кукситься, как у семилетнего ребенка. — Мы так надеялись, что ты придешь.

— Слушайте, все в порядке, не стоит волноваться, мне все равно пора домой. — Милли поставила бутылки с пивом на деревянный стол, не желая больше участвовать в этой нелепой сцене.

— Правда? Отлично, приятно было познакомиться. — Мгновенно забыв о плохом — может, ей и правда было семь лет? — Кейт бросила взгляд на Милли, потом взяла запотевшую бутылку пива. — Вот, все улажено. — И со счастливым выражением она чокнулась своей полной бутылкой с почти пустой бутылкой Хью. — Мама будет в восторге.

О господи, подумала Милли, только не говори, что мама тоже от него без ума.

— Извини, что так вышло, — бормотал извинения Хью, провожая Милли до машины. — Она просто наказание. Когда переезжаешь, стараешься наладить отношения с соседями, но что можно сделать с такой, как Кейт?

Надеясь, что нос у нее не вырастет вдруг от вранья и не станет задевать дорожку под ногами, Милли произнесла:

— Она кажется довольно милой.

Слава богу, нос не вырос. Хью бросил на нее нетерпеливый взгляд.

— Милли, брось, не говори, что ты не заметила. Ведь Кейт влюблена в меня по уши.

О нет, конечно нет, как возмутительно, что такое с этой девчонкой? — немного истерично подумала Милли.

Вслух она сказала:

— Конечно заметила. Рыбак рыбака видит издалека.

— Так неудобно, — пожаловался Хью. — Я имею в виду она не скрывает своих чувств и настроена решительно. Я меньше всего хочу ее расстраивать, но она ничего не желает понимать. Прет как танк... Похоже, до нее не доходит, что мне это меньше всего надо.

Нет, подумала Милли, меньше всего тебе надо, чтобы две влюбленные в тебя девицы соревновались за твое внимание.

Вот это будет полное безобразие.

Путаясь в ключах, Милли старалась открыть дверцу. Через стекло машины ей был виден пакет с оранжевой юбкой и белой безрукавкой.

Я бесстыжая, абсолютно бесстыжая, и я заслужила наказание, подумала Милли.

— У нас продолжается история с одеждой. — Мягко улыбаясь, Хью дотронулся до завернутого рукава джинсовой рубашки.

— Не волнуйся, это больше не повторится, обещаю. Я все пришлю по почте. Ладно, поеду, наслаждайся обедом — седло барашка, м-м-м, как вкусно — всего хорошего, порадуй своих соседей! — Она сидела на водительском месте и, как Михаэль Шумахер, жала на педаль газа, заставляя двигатель набирать обороты.