Пока не остыл кофе - Тосикадзу Кавагути

(«Куми!») Голос Хирай уже не был слышен в кафе.

Куми обернулась и посмотрела на Кей, стоящую за барной стойкой.

–Простите, вы не знаете, куда ушла моя сестра?– спросила она.

Кей улыбнулась.

–Ей срочно пришлось уехать…

Куми помрачнела. Она наконец-то встретилась с сестрой и теперь внезапно опять потеряла ее. Да, Хирай пообещала вернуться, но Куми так хотелось провести с ней еще немного времени сейчас. Куми вздохнула и опустила плечи.

–Не волнуйтесь! Ваша сестра сказала мне, что сдержит обещание,– произнесла Кей, подмигивая в направлении того места, где витала в клубах пара Хирай.

(«Кей, ты моя спасительница! Спасибо тебе…»)

Хирай заплакала, ощущая огромную благодарность Кей. Куми на мгновение замерла.

–Правда?– спросила она, расплываясь в широкой улыбке.– Отлично! Тогда мне пора до мой…– сказала она, вежливо раскланиваясь.

Куми поднялась с места и быстро вышла из кафе.

(«Куми-и!»)

Хирай видела эту сцену сквозь мерцающий пар. Куми улыбалась, она верила, что Хирай сдержит свое обещание.

Хирай продолжала тихо плакать.

* * *

Внезапно Хирай почувствовала, что женщина в платье вернулась из туалета и стоит рядом. Здесь же в зале она увидела Казу, Нагаре, Котаке и Кей. Хирай вернулась в настоящее – настоящее без Куми.

Женщина в платье не обращала внимания на заплаканные глаза Хирай.

–Уходи!– сказала она недовольно.

–Ах да, конечно,– спохватилась Хирай, поспешно вставая.

Женщина в платье проскользнула между столом и стулом и села на свое место. Она отодвинула кофейную чашку, выпитую Хирай, и продолжила читать свой роман, как будто ничего не случилось.

Хирай вытерла слезы и сделала глубокий выдох.

–Я не уверена, что они примут меня с распростертыми объятиями…

–…

–И я понятия не имею, что это за работа…– продолжила она, глядя вниз, на руки, сжимавшие последнее письмо Куми.– Я просто вернусь…

–…

–…Это ведь не проблема?– Хирай решила вернуться в гостиницу «Такакура» немедленно. Просто закрыть бар и уехать. Она всегда принимала решения спонтанно, без долгих размышлений. И сейчас все видели, что решение принято и Хирай уже не отменит его.

Кей одобрительно кивнула.

–Я уверена, что все будет хорошо,– добавила она вслух. Кей не расспрашивала Хирай о путешествии в прошлое. Ей это было не нужно. Хирай вынула 380 йен из кошелька, чтобы заплатить за кофе. Она отдала деньги Нагаре и легкой походкой вышла из кафе.

Дзинь-дзинь

Кей последовала за Хирай, чтобы проститься. Она нежно погладила себя по животу и прошептала:

–Как чудесно, что…

Внося деньги за кофе в кассу, Нагаре серьезно посмотрел на Кей, гладившую свой живот.

(«Интересно, как она справится?»)

Эхо дверного колокольчика разнеслось по всему кафе.

Дзинь… Дзинь…

В поэзии хайку цикада хигураши всегда используется как символ осени. Именно поэтому у японцев упоминание хигураши вызывает грустный образ прощания с летом. Стрекот этого насекомого можно услышать и в начале лета. Но пронзительный треск цикад абура и мин-мин ассоциируется с палящим солнцем и жаркими днями, а песни хигураши – с вечером и угасанием тепла. Когда солнце клонится к закату и сгущаются сумерки, стрекот кана-кана-кана цикады хигураши пробуждает грусть, и хочется побыстрее вернуться домой.

В городе редко можно услышать цикад хигураши. Это потому, что в отличие от цикад абура и мин-мин хигураши любят тенистые места, такие как смешанные леса или кипарисовые рощи. Рядом с кафе жила одна хигураши. Когда солнце начинало садиться, раздавался стрекот кана-кана-кана, пронзительный и щемящий. Иногда, если хорошо прислушаться, это можно было услышать и в самом кафе.

Стоял августовский вечер. Снаружи цикада абура громко стрекотала: жи-жи-жи. Метеорологическое бюро сообщило, что сегодняшний день был самым жарким в этом году. Но в кафе, как всегда, было прохладно без кондиционера. Казу читала электронное письмо, которое Хирай отправила на адрес Нагаре.

–Похоже, ей и правда тяжело…

Котаке и Нагаре слушали Казу. Так как ни у Казу, ни у Кей не было телефона, именно на телефон Нагаре приходили все электронные письма и сообщения, отправленные в кафе. У Казу не было телефона, потому что она плохо ладила с людьми и считала, что от телефонов одни неприятности. У Кей не было телефона, потому что она перестала им пользоваться после замужества. «Одного телефона для супружеской пары достаточно»,– сказала она. А у Хирай было три телефона: для клиентов, для личной переписки и для семьи. В своем семейном телефоне она хранила только домашний номер семьи и номер ее сестры Куми. Хотя никто в кафе об этом не знал, теперь она добавила в семейный телефон еще два контакта: номер кафе и мобильного Нагаре. Казу продолжала зачитывать электронное письмо.

Нагаре слушал, стоя у входа на кухню со сложенными руками. Его глаза сузились еще больше, чем обычно. Наверное, он улыбался – это всегда сложно было понять.

–О, разве это не чудесно,– радостно воскликнула Котаке. Она зашла в рабочий перерыв и была одета в форму медсестры.

–Оцените,– Казу показала сидящей за барной стойкой Котаке фотографию, прикрепленную к письму. Та взяла телефон в руки, чтобы получше рассмотреть снимок.

–Хирай теперь выглядит как настоящая хозяйка старинной гостиницы,– сказала Котаке с легким изумлением.

–Верно!– согласилась Казу.

На фотографии Хирай стояла перед гостиницей. Ее волосы были собраны в пучок, розовое кимоно указывало на статус владелицы отеля «Такакура».